– Но вы сказали, что видели лицо жертвы.
– Она оказалась в свете фонаря, когда он – то есть убийца – направился к ней.
– Ну ладно, а этот убийца, который мог быть и мужчиной, и женщиной, и который появился ни откуда, – он был высокого роста или маленького? Молодой, старый?
– Не знаю. Было темно.
– Вы же сказали, что горел фонарь!
– Он освещал только один участок, а убийца оставался в тени. Он был в черном! – внезапно осенило Дэвида. – В длинном черном пальто и шляпе, надвинутой на глаза.
– Как удобно получилось! И как оригинально; он был в черном…
– Лейтенант, если вы будете отпускать саркастические замечания, я буду вынуждена советовать моему клиенту не отвечать на вопросы.
– Ваш клиент завяз по шею! На мой сарказм можно не обращать внимания. Есть три веши по важнее: средства, мотив и возможность.
– Вы располагаете только показаниями моего клиента о том, что он был свидетелем преступле ния, – заявила Мо, барабаня наманикюренными ногтями по столу. – У вас нет никаких оснований подозревать его в том, что он замешан в двух предыдущих убийствах. Я вас прекрасно понимаю, лейтенант. По городу разгуливает опасный маньяк, и вам необходимо срочно утихомирить начальство и общественность, арестовав хоть кого-нибудь. Но я не допущу, чтобы этим «кем-то» оказался мой клиент!
– Ну, это мы еще посмотрим.
Ева сознавала, что доказательств у нее действительно нет, и поэтому очень обрадовалась, когда ее сотовый телефон пропищал дважды – это был условный сигнал Фини. Она почувствовала мгновенный приток адреналина и сказала, стараясь ничем не выдать свою радость:
– Извините, я покину вас на минуту.
Она вышла в коридор. От комнаты для допросов ее теперь отделяла стеклянная стена, прозрачная лишь с одной стороны. Еву оставшиеся там не видели, а она могла сколько угодно наблюдать за беседой клиента с адвокатами.
– Ну, давай, Фини! – воскликнула она, сняв трубку. – Я мечтаю загнать этого сукина сына в угол!
– Я в самом деле кое-что откопал. Надеюсь, тебе понравится. Ивонна Меткальф вела с ним тайные переговоры.
– По поводу?
– По поводу участия в его проекте. Я наконец отловил ее агента. Оказывается, Анжелини предложил ей сняться в главной роли в фильме по его сценарию. Об этом не распространялись, потому что она собиралась в тот момент сниматься в каком-то комедийном сериале. Она предложила Анжелини подписать контракт на ее условиях, в которые входил процент от прибыли и двадцать часов промоушена.
– Кажется, аппетит у нее был хороший!
– Что и говорить, она его немного прижала. Из слов агента я понял, что Меткальф была ему необходима, потому что деньги давали под нее. А Анжелини изо всех сил старался вытянуть свой проект.
– Значит, они были знакомы. И в знакомстве был заинтересован он…
– Агент сказал, что Анжелини несколько раз встречался с ней. Причем дважды – в ее квартире. Судя по всему, она вертела им как хотела – знала, что он никуда не денется.
– Обожаю, когда все встает на свои места! – Ева взглянула через стекло на Анжелини. – Вот и ниточка нашлась, Фини. Он знал их всех!
– Но когда убили Меткальф, он был на побережье.
– Спорим на что хочешь, что у него есть личный самолет! Знаешь, что я уяснила, познакомившись поближе с Рорком? Если у тебя есть деньги и личный транспорт, то проблем с передвижением не существует. Анжелини, конечно, может привести дюжину свидетелей, которые признаются, что лизали ему задницу как раз в тот момент, когда зарезали Меткальф. Но он – мой! Вот увидишь, сейчас ему станет жарко!
Вернувшись в комнату для допросов, Ева села, положила ногу на ногу, взглянула Анжелини прямо в глаза и спросила:
– Вы знали Ивонну Меткальф?
– Я… – Дэвид нервно рванул ворот рубашки. – Конечно… Ее все знали!
– Но вы вели с ней переговоры, общались лично, бывали у нее дома.
Казалось, Мо была искренне удивлена.
– Одну минутку, лейтенант, – вмешалась она. – Я бы хотела переговорить со своим клиентом.
– Хорошо.
Ева поднялась и вышла. Наблюдая за происходящим через стекло, она жалела только о том, что закон запрещает ей подслушивать. Но она отлично видела, как Мо забросала Дэвида вопросами, на которые он, запинаясь, отвечал. Ларри и Керли с мрачным видом строчили что-то в блокнотах.
После одного из ответов Дэвида Мо покачала головой и вцепилась ему в руку своими оранжевыми ногтями. Наконец она подала Еве знак, что можно возвращаться.
– Мой клиент готов признать, что общался с Ивонной Меткальф, и общение это было сугубо профессиональным.
– Угу. – На сей раз Ева уселась прямо на стол. – Ивонна Меткальф доставила вам немало неприятностей, не так ли, мистер Анжелини?
– Мы вели переговоры. – Он нервно сплел пальцы. – Звезды обожают требовать луну с неба. Мы… искали компромисс.
– Вы приходили к ней домой? Были ли между вами ссоры?
– Мы встречались в разных местах, в том числе и у нее дома, и обсуждали различные пункты контракта.
– Мистер Анжелини, где вы находились в ту ночь, когда была убита Ивонна Меткальф?
– Мне надо проверить свои записи, – ответил он на удивление спокойно. – По-моему, в тот день я был в Лос-Анджелесе, в «Планете Голливуд». Я всегда останавливаюсь там.
– И где вы находились между семью вечера и полуночью по нью-йоркскому времени?
– Не могу сказать.
– Придется, мистер Анжелини!
– Скорее всего у себя в номере. У меня было много дел. Надо было переработать сценарий.
– Сценарий для мисс Меткальф?
– Именно.
– Вы работали один?
– Я предпочитаю писать в одиночестве. Видите ли, этот сценарий написал я. – Он немного раскраснелся. – И потратил на это немало сил и времени.
– У вас есть самолет?
– Самолет? Естественно. По роду своих занятий…
– Ваш самолет был в Лос-Анджелесе?
– Да, я… – Внезапно поняв, на что она намекает, он вскочил и взглянул на нее с ужасом. – Да как вы могли такое подумать?!
– Сядьте, Дэвид, – велела ему Мо. – Сейчас вам не надо больше ничего говорить.
– Но она думает, что их всех убил я! Это просто безумие! Свою собственную мать?! Зачем? Зачем, ради всего святого, зачем мне могло понадобиться убить ее?
– У меня есть кое-какие соображения на этот счет. Посмотрим, согласится ли со мной психиатр.
– Мой клиент не обязан проходить проверку у психиатра.
– Полагаю, вам следует посоветовать ему это сделать.
– Я считаю допрос оконченным, – сказала Мо резко.
