Ореол смерти

Фини обернулся и увидел репортера.

– Здесь столько народу, что его запросто могли принять за дальнего родственника погиб­шей.

Ева подумала, не выставить ли его вон – просто так, ради удовольствия, – но решила, что шум, который подымется, будет репортеришке только на руку.

– Хрен с ним.

Фини вздрогнул, словно его ущипнули.

– Господи Иисусе, Даллас, ты же в церкви! Имей хоть немного уважения…

Ева взглянула на Мирину, прикрывшую рукой глаза.

– Уважения у меня достаточно, – шепнула она. – Вполне достаточно.

Ева тихонько поднялась и, обойдя Фини, на­правилась к выходу. Когда он ее нагнал, она уже давала какие-то указания одному из охранников.

– Что-нибудь случилось?

– Просто вышла подышать. – Ей всегда ка­залось, что в церкви пахнет мертвецами. – И про­ныру решила-таки проучить, – она обернулась к Фини и усмехнулась. – Велела охранникам его найти. Они конфискуют все записывающие и передающие устройства, которые будут при нем обнаружены. Согласно закону об охране личной жизни.

– Ты его этим только разозлишь.

– Вот и отлично! Он меня давно злит. – Она с облегчением вздохнула и стала рассматривать толпу журналистов на другой стороне улицы. – Никогда не соглашусь, что публика имеет право знать все обо всех. Но эти репортеры хотя бы иг­рают по правилам и выказывают некое уважение к семье покойной.

– Я так понял, что ты внутрь уже не вер­нешься?

– Мне там больше делать нечего.

– Я думал, ты будешь с Рорком…

– С какой стати?!

Фини молча кивнул и полез в карман за ореш­ками.

– Так вот почему ты бесишься, детка!

– Не понимаю, о чем ты… Кстати, а что это была за блондинка с ним рядом?

– Понятия не имею. Но смотрится неплохо. Хочешь, чтобы я разузнал?

– Заткнись, а? – Она сунула руки в карма­ны. – Жена Уитни сказала, что после кладбища они соберутся узким кругом у них дома. Мы с тобой тоже приглашены. Как ты думаешь, сколь­ко это еще продлится?

– Не меньше часа.

– Тогда я успею заехать в участок. Встретим­ся у шефа через два часа.

– Слушаюсь и повинуюсь.

В узком кругу оказалось человек сто. Подава­ли закуски и напитки. Анна Уитни, как всегда, без­ упречная хозяйка, увидев Еву, тотчас поспешила к ней. Говорила она тихо, продолжая вежливо улыбаться.

– Очень рада, что вы пришли, лейтенант. Надеюсь, вы не станете заниматься своими расспросами здесь и сейчас?

– Миссис Уитни, я постараюсь быть насколь­ко возможно тактичной. Но чем скорее я закончу опросы, тем скорее мы найдем убийцу прокурора Тауэрс.

– Ее дети убиты горем! Бедняжка Мирина еле держится на ногах. Было бы гораздо умест­нее, если…

– Анна, – майор Уитни положил руку на плечо жены. – Позволь лейтенанту Даллас за­няться своими обязанностями.

Анна молча пожала плечами и отошла.

– Вы должны ее извинить: сегодня мы похо­ронили нашу ближайшую подругу.

– Я понимаю, шеф. И постараюсь занять не много времени.

– Будьте повнимательней к Мирине, Дал­лас. Она сейчас очень слаба.

– Да, сэр. Может, я поговорю сначала с ней?

– Хорошо. Я позову вас.

Оставшись одна, Ева пошла в холл и сразу же наткнулась на Рорка.

– Мое почтенье, лейтенант!

Она взглянула на два бокала вина в его руках и холодно заметила:

– Я на службе, Рорк.

– Понимаю. Это не вам.

Ева обернулась в ту сторону, куда смотрел он, и увидела сидящую в уголке блондинку.

– Естественно, – усмехнулась она и почув­ствовала, что даже не бледнеет, а зеленеет. – Вы времени не теряете!

Ева уже сделала шаг в сторону, но Рорк удер­жал ее за руку. И голос, и взгляд его были хо­лодно- вежливыми.

– Сюзанна – наш общий друг, мой и Сесили. Она вдова полицейского, убитого в перестрелке. Сесили тогда добилась осуждения убийцы.

– Сюзанна Кимболл? – вспомнила Ева. – Ее муж был хорошим полицейским…

– Говорят. – Рорк взглянул на ее костюм и улыбнулся краешком рта. – А я надеялся, что вы его сожгли. Серый – не ваш цвет, лейтенант.

– Я сюда пришла не модели демонстриро­вать! Прошу прощения…

Но он еще крепче сжал ее руку.

– Обратите внимание на карточные долги Рэнделла Слейда. Он задолжал довольно круп­ные суммы. Как и Дэвид Анжелини.

– Это точно?

– Совершенно точно. Он должен одному из моих казино в Лас-Вегасе немалые деньги. Кста­ти, несколько лет назад в том же Лас-Вегасе был скандальчик, связанный с рулеткой и некоей ры­жеволосой дамой…

– Что за скандальчик?

– Вы полицейский, – ослепительно улыб­нулся Рорк, – вы и выясняйте.

Он направился к ожидавшей его вдове Кимболла, а к Еве подошел майор Уитни.

– Мирина в моем кабинете, – шепнул он. – Я обещал, что вы ее не будете задерживать долго.

– Не буду.

Стараясь не думать о разговоре с Рорком, она пошла за майором.

Домашний кабинет Уитни казался не таким спартанским, как рабочий, но было видно, что вкус у него строгий. Стены были выкрашены бежевой краской, ковер – чуть темнее, а сту­лья – коричневые. Рабочий стол стоял посреди комнаты.

В углу на диване сидела Мирина Анжелини в своем траурном облачении. Уитни подошел к ней, взял за руку, что-то сказал и вышел, бросив на Еву предупреждающий взгляд.

– Мисс Анжелини, – обратилась к ней Ева, – я знала вашу мать, работала с ней и всег­да ею восхищалась.

– Как и все, – ответила Мирина слабым го­лосом. Ее темные, почти черные глаза смотрели в пустоту. – Кроме убийцы. Прошу извинить, но, боюсь, я мало чем смогу вам помочь, лейтенант Даллас. Меня уговорили принять транквилиза­торы. Я с трудом переношу происходящее.

– Вы были близки с матерью?

– Она была самой замечательной женщиной из всех, кого я знаю. Как я могу держать себя в руках, когда такое случилось?

Ева подошла к Мирине поближе и села на один из стульев.

– Я отлично понимаю ваше состояние.

– Отец хочет, чтобы мы публично демонстрировали свою выдержку. – Мирина отверну­лась к окну. – А я его подвожу. Отцу всегда так важно, чтобы все выглядело пристойно…

– Ваша мать много для него значила?