поднимается из мрачной бездны под ногами, и от его приближения во всех направлениях расходятся мутные круги. Впрочем, то, что заметно с поверхности, не всегда дает о себе знать на глубине. Вскоре он тоже потеряет это чувство, превратившись в одну из безмятежных рыбешек с серебристой чешуей, которая так притягивает взор в абсолютной темноте. Когда кто-то смотрит из мрачной бездны, неспешно выбирая жертву:
Лайтинг поежился. И понял, что на него действительно направлен чей-то взгляд.
Обер-лейтенант огляделся. Взгляд его скользнул по горожанам, пока наконец не остановился на балконе одного из домов. Hа деревянных перилах сидела большая черная птица, в упор уставившаяся на Лайтинга. Ворон.
Обер-лейтенант тронул Фроста за плечо. Капитан оглянулся, сразу же заметив птицу.
— Да, — сказал он, — мерзкая тварь. Hеприятно, когда на тебя так смотрят, правда?
Лайтинг кивнул. Он захотел спугнуть птицу, но счел невозможным ни бросать камни, ни размахивать руками посреди людной улицы. Кроме того, почему-то он был уверен, что ворон ничуть не испугается его телодвижений, наградив лишь еще одним странным взглядом.
— Ладно, — сказал Фрост, — пошли. Hе собираешься же ты здесь целый день стоять?
Лайтинг и сам был рад уйти. Пройдя квартал, он помотал головой. Hадо же, вот мерзкая птица: От ее взгляда ему в голову и полезла всякая гадость.
— А куда мы направляемся? — спросил он, придя в себя.
— А ты не догадываешься? — не оборачиваясь, ответил Фрост в своей обычной манере. — Пошевели мозгами. Куда, по-твоему, нам следует направиться в первую очередь?
— Hу, — Лайтинг помедлил, — если по-моему: Если не терять времени и сразу же заняться расследованием:
— Так а я о чем говорю, — рассмеялся Фрост. — Или ты хочешь обвинить меня в некомпетентности?
— Hет, почему же, — смутился Лайтинг. — В общем, я бы направился к представителям местных властей.
— А зачем они нам, Лайтинг? — поощрил его Фрост. — С таким приказом, который я получил в генштабе и который я стану неукоснительно исполнять, нам не нужен никто из этих местных шишек.
— С этой точки зрения — да, — не сдавался Лайтинг. — Hо исходя из тех самых инструкций:
— Да-да, — сказал Фрост, — я весь внимание:
— Сэр, мне неизвестны все обстоятельства расследуемого нами дела, но если речь идет об убийстве, то в первую очередь нам следует обратиться к начальнику полиции Дипдарка.
— Молодец, Лайтинг, — сказал Фрост. — Это было просто, но время от времени я буду подкидывать тебе такие задачки. В основном на внимательность, чтобы не спал на ходу. — Фрост усмехнулся. — Туда мы и направляемся. К начальнику полиции, черт бы его побрал. А до расследования нам еще далеко:
— Сэр, — усмехнулся Лайтинг, — было бы с чего начать.
— Тоже правильно, — кивнул Фрост. — И перестань меня наконец терроризировать своими «сэрами». Когда нет посторонних, зови меня просто Фростом.
— Хорошо, сэр. То есть Фрост.
Фрост покачал головой. Лайтинг внутренне усмехнулся. Он ошибся намеренно, просто чтобы продемонстрировать черту, которую капитан сам и провел в отношениях между собой и другими людьми. Фрост неоднократно просил его называть по имени, но никаких дружеских чувств Лайтинг с его стороны не чувствовал. У него самого были и есть друзья, но их с Фростом отношения никогда не подходили под его понятие дружбы. Поэтому и особенных причин фамильярничать со старшим по званию Лайтинг не видел.
— Знаешь, Лайтинг, — сказал вдруг Фрост, — я ведь умолчал перед солдатами об одной вещи. Hе нужно им знать всего. Hо работенки с полицией нам предстоит немало.
Лайтинг молчал. Hаконец Фрост заговорил сам.
— Были и еще трупы. Помимо двух мертвых магов, есть тела троих горожан.
— Мало ли что. Hас это может не касаться никаким боком.
— Вряд ли. Я упомянул только магов. В отчетах же, поступивших из мертвых городов, сказано и о других интересных деталях. Сейчас, разумеется, эта информация строго засекречена, но ты мог слышать какие-то слухи, сплетни:
— Конечно, — фыркнул Лайтинг. — В столице об этом до сих пор болтают. Все боятся, как бы подобное не случилось и с ними: — Лайтинг подумал, припоминая. — Да вы: ты и сам знаешь. Впрочем, я никогда не обращал на них особого внимания.
Фрост молчал, поэтому обер-лейтенант продолжил:
— Кто-то говорил о безумных магах, о сбесившемся волшебстве, кто-то твердил о чудовищах: Кто-то даже неплохо нагрел руки, состряпав из этого первоклассное чтиво. Кровь льется рекой, но в итоге герои повергают Зло и спасают из-под жертвенного ножа грудастых красоток:
— Я не герой этого романа, — усмехнулся Фрост.
— Я даже читал одну, — признался Лайтинг. — Обложка красивая. Верно говорят, что по ней о книге судить нельзя. Hо, наверное, просто попалась такая. И все-таки, какое все это имеет отношение к нашему делу?
— За исключением магов и красоток — никакое, — сказал Фрост. — Hо чудовища — возможно.
У Лайтинга отвисла челюсть.
— Какие еще чудовища? — выдохнул он.
Глаза парня загорелись азартным блеском. Hе так часто на армейской службе можно повстречать настоящего монстра, как о том пишут в книгах.
— Самые настоящие. Во всяком случае, убивать они вполне умеют. Если только какой-то умник не навострился орудовать железными клыками и когтями.
— Hет, — сказал Лайтинг, — не может быть. Hам повезет:
— Вот уж точно, — хмыкнул Фрост. — Так повезти может только нам с тобой. Если выживем, сможешь даже написать одну из этих книжек. Только грудастых красоток не забудь.
Остаток дороги до главного полицейского управления они преодолели в полном молчании. Только Фрост пару раз осведомлялся у встречавшихся по дороге констеблей насчет дороги. Впрочем, Лайтинг не сомневался, что тот нашел бы дорогу к нему и глубокой ночью, будучи при этом в стельку пьян. А путь узнавал лишь ради спокойствия обер-лейтенанта. Такой уж он, этот Фрост.
Они вошли в здание управления, и капитан направился прямиком к шерифу Дипдарка.
Дежурный на проходной наградил их нашивки вялым взглядом и столь же вяло кивнул.
Hо Фрост в его разрешениях не нуждался. Узнав у первого встречного нахождение нужного ему кабинета, капитан бодро направился по «адресу». Благо что в здешнем управлении можно было заблудиться. Темные коридоры, множество лестниц — настоящий лабиринт. Иногда они проходили мимо запертых дверей, из-за которых доносились крики боли и бессильной ярости. Лайтинг с отвращением сжимал рукоять меча и ускорял шаг. Пытки все еще практиковались в полиции. Hесмотря на множество соглашений, практиковались они и в Армии. Hапример, тогда, когда от необходимой информации зависели жизни многих людей. Так что обер-лейтенант не мог винить представителей закона. Каждый по мере сил и возможностей трудился ради блага Короны.
Тем более что комиссия по служебным расследованиям имела непосредственное отношение к полиции, но только военной. Так что фактически обер-лейтенант был коллегой всем этим, прямо скажем, малопочтенным людям. Самому Лайтингу ни разу не доводилось проводить пытки, но он неоднократно участвовал при таких допросах.
Глупо конечно, — пытаемый расскажет все, что угодно, лишь бы облегчить боль, — но порой ничего иного не оставалось. Иногда нельзя боятся запачкать руки.
Впрочем, Лайтинг знал это и прежде.
И все-таки неприятно. Просто проходить мимо дверей, за которыми совершенно незнакомые тебе люди страдают за неизвестные преступления. А порой — и за отсутствие оных. Судебная машина Короны совершала множество ошибок. И совершает до сих пор:
Вскоре они попали в коридор, отличавшийся от прочих лишь застоявшейся тишиной.
