третий вальс, Джулия смеялась, Рамзес кружил ее как сумасшедший, распугивая другие пары.
Но никто, похоже, не обижался. Влюбленным все прощается.
Эллиот допил виски и поднялся, чтобы уйти.
Он подошел к двери каюты Генри, постучался и вошел. Генри, одетый в тонкий зеленый халат, из-под которого торчали голые волосатые ноги, скорчившись, сидел на кушетке. Казалось, он страшно замерз – так его трясло.
А Эллиоту было жарко от гнева. Граф сам испугался своего голоса – так хрипло и угрожающе он прозвучал.
– Так что же увидел наш египетский царь? – спросил Эллиот. – Что произошло в усыпальнице, когда Лоуренс умирал?
Генри попытался отвернуться и в припадке истерии начал царапать стену. Но Эллиот рывком развернул его к себе лицом.
– Смотри на меня, жалкий трус! Отвечай на вопрос. Что случилось в этой гробнице?
– Я пытался добиться от него того, чего вы хотели, – прошептал Генри. Глаза его глубоко запали, на шее был огромный кровоподтек. – Я пытался уговорить его повлиять на Джулию, чтобы она поскорее вышла замуж за Алекса.
– Не лги мне! – Эллиот сжал серебряный набалдашник трости, будто готовясь привести ее в действие.
– Я не знаю, что там случилось, – взмолился Генри. – Я не знаю, что он видел! Он был замотан тряпками и лежал в гробу. Что, черт побери, мог он видеть?! Дядя Лоуренс спорил со мной. Он был расстроен. Жара… Я не знаю, что произошло. Он неожиданно упал на пол…
Генри наклонился вперед, опустил голову на руки и разрыдался.
– Я не хотел расстраивать его! О боже, я не хотел его расстраивать! Я делал то, что должен был делать. – Голова его опустилась еще ниже, пальцы вцепились в волосы.
Эллиот смотрел на него сверху вниз. Если бы Генри был его сыном, жизнь потеряла бы всякий смысл. А если это жалкое существо врет… Но Эллиот не знал. И потому не мог ничего сказать.
– Ладно, – пробормотал он. – Ты все мне рассказал?
– Да, – сказал Генри. – Господи, мне нужно убираться с этого корабля! Мне нужно бежать!
– Почему тогда он так презирает тебя? Почему он пытался убить тебя? Почему он все время унижает тебя?
С минуту было тихо, слышались только сдавленные рыдания Генри. Потом он поднял бледное лицо, и Элиот снова посмотрел в его окруженные черными тенями запавшие глаза.
– Я видел, как он ожил, – сказал Генри. – Никто, кроме меня и Джулии, не знает, кто он такой на самом деле. Я единственный видел это. Он хочет убить меня! – Генри умолк, словно боялся снова потерять контроль над собой. Взгляд его заметался и остановился на узоре ковра. – Я скажу тебе еще кое-что, – произнес он и растянулся на кушетке. – Он обладает чудовищной силой. Он может убить человека голыми руками. Почему он не убил меня с первой попытки, не знаю. Но в следующий раз он своего добьется.
Граф не ответил.
Он повернулся, вышел из каюты и направился на палубу. Над морем висело черное небо и, как всегда бывает в холодные ночи, удивительно ярко сияли звезды.
Эллиот облокотился о борт, достал сигару и закурил, пытаясь собраться с мыслями,
Самир Айбрахам знал, что этот человек бессмертен. Он отправился путешествовать с ним. И Джулия знала. Джулия совсем потеряла голову. И теперь он сам, увлекшись таинственной историей, дал Рамсею понять, что тоже знает.
Рамсей явно симпатизирует Самиру Айбрахаму. Он неравнодушен и к Джулии Стратфорд, но какого рода чувство он к ней испытывает, пока не ясно. Как же Рамсей отне-сется к нему, Эллиоту? Может, возненавидит его, как Генри, этого «единственного свидетеля»?
Что-то тут не так. Но даже если и так, Эллиоту ничуть не страшно. Он восхищается Рамсеем. А история с Генри очень странная, надо в ней разобраться. Генри врал убедительно. И всей правды так и не сказал.
Ничего другого не остается – только ждать. И делать все возможное, чтобы защитить Алекса, бедного неженку Алекса, который был таким жалким во время ужина – из-за того, что чувствовал себя несправедливо обиженным. Надо помочь сыну справиться с обидой, объяснить, что сладкие сны детства кончились. Что он уже потерял свою возлюбленную.
Но Эллиоту самому было страшно интересно. Он постоянно находился в радостном возбуждении. Не важно, чем закончится вся эта история, – он молодел, соприкасаясь с тайной. Лучшего времени в его жизни, пожалуй, не было.
Если покопаться в радужных воспоминаниях, наверное, лишь однажды он был так счастлив. Тогда его радовало одно только осознание того, что он живет, – странное, поразительное состояние. Тогда он учился в Оксфорде, ему было всего двадцать лет, и они с Лоуренсом Стратфордом любили друг друга.
Мысль о Лоуренсе разрушила все. Словно ледяной ветер подул с океана и застудил сердце. Что-то ужасное произошло в усыпальнице, что-то, о чем Генри не осмелился рассказать. И Рамсей это знал. И чем бы ни закончилось их рискованное путешествие, Эллиот во что бы то ни стало докопается до истины.
12
Прошло четыре дня. Эллиот понял, что Джулия больше не будет питаться в общей столовой. Она заказывала еду в каюту, и, скорее всего, Рамсей обедал и ужинал вместе с ней.
Генри тоже пропал из виду. Мрачный, похмельный, он целыми днями сидел в своей каюте, редко надевая что-либо, кроме брюк, рубашки и жилета. Однако это не мешало ему играть в карты с членами экипажа, которые не боялись быть застигнутыми за азартной игрой с пассажиром первого класса. Ходили слухи, что он довольно много выиграл. Но Генри всегда сопровождали подобные слухи. Раньше или позже он все равно проиграет, возможно, даже все, что выиграл: так было всегда – сначала взлет, потом постепенное падение.
Эллиот заметил также, что Джулия изо всех сил старается быть ласковой с Алексом. И в солнечный день, и в дождь они прогуливались вдвоем по палубе. Каждый вечер после ужина танцевали в бальном зале. Рамсей тоже был там, он наблюдал за ними с неослабевающим вниманием, готовый каждую минуту сменить Алекса и стать партнером Джулии. Они явно сговорились больше не обижать Алекса. – Во время коротких вылазок на берег, в которых Эллиот был не в состоянии принимать участие, они всегда путешествовали вместе Джулия, Самир, Рамсей и Алекс. С этих экскурсий Алекс возвращался слегка разочарованным. Он вообще не любил иностранцев. Джулия и Самир были в восторге. Рамсей неизменно восхищался увиденным, особенно когда они заходили в кино или в книжную лавку.
Эллиот был благодарен Джулии за ее доброе отношение к Алексу. В конце концов, корабль не лучшее место для встречи лицом к лицу с горькой правдой. Джулия понимала это. С другой стороны, наверное, Алекс уже и сам понимал, что его первая жизненная битва проиграна; правда, он был слишком хорошо воспитан и слишком покладист, чтобы обнажать перед всеми собственные чувства. Эллиот иногда думал, что его сын плохо знает самого себя.
Для Эллиота самым интересным в этом путешествии было общение с Рамсеем – он разговаривал с ним, наблюдал за ним издалека, замечая то, чего не замечали другие. Задачу облегчало то, что Рамсей оказался необыкновенно общительным.
Иногда Рамсей, Эллиот, Самир и Алекс играли вчетвером в бильярд. За час игры Рамсей ухитрялся обсудить массу проблем и задать тысячу вопросов.
Особенно он интересовался современной наукой, и Эллиот с удовольствием знакомил его с теорией клеточного строения веществ, с устройством кровеносной системы, с этапами развития зародыша и с причинами возникновения самых разных болезней.
Почти каждую ночь Рамсей проводил в библиотеке, изучая труды Дарвина и Мальтуса, читая техническую литературу, описывающую электричество, телеграф и автомобили. Интересовала его и
