Существо, спавшее в корзинке, выбралось наружу и принялось бродить по комнате, громко нюхая воздух. Потом зверек дружелюбно потерся о ногу Мэри и устроился у нее в ногах. Подняв голову, он посмотрел на Мэри прозрачными добрыми глазами.
— Это и есть Сопун? — спросила Мэри. — Тот, который бродил вокруг нашего костра по ночам? Мы его ни разу не видели.
— Да, это ваш сопровождающий, — сказал В. — Этих сопунов, как вы говорите, у нас несколько. Этот наблюдал за вашей группой.
— Наблюдал?
— Да.
— И сообщал о том, что видел?
— Естественно, — подтвердил В.
— Вы наблюдали за нами каждую минуту, — сказал Лансинг. — Вы не пропускали ни одной возможности понаблюдать за нами. Вы знали обо всем, что мы делали. Мы были для вас открытой книгой. Не объяснит ли мне кто-нибудь, что же, все-таки, здесь с нами происходит?
— Если вы будете внимательно слушать, — пообещал В, — то мы попробуем объяснить.
— Мы слушаем, — сказала Мэри.
— Вы знаете, конечно, — начал А, — о том, что существует множество миров, параллельных историй, которые разветвляются в критических точках, образуя альтернативные варианты одного мира. И, как я понимаю, вы знакомы с теорией эволюции?
— Мы знаем, что такое эволюция, — сказала Мэри. — Система сортировки, дающая в результате набор самых приспособленных для выживания особей.
— Совершенно верно. И подумав немного над проблемой, вы поймете, что разветвление параллельных миров — это эволюционный процесс.
— То есть, выживают лишь лучшие миры? Но как насчет определения того, какой мир лучше?
— Это, конечно, не просто. Потому мы здесь и находимся. И потому переносим сюда других людей. Одной эволюции уже недостаточно. Она работает по принципу выделения доминирующей формы жизни, которая и развивается. Но факторы выживания, создающие доминанту, могут быть сами по себе губительными. Во многих заложено семя саморазрушения.
— Это верно, — согласился Лансинг. — Мой мир, например, уже создал механизмы самоубийства человечества.
— Человечество — слишком тонкий организм, — сказал Б. — Чтобы дать ему погибнуть просто так, совершить самоубийство, как вы сказали. Конечно, когда вымирает один вид, на смену ему приходит другой. И если вымрет разумный человек, то его заменит кто-то, обладающий фактором выживания лучшим, чем разум. Вся беда в том, что разумное человечество, как и другие формы жизни, зачастую не имеет возможности развить потенциал своего разума до конца.
— Вы хотите сказать, что знаете способ — как этот потенциал развить и использовать? — спросила Мэри.
— Да, мы надеемся, — ответил Г.
— Вы уже познакомились с этим миром, — сказал А, указывая в окно. — Вы имели возможность предположить — примерно — в каком направлении развивалась здесь технология, чего им удалось достичь…
— Да, — ответил Лансинг. — Двери, ведущие в другие миры. Прекрасный инструмент. Мы, в моем родном мире, мечтаем о создании звездных кораблей. Пока только мечтаем — ведь может оказаться, что их невозможно построить. А тут — пожалуйста, без всяких кораблей… Хотя, если подумать, в мире Юргенса ведь опустела же Земля потому, что все человечество отправилось на звездолетах во Вселенную?
— А знаете ли вы, — спросил В, — добрались ли они до цели?
— Предполагаю, что так, — сказал Лансинг. — Хотя не знаю точно.
— И еще те машины, что вы называете транслятором, — сказала Мэри. — Еще один способ перемещения между мирами. И еще отличный инструмент познания. Наверное, таким способом можно изучить всю Вселенную, изучить концепции, идеи, до которых человек сам бы никогда не дошел. Мы с Эдвардом лишь в ничтожной степени почувствовали, что умеют эти машины. Бригадир был неосторожен и поэтому исчез. Может, погиб. Вы не знаете, где он сейчас и что с ним?
— Нет, — сказал А. — Не можем этого знать. Любой метод нужно применять соответствующим образом, иначе он опасен.
— Но вы оставили лазейку открытой, — сказал Лансинг. — Устроили ловушку для неосторожных.
— Тут вы попали в точку, — сказал Г. — Неосторожные сразу отпадают. Дураки, неврастеники, неосторожные — в наших планах им нет места.
— Таким образом вы устранили Сандру у башни, а Юргенса — на склонах Хаоса.
— Ощущаю враждебное отношение, — тревожно сказал Г.
— И вы чертовски правы. Я враждебно настроен. К вам всем. Вы убили четверых из нас.
— Вам повезло, — сказал А. — Очень часто погибает вся группа. Но мы тут ни при чем. Они гибнут из-за своих внутренних недостатков.
— А люди в поселке у реки? Неподалеку от поющей башни?
— Это те, кто потерпел здесь поражение. Неудачники. Они сдались. Опустились. Поплыли по течению. Двое не сдались — и вот вы теперь здесь.
— Мы здесь потому, — сказал Лансинг, — что Мэри всегда чувствовала — ответ спрятан в кубе.
— И в силу этого убеждения вы разгадали загадку, — заявил А.
— Верно, — согласился Лансинг. — И в таком случае, зачем я здесь? Потому что меня притащила Мэри?
— Вы здесь потому, что всю дорогу принимали верные решения.
— У Хаоса я принял неверное решение.
— Мы так не думаем, — сказал В. — Выживание, хотя оно и важно, не всегда важнее всего остального. Некоторые решения верны, если выживание ставится на второе место.
Сопун, примостившийся у ног Мэри, уже опять заснул.
— Да, вы принимаете моральные решения, — сердито сказал Лансинг. — Великие моралисты. И вы так уверены в правоте. Тогда скажите, кто вы такие, черт побери? Остатки жителей этой планеты?
— Нет, — сказал А. — И мы даже не будем утверждать, что мы люди. Наш дом — планета по другую сторону диска Галактики.
— Тогда почему вы здесь?
— Не знаю, как объяснить вам так, чтобы вы поняли. В вашем языке нет слова, которое адекватно бы выражало название нашего занятия. Поскольку подходящий термин отсутствует, можете назвать нас деятелями общественной благотворительности.
— БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТИ! — воскликнул Лансинг. — Ради Бога! Вот до чего дошло! Человечеству требуется благотворительность. Мы настолько глубоко пали в глазах галактической общественности, что нуждаемся в работниках благотворительности!
— Я вам говорил, — сказал А, — что термин не точен. Но подумайте вот о чем. Во всей Галактике есть лишь несколько разумных видов, обладающих потенциалами, равными вашему. К тому же, если не помешать, то вы, люди, скоро вымрете — все. Во всех альтернативных мирах. Даже великая цивилизация, существовавшая на этой планете, даже она исчезла без следа. Заблуждения — экономические, политические — вот что погубило их. Вы, Лансинг, прекрасно понимаете, что стоит кое-кому в вашем мире нажать особую кнопку — и человечеству придет конец. Вы, мисс Оуэн, жили в мире, который двигался к страшному кризису. Очень скоро старые мощные империи начнут разваливаться, и лишь тысячи лет спустя на их развалинах взойдет новая цивилизация. Если вообще взойдет. И если она и поднимется, то может оказаться заметно хуже, чем старая, та, что существует в вашем мире сейчас. В любом из альтернативных миров катастрофа, в том или ином виде, угрожает человечеству. С самого начала люди были обречены. И они не учитывали своих ошибок по мере того, как набивали шишки. Решение, которое нашли мы — набрать лучших — с точки зрения наших планов — представителей человечества из разных альтернативных ветвей истории, использовать их, чтобы дать человечеству, человеку разумному новый шанс — начать все с
