Ева вышла, почти не чувствуя под собой ног. Ей казалось, что они стеклянные: споткнешься – и разобьешься.
– Он просто не в себе, Даллас, – сказал Фини, беря ее под руку. – Ему тяжело, вот он на тебя и накинулся.
– И у него неплохо получилось, – сказала она хрипло. – Так, значит, сострадание мне незнакомо… Ну, еще бы! Я ведь не знаю, что такое семья.
Фини опустил глаза.
– Слушай, Даллас, не воспринимай это как личную обиду…
– Не воспринимать? Неужели ты не понимаешь, как мне тяжело отказывать ему? Он столько раз меня поддерживал, а теперь просит, чтобы я поддержала его, и мне приходится сказать «извините, нет»!
Фини растерянно пожал плечами. Ева быстро пошла к лифту, а он остался стоять посреди ко ридора.
Ева лично присутствовала при обыске в доме Марко Анжелини, хотя это было вовсе не обяза тельно: группа поиска свою работу знала, и оборудование у них было наилучшее – разумеется, в рамках бюджета. И все же она сбрызнула руки защитным спреем, обернула специальной пленкой туфли и бродила теперь по трехэтажному особняку в надежде найти хоть что-то, что подтвердит ее подозрения.
Марко Анжелини тоже присутствовал. Будучи владельцем дома и отцом подозреваемого, он имел на это право. Ева старалась не замечать ни его ледяного взгляда, следившего за каждым ее движением, ни сурово поджатых губ, ни мрачно насупленных бровей.
Один из полицейских проверил весь гардероб Дэвида Анжелини, ища следы крови. Пока он это делал, Ева методично осматривала комнату.
– Оружие-то он мог и выбросить, – заметил полицейский, осматривая тысячедолларовую спор тивную куртку.
Ева знала, что его кличка Бобер и что он прослужил в полиции тридцать лет.
– Все три раза оружие было одним и тем же, – ответила она. – Экспертиза это подтвердила. С чего было теперь его выбрасывать?
– А может, он решил завязать? – Бобер присмотрелся повнимательнее. – Салатная заправка, – возвестил он. – На оливковом масле. Капля попала на галстук… Так я говорю – может, он завязал.
Бобер всегда восхищался следователями, сам мечтал когда-то стать одним из них. Но – не по лучилось. Все свободное время он посвящал чтению детективных романов.
– Три – вообще число магическое. – Он стал разглядывать пятнышко талька на манжете. – Этот парень, наверное, зациклился на трех бабах, которых все время видел по телику. Может, он от них заводился…
– Первой жертвой была его мать!
– Ну и что? – Бобер обернулся к Еве. – Про Эдипа слыхали? Это грек один, тащился от собственной матери. Короче, сделав троих, он мог выкинуть и оружие, и одежду, в которой был. У этого парня барахла хватит на троих.
Ева подошла к шкафу с выдвижными вешалками и открывающимися автоматически полками.
– А он ведь здесь не живет постоянно…
– Значит, шибко богатый. – Бобру было достаточно этого объяснения. – Здесь у него пара ненадеванных костюмов. И ботинки новые есть. – Он наклонился и, взяв пару кожаных полуботинок, оглядел их со всех сторон. – Видно, только из магазина. Ни грязи, ни пыли, ни царапин.
– Увы, склонность к пижонству – еще не повод для обвинения. Черт возьми, Бобер, найдите мне хоть каплю крови!
– Пытаюсь. Нет, скорее всего выкинул он эти тряпки.
– А вы истинный оптимист, Бобер!
Ева пошла к изогнутому дугой полированному столу и начала рыться в ящиках. Дискеты надо взять с собой и просмотреть на компьютере. Вдруг повезет, и там найдется письмо к матери, где упоминается Меткальф? Или повезет еще больше, и там окажется тайный дневник с описанием убийств…
Где, черт возьми, он спрятал зонтик? И туфлю? Может, тем, кто ищет в Лос-Анджелесе или в Ев ропе, повезло больше? Ей стало тошно при мысли о том, что придется обыскивать все гостиницы, где обитал Дэвид Анжелини.
И тут она увидела нож.
Как все просто! Стоило только открыть средний ящик письменного стола – и вот, пожалуйста! Тонкий, длинный, острый. Похож на старинный, с ручкой… Неужели настоящая слоновая кость?
Ева не разбиралась в антиквариате, но знала толк в вещественных доказательствах. И по длине, и по форме нож походил на то, что они искали.
– Так-так… – Она постаралась подавить ликование: нужно было еще доказать, что это тот самый нож. – Возможно, число «три» не было для него таким уж магическим.
– Он его сохранил? Вот придурок! – Бобер был явно разочарован. – Полный идиотизм!
– Посмотрите и снимите отпечатки пальцев, – велела Ева.
Бобер внимательно обследовал ручку ножа.
– Что-то есть, – пробормотал Бобер. – Какие-то волокна, но скорее всего – бумага. Остатки клея. – Он провел кисточкой со специальным порошком по рукоятке ножа. – Отпечатки пальцев есть. Теперь с другой стороны. А вот и кровь! Только совсем немного.
– Я сама отнесу его в лабораторию.
Ева упаковала нож в пластиковый пакет, подняла голову и встретилась взглядом с Марко Ан желини, смотревшим на нее тяжело и мрачно.
– Позвольте вас на минуту, лейтенант Даллас.
– Только на минуту.
– Я вас не задержу. – Он бросил взгляд на нож, который Ева тут же положила в сумку, и на Бобра. – Но мне хотелось бы поговорить с вами наедине.
– Хорошо. Скажите, пусть кто-нибудь придет сюда и завершит обыск, – велела она Бобру и вышла вслед за Анжелини.
Они поднялись по узкой лестнице, застланной ковром, в коридоре повернули направо и вошли в какую-то комнату – скорее всего это был кабинет Марко. Здесь находился полукруглый письменный стол, заставленный всевозможным оборудованием. Лучи полуденного солнца играли на хромированных поверхностях, отражались в до блеска натертом паркете.
Анжелини тут же опустил жалюзи, словно солнечные блики его раздражали. В комнате стало сумрачно.
Он подошел к встроенному в стену бару, налил в стакан бурбон со льдом, сделал глоток.
– Вы действительно считаете, что мой сын убил свою мать и еще двух женщин?
– Ваш сын был допрошен в связи с этими преступлениями, мистер Анжелини. Он – подозреваемый. Если вас что-то интересует, наведите справки у его адвокатов.
– Я говорил с ними. – Он снова отхлебнул виски. – Они уверены, что вам не удастся возбудить дело. Но сейчас меня интересует другое. Вы и вправду думаете, что он виновен?
– Мистер Анжелини, то, что я думаю, не имеет значения. Виновен он или нет, решит суд. Но если я выдвину против вашего сына обвинение в тройном убийстве, я сделаю это, имея доказательства.
Он посмотрел на ее сумку, где лежало одно из возможных доказательств.
– Я навел о вас справки, лейтенант Даллас.
– Неужели?
– По-моему, в данной ситуации это естественно. Должен сказать, что майор Уитни вас уважает. А я уважаю его. Моя бывшая жена восхищалась вашим упорством и трудолюбием, а она была очень умной женщиной. Говорила, что у вас мозги настоящего детектива. Стало быть, вы настоящий профессионал, лейтенант.
– Надеюсь, что это так.
– Но и профессионал способен совершать ошибки…
