— За этот кораблик, — торжественно произнёс настоящий Морской Капитан, — тебе присвоено почётное звание! Ты — Юный Техник! Приветствую и поздравляю!
Он пожал мальчику руку и взял под козырёк.
Музыка заиграла торжественный марш, все ребята крикнули «ура» и захлопали в ладоши. Тимин папа взглянул на Самоделкина и укоризненно покачал головой.
— Стыдно, молодой человек, — презрительно сказал гражданин, стоявший поблизости. — Вы решили присвоить себе чужую славу!
— Нехорошо! — говорили все вокруг.
Самоделкин жалобно звякнул своими пружинками.
— Жулик! — процедил Веня Кашкин. — Дать ему разок по шее!
Капитанский мостик окружили фотографы, представители общественности, журналисты. Все хотели разговаривать с Победителем.
Ему давали бесплатные билеты в самые лучшие кинотеатры города, на детские утренники. Дворец юных техников прислал сюда Чрезвычайного и Полномочного Представителя с ответственным заданием пригласить Победите-ля в гости. На две недели!
Над мостиком повис большой вертолёт с яркой надписью на борту: ПРИВЕТ ПОБЕДИТЕЛЮ!
— Приглашаем Прутю Карандашкина совершить почётный полет над городом! — сказало вертолётное радио.
Лётчики спустили верёвочную лестницу. Настоящий Морской Капитан поднял на руки счастливого мальчика, Юного Техника, и передал его лётчикам.
— Прутя! Прутя! — жалобно позвал Самоделкин. — Мы тебя искали!
Но мальчик просто не заметил железного человечка. Вертолёт унёс Прутика в солнечное высокое небо.
— Ах, Карандаш, Карандаш, зачем ты нарисовал мальчика! — вздохнул Самоделкин и вдруг спохватятся так же, как и мы с вами: — Где Карандаш?
Где Карандаш?! Мы совсем про него забыли!
— Вот Карандаш, — сказал добрый Тима и достал из кармашка синий цветной карандаш.
— Не тот карандаш! Пропал Карандаш!..
Встревоженный Самоделкин выпрыгнул из толпы, побежал налево, потом направо.
— Карандаш! Карандаш! — звал он. — Карандашик!
— Хри-хри-хри… — услышал Самоделкин чьё-то жалобное похрипыванье.
За широкой садовой скамейкой он увидел Карандаша.
— Хри-хри-хря! — виновато сказал Карандаш.
Это он хотел сказать: Я тут!»
Перед ним лежала целая куча палочек от эскимо.
— Противный Карандашка! — отчаянно закричал Самоделкин. — Ты заморозился! Ты объелся мороженым! Глупый Карандашка! Ну кто тебе дал столько мороженого?!
— Хри-хря-хрю, — прошептал Карандаш.
Он хотел сказать: «Я нарисовал. Я нечаянно. Я больше не буду». Но он простудил горло, и голос у него пропал.
— Ему надо выпить горячего молока. Это очень помогает при простудах, — сказал какой-то прохожий старичок.
— Пойдём домой, непослушный, гадкий, скверный Карандашка! — кричал рассерженный Самоделкин, топая ногами.
Карандаш, вздыхая, поплёлся домой.
Мартышки смеялись над ним. Слон качал головой: «Ай-яй-яй!..»
Лев ничего не заметил: он играл в «кошки-мышки» с маленьким львёнком.
Про этого львёнка на другой день в газетах было напечатано: «СЛУЧАЙ В ЗООПАРКЕ В клетке льва вчера появился маленький львёнок. Детёныш пьёт молоко и весит один килограмм. Учёные ведут наблюдение за новорождённым».
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ, в которой чуть не плачет железный Самоделкин
Самоделкин привёл Карандаша домой, уложил в постель.
Нужно было позвонить по телефону и позвать «скорую помощь», но в доме не было телефона.
Бедному Карандашу совсем стало плохо. Маленький волшебник заболел. У него была высокая температура, но ему казалось, что в доме очень холодно. Он дрожал и стучал зубами от холода.
Самоделкин задвинул шторы на окнах, укрыл Карандаша всеми одеялами, даже подушками. Ничего не помогало!
На улице наступил вечер, а потом и ночь. В доме стало совсем темно и тихо-тихо. Слышно было, как постукивает зубами Карандаш.
Самоделкин решил набрать сухих листьев для печки. Он вышел из дому и стал собирать опавшие листья.
На бульваре никого не было. Все давно ушли спать.
— Глупый Карандаш, — ворчал Самоделкин, бегая по дорожкам. — Не мог нарисовать электрическую плитку! Глупый Карандашка!
Он ворчал просто так. Ему было очень-очень-очень грустно, и, чтобы не заплакать, он притворялся таким сердитым.
А Карандаш лежал в тёмной комнате и бредил. Когда больные бредят, они все говорят неправильно.
— Дважды два — семь, — бормотал Карандаш. — Трижды три — пять, семью семь — девять…
Он потерял сознание. Когда больные теряют сознание, они могут встать и что-нибудь делать, но все неправильно.
Карандаш вылез из-под одеял и подушек, спотыкаясь, подошёл к стенке и начал рисовать, не понимая, что рисует.
— Семью семь — пять… — бормотал Карандаш, рисуя.
Ой, Самоделкин, где же ты? Беги скорей домой! Не давай больному Карандашу рисовать!
Но Самоделкин собрал здоровенную охапку листьев и с трудом нёс её домой. С такой охапкой бежать никак нельзя.
Карандаш нарисовал на стенке страшного пирата с большим кривым ножиком, с двумя пистолетами за поясом и с черным разбойничьим флагом. Этого пирата Карандаш видел однажды на рисунке Вени Кашкина, воинственного мальчика.
Нарисованный пират подмигнул Карандашу со стенки, свернул чёрный разбойничий флаг и спрятал его в кармане штанов.
Но больной художник ничего не заметил. Он рисовал шпиона в сером плаще с поднятым воротником, с чёрной маской на глазах.
Потом Карандаш нарисовал кляксу, похожую на собаку. Все как на рисунке Вени Кашкина!
В дверь, шурша листьями, вошёл Самоделкин. Он бросил охапку на пол и стал укладывать Карандаша в постель.
Больной махал руками, кричал:
— Дважды два — пять! Вене Кашкину дайте мороженое! Дайте мороженое!..
Бедный, бедный Карандаш!..
Самоделкин даже не заметил, как от стенки отошли две тёмные тени, как неслышно скользнули они
