школьников и Валерия Павловича. В голову закралось страшное подозрение: «Может быть, здесь еще и Интернета нет?»
Витек, увлекшись ролью экскурсовода, уже повел Тонкого в пекарню. Наполовину деревянная, наполовину кирпичная постройка с бревенчатыми колоннами неумолимо что-то напоминала…
– Здесь раньше был пионерский лагерь, – сообщил Витек. – Потом он переехал, и осталась одна столовая. Это и есть пекарня.
Тонкий закивал: когда-то очень давно, классе, кажется, в третьем, ему довелось побывать в пионерлагере. В точно такой же столовке три раза в день проходили боевые действия. И однажды компотно-ягодная артиллерия Тонкого была разбита в бою с гороховыми душманами. Горошина, метко выплюнутая из трубочки, едва не лишила его глаза. Вожатая страшно ругалась, а приехавшая по тревоге бабушка пообещала, что Сашка больше никогда не поедет в лагерь.
Тонкий рассматривал мрачно-розовую постройку. Витек отпер дверь и с достоинством английской королевы пригласил Саню внутрь.
В деревянной части был склад и кухня, в кирпичной – собственно духовки. Здоровенные: если бы не противни, можно было бы забраться и греться целиком.
– Мощь! – искренне оценил Тонкий.
– Пришлось, конечно, кое-что переделать, – довольно заметил Витек. – С электричеством опять же… Но теперь вроде ничего, мать довольна.
– Сам, что ли, делал? – спросил Тонкий.
– Кое-что – сам, – уклончиво ответил Витек. – Было смешно, когда мать первый раз увидела эти духовки. Вот такой слой копоти, и на каждой – обязательно что-нибудь гвоздем нацарапано. Слово какое-нибудь… А то и десять. Так она не хотела помещение брать только из-за этого. Я ей пообещал, что все исправлю и никаких «Здесь был Вася» в духовках не будет. Пришлось ими самому заниматься.
Тонкий подумал, что этот Вася, наверное, очень веселый и неунывающий человек. Ему бы, Тонкому, окажись он в духовом шкафу, меньше всего хотелось бы оставлять там автографы. И еще он понял, откуда берутся страшилки в пионерлагерях: про поваров-людоедов, про вожатых-привидений… Вот так зайдет человек на кухню, прочтет Васино послание в духовке – это ж какой простор для фантазии! Тут не то что повар-людоед, тут целый людоедский мясокомбинат померещится.
– Здо?рово! – сказал Тонкий. Надо же что-то сказать, когда тебе показывают свою работу.
– Я старался, – ответил Витек. Наверное, ему тоже надо было что-то сказать, когда его похвалили. – Снаружи у нас розничная палатка, а основную часть – по утрам на грузовике развозим, в школу и булочную.
– Это из-за этого грузовика Валерий Палыч?..
– Ага, ага! Однажды он не выдержал, высунулся в окно и стал палить по шинам из пневматички. По шинам ни фига не попал, зато прострелил банку с повидлом. – Он выдержал эффектную паузу и добавил: – Столитровую. Только привезли, еще на улице стояла…
– И началась во дворе пекарни сладкая жизнь… – мечтательно добавил Тонкий.
– Ну да! На то повидло всех окрестных мух переловили и еще – Леньку! Это уборщик, – объяснил Витек. – Он сейчас в город поехал, завтра познакомишься.
– Ясно. А что Валерий Палыч?
– Ругался, как дембель! Вопил, что я тут антисанитарию развожу, вон, дескать, сколько мух налетело!
Тонкий подумал, что этот Витек, похоже, удивительно незлобивый парень. Ему попортили сто литров продукта, а он смеется. Так и сказал:
– Ты не злой.
– На Валерия Палыча – нет. Глупое это занятие: как на дождик злиться за то, что льет, или на кротов, что они весь огород изрыли.
– Этот крот небось выше меня ростом, – проворчал Тонкий.
Он еще не видел Валерия Палыча, но уже проникся к нему тихой антипатией.
– Что есть, то есть, – непонятно ответил Витек. – А ты как вообще, пироги уважаешь?
– Кто ж их не уважает! – воспрял Тонкий.
– Ну и пошли тогда в дом.
Дом понравился Тонкому гораздо больше, особенно: «Компьютер здесь, Интернет работает, можешь пользоваться – у меня безлимитка. Еще ноут есть, если тебе будет за ним удобнее».
А и вообще ничего, неплохо: две комнаты, кухня. Удобства – вообще праздник: как всякий городской человек, Тонкий недолюбливал дощатые сортиры. Одну из комнат предоставили Сашке, вторую Витек собирался делить с Леней, пока Тонкий у них гостит.
Когда попили чаю, Сашка наконец выпустил на свет верного крыса.
– О, антисанитария! – оценил Витек. – Палыч теперь вообще взбесится!
– Не с кем оставить… – начал оправдываться Тонкий, но Витек перебил:
– Нормально, я шучу. В пекарню его только не бери, туда и правда нельзя. А в доме-то – ради бога!
Учуяв пироги, верный крыс сделал стойку на задних лапах и требовательно повел туда-сюда носом. Витек понял его правильно, дотянулся через стол и отщипнул крысу кусок булки. Толстый принялся за еду, и Тонкий облегченно вздохнул: знакомство прошло удачно.
Глава XII
Секретный код жителей Горбунка
Витек вчера нагло соврал: не всех мух переловил на банку с повидлом Валерий Палыч. Ой не всех! Вон сидит парочка на литовской сдобной за пятнадцать рублей – согнать! Еще одна вертится около ватрушек, и физиономия у нее хитрющая: так и ждет, чтобы Тонкий отвернулся. Вот мы ее полотенцем!..
– Четыре «фантика»… А где Витек? – В окошко просунулась голова, двадцать третья за это утро.
Тонкий расправил пакет – за сегодня пятнадцатый. (Еще восемь человек взяли по одному, по два пирожка. Витек сказал: меньше трех – выдавать только в бумажке.) Ловко подцепил щипцами слойки, шуганув попутно муху с хитрющей физиономией, раз-два…
– Витек – на кухне. Я – Саша. Приехал на неделю. Не работаю, просто помогаю. Школу не прогуливаю, я болею. Нет, не заразно – трещина в ребре. Получил – в драке и мне не стыдно, – ответил Тонкий в двадцать третий раз. И добавил: – Сорок рублей.
– Знаю, – растерялась бабулька, просовывая в окошко четыре десятки. – А ты надолго приехал?
– На неделю, – устало повторил Тонкий.
Он и представить себе не мог, что работа в булочной палатке окажется настолько интересной! Ну да – неудобно было слоняться по городу-деревне и бить баклуши, когда все вокруг работают. Сашка и попросился помочь. Работу на кухне, рядом с огромными духовыми шкафами (где побывал неунывающий Вася) и горячими противнями, Витек счел слишком опасной, а чистку этих противней и котлов – слишком трудоемкой. Было решено поставить Тонкого на торговлю. Сашка сперва побаивался материально ответственной должности:
– А если я кого-нибудь случайно обсчитаю?
– Он тебе скажет, – был ответ. – Не отходя от кассы. Здесь маленький город и воинская часть, все покупатели здесь давно и надолго. Цены знают, берут в основном одно и то же, обсчитать их надо еще суметь…
– А если меня кто-то нечаянно обсчитает? – не унимался Тонкий.
– Завтра занесет.
На том и порешили. С первым же покупателем Тонкий понял: ничего сложного нет. Главное – слушать и не перебивать. Покупатель сам знает, что ему надо, сколько с него за это возьмут и сколько Тонкий должен дать сдачи. И еще – покупателя очень интересует, где Витек, как зовут Сашку, надолго ли он приехал и далее – по списку.
Вопросы все задавали до обидного одинаковые. Тонкий даже подумывал: может быть, это какой-то секретный код, по которому местные жители узнают своих? Но разгадать этот код ему, кажется, было не суждено.
– Ты здесь работаешь? – полюбопытствовала бабулька.
– Нет, помогаю, – вздохнул Тонкий. Необычайно интересна работа продавца!
За болтовней-расшифровкой кода Сашка успел создать небольшую очередь: одна бабулька и два солдата. Бабулька расспрашивала Тонкого, не заразно ли его сломанное ребро, солдаты увлеченно болтали между собой. У них, кажется, был свой секретный код, потому что Тонкий, как ни старался, почти ничего не понял.
– «Белая гвардия» – к Новому году? Не рановато ли?
– Меня спрашиваешь? Не я это придумал, и не я поставил этого гуся ответственным. Он, видите ли, актер!
– Гусь?
– Ну! С первого курса выгнали, актер, блин!
– А он точно гусь, а не фазан? Смотри: он пришел весной. Нас только посвятили в фазаны, помнишь?
– Помню, как ты весь вечер сесть не мог!
– Иди ты! – солдат пнул приятеля под ребро. – Так мы-то теперь уже черпаки! А он все еще гусь? Не выходит.
– Не выходит, – согласился второй. – Ну, значит, фазан, тебе легче?
Первый довольно хмыкнул и подмигнул:
– Мне легче оттого, что я его не посвящал!
Второй выдержал паузу и захихикал:
– Я тоже. Он, по-моему, еще не…
– Угу. Десять сосисок в тесте.
Последние слова были адресованы Тонкому. Саня расправил пакет, перехватил щипцы поудобнее и приготовился отвечать на вопросы.
– Парень, а Витек-то где?
– Витек – на кухне, я – Саша, приехал…
– Надолго?
