ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Что и говорить, обычно последние часы расследования Ева проводила не в столь шикарной обстановке. Здесь было поуютнее, чем в ее кабинетике в Центральном участке, да и еда получше, чем у них в столовке…
Прием Рорк устроил на верхнем этаже, в зеркальном зале под куполом, где сверкал паркет и в нем отражались хрустальные светильники. Вдоль стен стояли столы, уставленные самыми изысканными закусками. Крохотные разноцветные яйца карликовых голубей, розовые креветки из Японского моря, сырные шарики, тающие во рту, тарталетки с гусиным паштетом, черная икра на льду, лазы с роскошными фруктами…
Рорк предпочитал живую музыку, поэтому на одной из террас расположился оркестр, тихо иг равший какие-то популярные мелодии. Позже, когда начнутся танцы, музыка станет громче и веселее.
По залу скользили одетые в черные пары официанты, разносившие на серебряных подносах бокалы с шампанским.
– Высший класс! – заметила Мевис, отправляя в рот крохотный черный гриб. Ради такого торжественного случая она оделась скромно – то есть прикрыла большую часть тела – и волосы выкрасила в консервативный рыжий цвет. В тон им были подобраны линзы для глаз. – Даже не верится, что Рорк меня пригласил.
– Ты же моя подруга!
– Слушай, а попозже, когда все немного расслабятся, могу я спеть под оркестр?
Ева оглядела толпу гостей, разодетых в пух и прах, и улыбнулась.
– Думаю, это будет то, что надо!
– Блеск! – Мевис пожала Еве руку. – Пойду познакомлюсь с музыкантами.
– Лейтенант!
Ева обернулась и увидела начальника полиции Тиббла.
– Да, сэр.
– Какой у вас сегодня… нерабочий вид.
Она вытянулась и машинально опустила руки по швам. Тиббл рассмеялся.
– Я всего лишь хотел сделать вам комплимент. Рорк устроил нечто грандиозное!
– Да, сэр. Тем более что повод весьма благородный.
Впрочем, что за повод, она напрочь забыла.
– Совершенно с вами согласен. Моя жена принимает в этом самое горячее участие. – Он взял с подноса бокал шампанского и покрутил головой, пытаясь ослабить тугой воротник. – Жаль только, что приходится надевать на себя эту сбрую. Никак к ней не привыкну.
– Вам все-таки легче – на каблуках не надо ходить, – улыбнулась она в ответ.
– Красота требует жертв!
– Я лично предпочитаю комфорт.
– Что ж, – он взял Еву под руку. – Мы отдали должное светской беседе, а теперь я хочу сказать, что восхищен тем, как вы провели расследование.
– Положим, с Анжелини я прокололась.
– Вы действовали, руководствуясь логикой, – пожал плечами Тиббл, – а потом смогли вовремя перестроиться. Это удается не всем.
– Мне просто повезло. Наркоманка оказалась настоящей находкой.
– Везение – это полдела. Есть еще упорство и умение подмечать детали. Вы загнали его в угол, Даллас.
– Но он еще на свободе.
– Далеко ему не уйти. И подведет Морса его же собственное честолюбие: больно у парня морда известная.
Именно на это Ева и рассчитывала.
– Сэр, должна сказать, что сержант Пибоди отлично справилась со своей работой. У нее острый глаз и прекрасная интуиция.
– Да, я помню: вы отметили это в своем отчете. – Тиббл взглянул на часы, и Ева поняла, что он нервничает не меньше ее. – Я обещал Фини бутылку ирландского виски, если он успеет к полуночи.
– Я думаю, это для него – лучший стимул.
Она через силу улыбнулась. Ни к чему было напоминать шефу, что орудия убийства в квартире Морса обнаружено не было. Тиббл и сам прекрасно это знал.
Тут Ева заметила входящего в зал Марко Анжелини.
– Извините, сэр. Мне надо кое с кем переговорить.
– В этом нет необходимости, Даллас, – сказал он, положив ей руку на плечо.
– Нет, сэр, есть.
Марко сразу почувствовал ее присутствие. Это Ева поняла по тому, как он напрягся. Обернувшись, он сцепил руки за спиной и молча ждал, когда она к нему подойдет.
– Мистер Анжелини, я искренне сожалею о тех неприятностях, которые доставила вам и вашей семье в ходе расследования.
– Неужели? – Он смотрел на нее ледяным взглядом. – Вы обвинили моего сына в убийстве, подвергли его унижениям, заставили его страдать еще больше, упекли его за решетку! И все это лишь за то, что он оказался свидетелем убийства?
Ева могла напомнить, что Дэвид Анжелини, оказавшись свидетелем убийства, скрылся с места преступления, а потом усугубил свою вину, пытаясь дать взятку следователю. Но не стала этого делать.
– Примите мои искренние извинения.
– Надеюсь, что искренние, лейтенант. – Он отвел взгляд. – Но не могу избавиться от впечатления, что, если бы вы не проводили столько времени в обществе своего могущественного друга, вы бы смогли поймать настоящего преступника. Но вам было нужно только одно – почаще появляться перед журналистами! Страданий людей не имеют для вас никакого значения!
– Марко! – предостерегающе сказал Рорк, подходя к ним.
– Нет! – обернулась к нему Ева. – Не надо меня защищать. Пусть он договорит.
– Этого я не могу допустить. Я понимаю, в каком ты состоянии, Марко, если решился оскорбить Еву в ее собственном доме. Но лучше тебе его покинуть, – добавил он твердо. – Я провожу тебя.
– Я знаю дорогу! – Марко пронзил Еву взглядом. – Думаю, наше деловое партнерство придется прекратить, Рорк. Я больше не доверяю твоим суждениям.
Ева стояла, сжав кулаки, и смотрела ему вслед.
– Зачем ты вмешался? Я бы и сама разобралась!
– Не сомневаюсь, – согласился Рорк. – Но это вопрос чести. Никто из переступивших порог этого дома не смеет разговаривать с тобой в подобном тоне.
– Но Соммерсет же смеет! – попыталась отшутиться она.
Рорк улыбнулся и поцеловал ее в щеку.
– Это исключение. Кроме того, у него имеются причины, но я их сейчас объяснять не буду.
– Ладно. Боюсь, мы с Анжелини не будем обмениваться открытками на Рождество…
– Придется это пережить. А не выпить ли нам шампанского?
– Через пару минут. Мне надо привести себя в порядок. – Ева погладила его по щеке. В последнее время она уже не боялась дотрагиваться до него на людях. – Да, еще: должна тебя предупредить, что у Ларинды Марс в сумочке диктофон.
– Был, – усмехнулся Рорк. – Теперь он у меня в кармане. За вегетарианским столом была такая давка… Мы столкнулись совершенно случайно.
– Ну, ты и мастер! Я не знала, что ты еще и карманник.
– Ты же не спрашивала…
– Обязательно расспрошу тебя поподробнее и по всем пунктам. Все, я побежала.
Ева и не думала приводить себя в порядок. Ей хотелось просто побыть одной, успокоиться и, может,
