В квартире Максимовой все было так, как и должно быть в доме убитой, - пусто, холодно, не убрано, жутковато. Включив свет, Юферев принялся неторопливо осматривать все, что уже осматривал много раз. Но сегодня все внимание уделил ящику в буфете, где были свалены всевозможные бумажки. Он их уже видел - квартирные счета, квитанции, уведомления о неуплате, чеки из магазинов и прочие следы прошедшей жизни. Документов он не нашел ни в прошлый раз, ни при повторном осмотре. Скорее всего их выгреб убийца, взял все, что могло хоть что-то сказать о Максимовой, - паспорт, а там могли быть штампы прежних прописок, прежних адресов, не было среди бумаг ни удостоверений, ни аттестатов, ничего.
Неожиданно раздался телефонный звонок.
- Слушаю вас очень внимательно, - произнес Юферев даже с некоторым равнодушием.
- Не ходил бы ты сюда, папаша, - услышал вдруг он голос ясный и, кажется, совсем близкий.
- Почему? - спросил Юферев, будто знал, с кем говорит.
- Ты же знаешь, что бывает с любопытными… Знаешь.
- И ты хорошо знаешь, что бывает с вашим братом. Заходи, поговорим.
- Поговорим, - заверил неизвестный и повесил трубку.
- Как вам будет угодно, молодой человек, - проворчал Юферев, снова обращаясь к вороху квитанций и платежек. Звонок его ничуть не растревожил, он был даже доволен: телефон Максимовой был под контролем, и, кто знает, кто знает, вдруг эти отморозки позвонили с какого-нибудь домашнего телефона. Хотя надеяться на это не стоило - звонки были и раньше, но всегда из автоматов. И разговоры всегда были такие же злобные и краткие.
Но все-таки чувство опасности заставило Юферева подняться и пройти в прихожую - там он повернул замок еще на один оборот, опустил блокирующую кнопочку и лишь потом позвонил в машину водителю.
- Ты это… Подъезжай поближе и будь настороже.
- Опять звонок?
- Да.
- Темнеет, Александр Леонидович. В окнах свет увидели, вот и позвонили. Где-то рядом толкутся.
- Пусть, - ответил Юферев.
Эту бумажку он держал в руках уже несколько раз в прежние свои посещения злосчастной квартиры, помнил ее размер, форму, цвет, линию обреза, помнил сумму, которая там указана, - восемьсот семьдесят рублей. Юферев подошел поближе к слабоватой лампе, висевшей посредине потолка без абажура, и всмотрелся, вчитался в печать. Не все буквы отпечатались, какая-то строка вообще была смазана, удалось ему прочитать лишь часть слова - «автолю…».
И он понял - это была квитанция за оплату курсов автолюбителей.
- Ну вот, - проговорил облегченно, - это уже кое-что, это уже неплохо.
Юферев подошел к окну и задернул шторы - мало ли на какие шалости решатся его противники. Хотя они и пользуются в основном ножом, как он в этом уже не раз убеждался, но кто знает, какие у них смежные специальности.
И снова неожиданно резко тишину квартиры разорвал телефонный звонок.
- Слушаю вас, - проговорил Юферев, опускаясь в тесноватое затертое кресло.
- Все сидишь.
- Сижу.
- Ищешь?
- Ищу.
- Нашел?
- Нашел.
- Будешь брать?
- Обязательно. Ты мне вот что скажи, отморозок отмороженный… Ты бабу трахнул перед тем, как зарезать?
- А тебе-то что? Завидно?
- Нет, так не пойдет, - сказал Юферев голосом, которым обычно говорил в своем кабинете, каким обычно задавал вопросы, чтобы записать ответ в протокол. - Я спросил, а ты отвечай, уж если позвонил, если пообщаться захотелось. Спрашиваю не потому, что не знаю. А потому, что хочу услышать это от тебя.
- Ну трахнул! Тебе-то что до этого?! - вдруг сорвался на крик незнакомец.
- Именно это я и хотел услышать.
- Зачем?!
- Чтобы знать, с кем имею дело.
- И с кем же ты имеешь дело?
- С полным дерьмом. Ну просто с окончательным.
- Ох, доберусь я до тебя, капитан!
- До скорой встречи! - Юферев положил трубку, когда из нее уже неслись короткие гудки. Видимо, убийца решил, что и так достаточно долго разговаривает, и, чтобы не рисковать, прекратил разговор. - Ох, доберусь я до тебя, ох, встретимся, - бормотал Юферев, спускаясь по лестнице к машине. - Чует мое сердце, недолго тебе еще гулять, недолго куражиться. Уголовный кодекс - ладно, можешь им пренебречь. Но есть другие законы, миленький ты мой, они есть, хотя вряд ли ты знаешь о них что-нибудь… И действуют.
Наутро Юферев сидел в полуподвале школы и разговаривал с начальником курсов автолюбителей полковником Машуковым. Ладонь у Машукова была длинная, сухая, сильная.
- Садитесь, - он показал на стул.
- Спасибо.
- Слушаю, капитан, - сказал Машуков, бегло взглянув на удостоверение следователя.
Юферев вынул из блокнота квитанцию, расправил и молча положил на стол перед полковником. Тот взял ее, внимательно вчитался, всмотрелся в печать, подписи и наконец поднял глаза.
- Ваша бумажка? - спросил Юферев.
- Наша.
- Меня интересует человек, который получил эту квитанцию после уплаты за учебу на ваших курсах.
- Вы имеете в виду Наташу Максимову?
- Да.
- Я смотрю телевизор, капитан… Это она убита?
- Она.
- Я ее помню… Не очень хорошо, но помню. Яркая девушка.
- Не такая уж она и девушка… - проговорил Юферев. - К тридцати шло.
- Неважно. Она вела себя как девушка. И это ей удавалось. Если вам нужны мои воспоминания о ней…
- Мне нужен список группы, в которой она училась.
- Это можно. - Полковник обладал удивительной способностью сразу схватывать суть дела, не произносить лишних слов, не задавать пустых вопросов. Взглянув еще раз на квитанцию, полковник уточнил дату и, подойдя к открытому фанерному шкафу, взял с полки тоненькую папочку и положил перед Юферевым. - Здесь список группы, заявления, адреса, телефоны.
- Потрясающе! - вырвалось у Юферева.
- Что именно вас потрясло, капитан?
- Вот эта ваша папочка. Все просто, разумно, дельно.
- А, - усмехнулся Машуков, показав прокуренные зубы. - Штабной опыт. В военкомате служил.
- А если я возьму ее на время?
- С возвратом, - твердо сказал Машуков.
- Конечно.
- Пишите расписку.
- Разумно, - усмехнулся Юферев. - Максимова с кем-нибудь из группы подружилась во время
