Альцгеймера — основной причины развития сенильности у пожилых людей. Болезнь Альцгеймера является одной из самых распространенных хронических заболеваний, и, хотя это страшный недуг существовал всегда, в последнее время он диагностируется всё чаще и чаще. Фирмы в сфере биотехнологий просто обожают разрабатывать препараты для лечения хронических болезней, поскольку пациенты вынуждены принимать лекарства многие годы. А это означает, что вновь открытый препарат после одобрения властей приносит на рынке миллиардные прибыли. Именно поэтому активы «Био один» оценивались на бирже высоких технологий НАЗДАК в полмиллиарда долларов.
Арту просто повезло, и все охотно считали это его успехом хотя бы потому, что из него извлекала немалую пользу вся фирма.
Я лежал с закрытыми глазами на диване нашей крошечной гостиной. На моей груди покоилась открытая книга. Услышав, как хлопнула дверь, я открыл глаза и посмотрел на часы. Десять часов вечера.
— Привет, — сказал я, принимая сидячее положение.
— Привет, — ответила Лайза, чмокнула меня в щеку и плюхнулась рядом со мной на диван. — Здесь страшно темно.
Она была права. Я читал в свете одной слабенькой лампы. По вечерам мне нравилось именно такое освещение. Дрожащий желтый свет уличных фонарей, проникая через стекла окон, порождал причудливые тени на белых стенах комнаты и старинном кирпичном камине.
— Хочешь, я включу свет? — спросил я.
— Не надо. Так очень хорошо. Но против бокала вина я возражать бы не стала.
— Сделаем, — сказал я, открыл бутылку красного калифорнийского и наполнил два бокала — для неё и для себя.
Лайза с удовольствием отпила вино, потянулась и сбросила туфли.
— Голова раскалывается, — заявила она.
— Теперь лучше? — спросил я, легонько чмокнув её в висок.
— Немного, — ответила она и, притянув меня к себе, одарила затяжным поцелуем.
— Думаю, что тебе не стоит так надрываться, — сказал я.
— Иначе нельзя. Мы бежим наперегонки со временем. Нам надо довести «БП-56» до такой степени готовности, которая позволит привлечь дополнительные средства, прежде чем мы успеем окончательно обанкротиться. Перед тем, как перейти к испытанию на людях, надо закончить все тесты на животных.
— А мне из твоих слов показалось, что испытания на животных завершены.
— Ты не ошибся. Получены хорошие результаты. Но теперь надо представить все документы в Управление контроля пищевых продуктов и медицинских препаратов. Кошмарная работа.
— Еще бы!
Лайза допила вино и снова наполнила бокал.
— Итак, ты, насколько я понимаю, в отставку не вышел?
— Нет. Ты была права. Я попытаюсь спасти «Нет Коп».
— Каким образом?
— Не знаю. Приятель по школе бизнеса может дать кое-какие средства. Но мне надо значительно больше того, чем он располагает.
— Найдешь, — сказал Лиза. — Какие идеи по поводу Хелен и её апелляции?
— Мне хотелось бы подать апелляцию. Сестра в капкане, и это её единственная надежда из него вырваться. Но у нас нет на это денег.
— И ты веришь юристам, которые говорят, что способны выиграть процесс?
— Утром я позвонил её поверенному. Он уверен в победе. Уверен гораздо больше, чем раньше. Очевидно, что его новый эксперт выглядит весьма убедительно. Если бы это произошло, то через пару лет, когда я окончательно смогу утвердиться в «Ревер», я, наверняка, нашел бы деньги.
— Мне так жаль, Саймон, что я ничем не могу тебе помочь, — сказала Лайза, прикоснувшись к моей руке.
— Ты и так позволила мне пустить на ветер все свои сбережения. Большего ты сделать просто не могла.
Мне показалось, что Лайза хочет что-то сказать, но не решается.
— В чем дело? — спросил я.
— Я встречалась сегодня с папой. За ленчем.
Это известие вызвало у меня легкое раздражение. Оно являлось еще одним подтверждением того заговора, в который вступали у меня за спиной моя супруга и тесть.
— Ты мне об этом не говорила, — заметил я.
— Нет. Я всего лишь хотела спросить, не мог бы он одолжить нам денег для Хелен.
Я был потрясен.
— И что же он тебе ответил?
— Нет, — сказала она, покусывая нижнюю губу.
— Тебе не следовало его просить, — произнес я довольно сердито. — Я, конечно, благодарен тебе за попытку, но это касается лишь моей семьи. К нему наши проблемы не имеют ни малейшего отношения. И он, видимо, это прекрасно понимает, — с горечью закончил я.
— Не совсем так, — ответила Лайза. — Папа в принципе не одобряет все связанные с медициной тяжбы. Он считает, что это губит всю систему медицинского обслуживания, и я помню, как резко на эту тему высказывался Дед.
Я много слышал о дедушке Лайзы, или просто «Деде» с большой буквы. Дед был известным медиком и славился экстравагантностью своих суждений.
— Папа не хочет поддерживать сутяжничество.
— Но какой-то невежественный знахарь изувечил ребенка! — возмутился я. — И я не понимаю, почему расплачиваться за это должна лишь одна Хелен.
— Я это ему и сказала, — вздохнула Лайза. — Но ты знаешь, как ведет себя папа, произнеся свое «нет».
Да, я это знал. Фрэнк был добрым и щедрым человеком. Но годы, проведенные им в венчурном капитале, научили говорить его «нет» твердо и решительно, так, чтобы у просителя не оставалось никаких надежд на получение средств.
Я сам ни за что не обратился бы к Фрэнку, так как знал, что не имею права просить у него деньги, а у него не было никаких причин мне их давать. Однако хорошо, что Лайза попыталась сделать это. Теперь, когда он отказал, я в праве считать своего тестя бессердечной скотиной.
— Я сказала ему, что встречусь с ним в воскресенье в «Домике на болоте», — сказала Лайза и не очень уверенно добавила. — Но только одна.
— Лайза!
— Прости, Саймон, но я должна сделать это. Он попросил меня приехать еще до того, как я заикнулась о деньгах. Я согласилась и теперь не имею права отказаться.
— Послушай, — начал я, покачав головой, — я не могу запретить тебе время от времени с ним встречаться. Но мы так мало видим друг друга. У нас нет для этого времени. Ведь ты в субботу работаешь, не так ли?
— Скорее всего, да.
— Что же, по-моему, все ясно. Он просто пытается выдавить меня из твоей жизни.
— Что за вздор!
— Это вовсе не вздор, Лайза.
— Мы всегда с ним часто встречались. Он мой отец, и я его люблю. И, вообще, не понимаю, почему я не могу с ним встречаться? — выпалила Лайза, поднимая голос.
— Это выглядит как-то нездорово.
— Нездорово?! Боже мой! И ты это говоришь после того, как я умоляла его дать тебе денег!
— Я вовсе не просил тебя это делать, — пробормотал я.
Лайза обожгла меня взглядом, отставила в сторону вино, поднялась и вышла из комнаты, сухо
