среднюю длину слов, употребляющихся в текстах писем, установила, что автором всех гвоздичных посланий является одно лицо.
Сроки жизни гвоздичникам в письмах были отмерены самые разные: кому месяц, кому – год, но большинству адресатов, как Арно Кампу, срок не указывался.
Для того, чтобы установить, насколько «серьезны намерения» автора писем, надо было проследить, в какой мере сбывались угрозы. Но Арно Камп лучше, чем кто-либо другой, понимал, что очень трудно, а подчас и невозможно отличить несчастный случай от покушения. Если взять значительную группу людей, то в силу вступает закон больших чисел. Шеф полиции знал, что статистика – хитрая штука. По ней, по статистике, несчастья случаются столь же неизбежно, как, допустим, свадьбы.
Камп поставил скакуна на место и вздохнул.
В кабинет вошла Ора Дерви.
Хотя Арно Камп видел ее теперь достаточно часто, красота Оры каждый раз по-новому поражала его.
– Чем порадуете старого гвоздичника? – спросил Камп, выходя Оре навстречу.
– Расследование завершено.
– Значит, убийство?
Ора Дерви покачала головой.
– Доктор Ленц умер естественной смертью. – Помолчав, она добавила: – Это и мое мнение. Я видела его перед кончиной. Доктор Ленц выглядел сильно переутомленным.
– Если бы от переутомления умирали…
– Я даже предложила ему лечь в клинику Святого Варфоломея.
– Сердце сменить? Это было бы разумно, – оживился Арно Камп.
– Мы бы его для начала исследовали.
– Что же Ленц?
– Отказался. Сослался на то, что дел по горло.
– Он появился у вас после получения гвоздики?
– Да.
– Простите, бога ради, за вопросы… – улыбнулся Камп. – Это, разумеется, не допрос, а просто беседа.
– Понимаю.
– Ленц говорил с вами по поводу полученной им анонимки?
– Говорил, и много.
– Как он относился к угрозе смерти?
– Считал, что обречен, и жить ему осталось ровно столько, сколько отмерено в письме. Потому-то он и отказался лечь в клинику: времени оставалось мало, чтобы завершить все дела.
Камп пожевал губами и неожиданно спросил:
– А вы не допускаете мысли о самоубийстве?
– Я думала об этом, – сразу ответила Ора Дерви. – Однако самоубийство – по сути то же убийство. Оно оставило бы какие-нибудь следы. Вам-то это известно лучше, чем мне. Между тем экспертиза таких следов не обнаружила.
– Результаты экспертизы я знаю. Но, кроме объективных данных, существует еще интуиция. Послушайте, Ора. Мы оба с вами гвоздичники. Что вы думаете обо всей этой истории?
Ора задумалась. Вынула сигарету – Камп услужливо щелкнул зажигалкой.
– Каждому ясно, что автор анонимок задумал переделать наше общество. Требования его недвусмысленны. Джон Вильнертон должен прекратить выпуск оружия смерти, Гуго Ленц – закрыть исследования кварков и «зашвырнуть ключи» от тайн природы, Ив Соич – законсервировать глубинную проходку в Акватауне, и так далее. Я не знаю многих писем, но они, наверно, в таком же роде?
– Примерно.
– И все это для того, утверждает автор, чтобы спасти наше общество. Вообще-то облагородить общество – цель неплохая, – заметила Ора Дерви.
– И у этой затеи, вы считаете, есть шансы на успех? – спросил Камп.
Ора Дерви молча посмотрела на шефа полиции.
– Ора, положитесь на мое слово: все, что будет сказано здесь – умрет в этом кабинете, – сказал Арно Камп, быть может, более горячо, чем хотел.
– Верю, – просто сказала Ора Дерви. – Впрочем, мне нечего бояться. Переделывать общество нужно. Но не письмами. Ну, перестанет Вильнертон выпускать нейтринное оружие, откажется от государственного заказа – конкуренты тут же наступят ему на пятки. Спрос на оружие останется – будет и предложение, это и младенцу ясно. Допустим, Гуго Ленц испугался угрозы и «зашвырнул ключи». Найдутся другие физики, которые завершат начатое.
– Как же, по-вашему, можно переделать общество? – небрежно спросил Камп.
– Веселенький разговорчик. И с кем? – с шефом полиции, стражем закона и правопорядка, – сказала Ора и издали бросила окурок в пепельницу, стоящую рядом с арабским скакуном.
– Наш разговор носит сугубо абстрактный характер, – пояснил Камп.
– Во всяком случае, попытка с гвоздикой выглядит ужасно наивной. В чем-то напоминает детскую игру.
– Детскую игру! – взорвался Арно Камп. – Что же, и Гуго Ленца убили, играючи?
– Факт убийства доктора Ленца не доказан, – возразила Ора Дерви. – Наоборот, я как медик убеждена, что он умер своей смертью.
– Точно в назначенный срок! Да это же м-мистика, черт возьми!
– Не знаю.
– Вам, между прочим, тоже грозят смертью. Вас это не смущает?
– Я фаталистка. И потом, я верю в ваших агентов, – улыбнулась Ора.
– Я жду в-вас завтра. С членами комиссии. Нужно выработать единую точку з-зрения, – сказал Арно Камп, прощаясь.
После ухода Оры Дерви он долго ходил по кабинету, стараясь успокоиться. Плюнуть, что ли, на все дела и лечь в клинику Святого Варфоломея? Ора Дерви давно предлагала. Пора избавиться от нервного заикания. Штука вроде пустяковая, но подчас очень неприятная…
Размышления Арно Кампа прервало появление Джона Варвара – он теперь ведал наблюдением за коттеджем покойного доктора Ленца.
– Есть новости? – спросил Камп.
– Вот пленка, шеф.
– Целая бобина? – удивился Камп. – Она что же, сама с собой разговаривает, эта Рина Ленц?
– Никак нет. Сегодня был гость.
– Это интересно. Кто?
– Имант Ардонис, научный сотрудник Ядерного центра, – отрапортовал Варвар.
– Вы, конечно, не чинили ему препятствий?
– Нет, он беспрепятственно вошел в дом.
– Охрану не заметил?
– Нет, конечно.
Шеф подошел к сейфу, щелкнул шифровкой и быстро отыскал в гвоздичной картотеке нужное досье.
– Вот он, Имант Ардонис. Донесение Артура Барка. Так… Так… «Честолюбив. Фанатик работы. Возможно, хочет устранить доктора Ленца, с тем, чтобы занять его место…» – Камп захлопнул папку. – Итак, возможный убийца Гуго Ленца наносит визит его супруге. Ну-ка, послушаем. Ох, уж эти мне добродетельные вдовушки!
Арно Камп включил воспроизводитель на полную мощность и развалился в кресле. Варвар подобострастно стоял рядом.
Впрочем, разговор Рины и Иманта разочаровал шефа полиции.
– Баба себе на уме, – прокомментировал он отказ Рины пойти с Ардонисом в театр. – Не хочет навлекать на себя подозрения.
– Совесть нечиста, – осмелился вставить Варвар.
– Во всяком случае, она тоже входит в круг подозреваемых лиц.
Воспроизводитель захрипел, из него вновь послышались голоса – Рины и неизвестный мужской.
«Где ты был?» – строго спросила Рина.
«В городе», – пророкотал мужчина.
«Зачем?»
«Тайна».
– Это еще что за идиот? – быстро спросил Камп.
– Робин. Робот, – пояснил Варвар.
Услышав, что тайна Робина принадлежит не кому иному, как доктору Ленцу, Камп изменился в лице. Варвар окаменел.
– Сколько ты летел сюда? – спросил Камп, когда отзвучала последняя реплика Робина: «Именем доктора Ленца – не делай этого!», обращенная к Рине, – и воспроизводитель автоматически выключился.
– Десять минут.
– Бери оперативный отряд – и в коттедж Ленца. Доставь сюда этого Робина. Бегом! Только не повреди его, – крикнул Камп вдогонку.
Настроение шефа полиции несколько поднялось. Кажется, нащупывается наконец ниточка. Так и должно быть. Любое действие оставляет след. Птица – в воздухе, лодка – на воде и что там еще? – змея на камне.
– Что там еще? – благодушно спросил Камп у Жюля, выросшего в дверном проеме.
– Посетитель.
