нужны средства. Но это только подогрело его аппетит. Но он все же задал один, очень важный для него вопрос.
— А лично тебе, Саймон, идея нравится?
Я так надеялся, что он этого не спросит. Теперь мне придется поставить на кон всю свою репутацию.
— Проект связан с большим риском, но мне он очень нравится, — сказал я и, сглотнув слюну, добавил: — Крэг Догерти по своей природе — победитель.
— О’кей. В таком случае высылай мне детальную информацию. Я дам тебе знать.
— Немедленно высылаю.
— Спасибо, Саймон. И обязательно дай мне знать, если появится еще какое-нибудь многообещающее дельце.
Я осторожно вернул трубку на место. Итак, Джефф может дать денег. Но для того, чтобы спасти «Нет Коп», нужны более солидные инвестиции. Однако с этим можно подождать, пока Крэг немного не успокоится.
— Он заинтересовался?
— Не исключено.
— В конце недели я собираюсь в Нью-Йорк. Если хочешь, я могу с ним поговорить.
— Спасибо. Это будет полезно.
Я попытался дозвониться Крэгу, но того «не было на месте», поэтому я оставил ему голосовое письмо, в котором информировал о своих действиях. Я прекрасно понимал его ярость, но не сомневался в том, что он скоро придет в себя. Особенно, если я смогу раздобыть для него денег.
В комнату, насвистывая одну из своих любимых мелодий 80-х гг., вошел Джон. В руках он держал большую бутылку молока.
— Еще работаешь, Саймон? — спросил он.
— Боюсь, что так.
— Эй, а почему бы тебе не попросить Джона сделать инвестиции? — спросил Даниэл.
— Во что? — поинтересовался Джон.
— В «Нет Коп».
— Потенциально высокодоходный проект, и больше ста процентов своих инвестиций ты на нем ни при каких условиях не потеряешь.
— Не могу, — ответил Джон, усаживаясь на свое место.
— Почему? — спросил Даниэл.
— Мне нечего инвестировать.
— Брось, Джон. Неужели ты не можешь выделить какого-то жалкого десятка миллионов?
— Когда ты, наконец, вколотишь в свою глупую башку, что папаша не дает мне денег? Для того, чтобы получить от него хотя бы доллар, я должен вымыть его машину, — небрежным тоном произнес Джон. Мы много раз обсуждали этот вопрос, но Даниэл в отличие от меня не верил своему коллеге.
— А не мог бы ты предложить раскошелиться своему старику? Он вполне способен инвестировать собственные средства.
— Перестань, — взмолился Джон, глядя на пестревший цифрами биржевых котировок дисплей Даниэла. — Да, кстати, сколько бы ты не пялил глаза на монитор, курс от этого не станет выше.
— Кто знает, — ответил Даниэл.
— Ты сейчас контролируешь по меньшей мере половину «Био один», — продолжал Джон.
— Увы.
— Но почему, увы? У тебя уже должен быть хороший навар.
— Я купил телегу этого дерьма по пятьдесят восемь.
— Уоррен Баффит мог бы тобой гордиться, — ухмыльнулся Джон.
— Курс выправится, — раздраженно бросил Даниэл.
Телега дерьма, о которой говорил наш приятель, было ничем иным как большим пактом акций. После первоначальной публичной распродажи курс взлетел к небесам, увеличившись в четыре раза. В прошлом году рыночные цены за акцию доходили до шестидесяти долларов, но в результате недавнего спада, затронувшего весь сектор биотехнологий, курс заметно понизился.
— Несмотря на твою временную неудачу, наши славные партнеры вполне процветают. Как ты думаешь, сколько может стоить на рынке их доля?
— Примерно пятьдесят четыре миллиона долларов на всех, — без малейшей задержки ответил Даниэл.
— Пятьдесят четыре миллиона?!
— Абсолютно точно. В 1994 году «Ревер» инвестировала пять миллионов баксов. Сейчас эти пять миллионов стоят примерно двести семьдесят пять миллионов. Партнеры получают двадцать процентов от прибыли. Вот тебе и пятьдесят четыре миллиона.
Даниэл был с цифрами на ты, и я полностью доверял его раскладу. «Био один» по успехам превосходил все остальные холдинги «Ревер». У нас были успехи — главным образом благодаря Фрэнку, — но имелись и провалы — в основном из-за авантюр Арта. Кроме того, мы располагали смешанным портфелем других более или менее приличных акций. Однако нашим бесспорным достижением был проект, связанный с «Био один».
Пятьдесят четыре миллиона на пятерку партнеров! Большая часть этих миллионов перейдет к Джилу. Солидный кус достанется Арту, который стоял у истоков проекта (хотя все остальное, к чему он прикасался, превращалось в прах). Фрэнк тоже не будет обделен. Новые партнеры Дайна и Рави получат, естественно, гораздо меньше.
Ни один из сотрудников «Ревер» еще никогда не становился партнером, и я отчаянно пытался положить конец этой традиции.
— Саймон, какие чувства ты испытываешь, имея тестя, который стоит много миллионов долларов? — спросил Даниэл.
— Вся эта прибыль пока на бумаге, — ответил я. — И кроме того, у меня создалось впечатление, что в данный момент я не являюсь его любимым зятем.
— У меня почему-то сложилось точно такое же впечатление, — мрачно улыбнулся Даниэл.
— А как Лайза оценивает деятельность «Био один»? — вступил в беседу Джон.
— Не очень высоко, — ответил я.
— Но почему?
— Одна из её подруг там работает и ненавидит эту компанию. Если ей верить, то технический директор фирмы Томас Эневер — тот еще подонок. Ты знаешь, что этот австралийский терьер установил на фирме режим тотальной секретности? Этот парень единственный, кому известно все, что происходит в компании.
— Думаю, что Лайза ошибается, — сказал Даниэл.
Я лишь пожал плечами. Бостонские пептиды были значительно меньше, чем «Био один», и они не были конкурентами, хотя и работали в одном поле. Однако у Лайзы сложилось резко отрицательное мнение о жемчужине в нашей короне.
— Эневер — блестящий ученый, — продолжал Даниэл. — Слегка псих, конечно, но исследователь классный.
— Охотно верю, поскольку в биотехнологии ни уха, ни рыла не смыслю.
— Так же как и Арт, — со смехом сказал Даниэл. — Но это оказалось его единственным инвестиционным проектом, который принес плоды.
Я ответил улыбкой. Даниэл время от времени помогал Арту в работе с «Био один». Особенно в тех случаях, когда надо было возиться с цифрами. Поэтому Даниэл был единственным человеком, кроме Арта, естественно, который имел прямые контакты с компанией. Четыре года тому назад Арт уговорил своего старинного дружка Джерри Петерсона купить «Био один», и Даниэл был прав — Арт ничего не смыслил в биотехнологиях. Боюсь, что нынешний председатель Совета директоров компании «Био один», достойный мистер Джерри Петерсон, тоже ни черта не понимает в этой весьма специфической сфере.
Оказалось, что «Био один» открыла весьма многообещающий препарат для лечения Болезни
