хомэйны.
Снег все еще лежал под деревьями, покрывал скалистые горы. Огромные пустоши переходили в каньоны и ущелья - глубокие, темные, влажные от еще не стаявшего снега. Мир вокруг казался огромной темной раной, кровоточащей в солнечном свете - но кто так изранил эту землю?..
Даже деревья, казалось, были отражением боли земли - искореженные, словно огромная холодная рука в гневе прошлась по ним. Камни и скалы были расколоты на части, некоторые рассыпались в прах. Но большинство их имело облик. Чудовищный, ужасающий облик - словно чьи-то кошмарные сны воплотились в камне, став зримыми для всех.
- Мы на подступах к Вальгаарду, - сказал Дункан. - Это место, где Айлини опробуют свою силу. Я коротко взглянул на него:
- Что ты такое говоришь?
- Сила Айлини - врожденная, - объяснил он, - но нужно научиться владеть ею. Ребенок-Айлини знает о своих способностях не больше, чем ребенок-Чэйсули, они знают, что магия у них в крови, но не знают, как ее использовать. В этом нужно… упражняться.
Я с недоверием огляделся.
- Ты хочешь сказать, что эти фигуры созданы Айлини?
Конь Дункана споткнулся, задев железной подковой холодный черный камень.
Внезапный звук разорвал тишину ущелья, как тонкую ткань.
- Ты знаешь о трех дарах Чэйсули, - тихо проговорил Дункан, - я думал, знаешь и о дарах Айлини.
- Я знаю, что они могут создавать живое из мертвого, - жестко ответил я. - Один из Айлини превратил рукоять моего ножа во льва.
- Верно, - согласился Дункан. - Они способны изменять облик неживых предметов, - он указал на камни. - Ты изведал на себе еще один из их даров способность приближать старость. Одним прикосновением руки Айлини может превратить человека в старика, ускорив то, что делают с ним прожитые годы.
Я прекрасно знал это, но промолчал, решив не перебивать его.
- Это то обладание, о котором я говорил. Они отнимают жизнь и душу. Они могут снова открыть зажившую рану. Есть еще искусство создания видений: то, что есть, кажется несуществующим, то, чего нет, кажется реальностью. Таковы их дары, Кэриллон - это, и то, что находится на границе этого. Это одна из граней Асар-Сути. Секера, который дает магию тем, кто этого просит.
- Но… у всех Айлини есть магия. Разве нет?
- У всех Айлини есть магия. Но не каждый из них - Тинстар, - он оглядел изломанные деревья и камни. - Ты видишь, какова сила Тинстара и как он применяет ее. Мы приближаемся к Вратам Асар- Сути.
Я оглядел своих людей. Хомэйны были бледны и молчаливо-сосредоточены. Я не сомневался в том, что им страшно - мне и самому было страшно - но и сдаваться они не собирались. Что до Чэйсули, их и спрашивать было не нужно. Их жизни принадлежали богам, чья сила, как я надеялся, могла одолеть силу Тинстара или Асар-Сути - Секера из подземного мира.
Дункан направил коня вперед:
- Нужно разбить лагерь на ночь. Солнце садится.
Мы ехали в молчании - если не считать гулкого стука копыт. Царившая здесь сила, казалось, гнула наши головы к земле: сила, истекавшая из самой почвы, поднимавшаяся, как туман над водой.
Наконец, мы разбили лагерь за выступом скальной стены, уходящим в темнеющее небо и закрывавшим нас от холодного ночного ветра. Плоть земли здесь истончилась - то тут, то там проступали каменные кости, влажно поблескивавшие в лучах заката. Корни деревьев, обнаженные ветрами, извивались по земле, словно змеи, стремящиеся к теплому солнцу. Один из моих хомэйнов, искавший дрова для костра, попытался отсечь ножом несколько сухих веток, изломанных ветром, а вместо этого выдернул из каменной стены все дерево целиком. Это было всего лишь маленькое деревце, но оно ясно показало нам, что происходит со всем живым подле Вальгаарда.
Мы перекусили тем, что нашлось в наших седельных сумках: сушеное мясо, жесткие лепешки дорожного хлеба, немного темного сахара. И вино. Вино было у всех. Коней мы накормили зерном, которое тоже везли с собой: в такой местности не очень-то попасешься. Водой нам служил растопленный снег. Но когда наши желудки наполнились, настало время подумать о том, что мы собираемся делать дальше.
Я долго сидел, завернувшись в свой самый тяжелый и теплый плащ, не в силах избавиться от боли в костях. Как и от сознания, что все мы погибнем. И, когда это уже не могло вызвать подозрений, встал и пошел прочь из маленького лагеря.
Пусть их пока поговорят: мне нужен был Дункан.
Я, наконец, увидел его, когда уже почти потерял надежду. Он стоял у стены ущелья, глядя в темноту.
Неподвижность делала его невидимым, его присутствие выдавал только блик лунного света на золоте серьги. Я подошел ближе и молча остановился рядом с ним.
Он был в плаще, таком же темном, как мой, сливавшимся с ночной теменью.
- Что он с ней делает? -.проговорил Дункан. - Что он ей сделает? Я и сам думал об этом, но попытался успокоить - Она сильная, Дункан. Сильнее, чем многие мужчины. Думаю, в ней Тинстар найдет достойного противника.
- Это Вальгаард, - его голос царапал слух. Я судорожно сглотнул:
- В ней Древняя Кровь.
Он резко обернулся. Его лицо, пока он стоял, прислонившись к скальной стене, оставалось в тени:
- Здесь и Древняя Кровь может ничего не стоить.
- Ты не можешь этого знать. Разве Донал не сумел освободиться? Они были Айлини, но он все же принял облик лиир. Может статься, Аликс их еще одолеет.
- Ру-шэлл-а-ту, - он произнес это без особой надежды: Да будет так. Потом просмотрел на меня, и в его глазах, черных в свете луны, я прочел - страх. Но больше он ничего не сказал об Аликс. Вместо этого он сел, по-прежнему прижимаясь спиной к скале, и плотнее закутался в плащ.
- Ты думаешь о том, что стало с Турмилайн? Что стало с Финном? - спросил он.
- Каждый день, - с готовностью ответил я. - И каждый раз сожалею о том, что произошло.
- Что изменилось бы, если бы Финн пришел к тебе и попросил позволения сделать твою рухоллу своей чэйсулой?
Я обнаружил неподалеку пенек и тяжело опустился на него. Дункан ждал моего ответа и, наконец, я сказал:
- Мне нужен был союз, который предложил бы Родри, если бы я выдал мою сестру за его сына.
- Но ведь союза ты и так добился.
- Лахлэн помог мне. Союза с Родри не было, - я пожал плечами. - Не сомневаюсь, что, покончив с этим, мы-таки его заключим, но сейчас формально его нет. Лахлэн действовал как наемник и арфист в одном лице, не как Мухаар и Наследный Принц Эллас. Согласись, разница велика.
- Разница, - его голос звучал ровно, - Да. Как разница между хомэйном и Чэйсули.
Я пинком отбросил в сторону обломок камня:
- Ты жалеешь о том, что Донал должен жениться на Айслинн? Чэйсули - на дочери хомэйна?
- Я жалею о том, что жизнь Донала будет иной, чем хотелось бы мне, Дункан казался черным пятном-выступом на темной стене. - В клане он был бы просто воином, если не был бы избран вождем клана. Это… это более простая жизнь, чем та, что ожидает принца. И я хотел бы, чтобы он жил так. Не той жизнью, которую ты для него избрал.
- У меня нет выбора. Боги - твои боги - не оставили его мне.
Мгновение он молчал.
- Тогда нам придется признать, что у него есть веская причина стать тем, чем он должен стать - по твоей воле.
