– Хорошо, я постараюсь вылететь ближайшим рейсом.
Едва она проговорила это, как Пол, больше ничего не объясняя, отключился.
Джой заказала билет и вызвала такси – все произошло просто с космической скоростью. Потом она соскочила с кровати, скинула хлопковое платье и схватила свою одежду.
– Ты куда-то собираешься?
Джой охнула и закрылась платьем.
– Ты должен был постучать, я не одета, – сказала она, слишком обеспокоенная словами отца, чтобы обрадоваться его приходу.
– Но ведь мы занимались любовью. – Ник шагнул вперед, и Джой невольно попятилась.
– Да, но после этого ты повел себя… немного странно.
– Мы можем это обсудить.
– Прости, не сейчас. Не мог бы ты оставить меня одну, мне нужно одеться.
– Что-то случилось?
– Да, позвонил папа. Мне нужно срочно вернуться в Штаты, возникли какие-то проблемы…
– Но ты не можешь так просто уехать!
– Могу, Ник, это очень важно! Я уже заказала билет и вызвала такси, у меня самолет через несколько часов.
Он молча смотрел на нее, и Джой почувствовала какую-то странную тоску и пустоту в душе, словно она теряет его, едва обретя. Ей казалось, что, как только она покинет пределы этой комнаты, что-то изменится кардинально и безвозвратно. Но у нее не было выбора. Джой шагнула к нему и коснулась губами его щеки.
– Прости. Мне ужасно не хочется уезжать, но я должна. Не сердись.
– Я не сержусь, – сказал он и поцеловал ее.
В этом поцелуе не было нежности, только жажда и огонь. Джой задохнулась.
– Ник, что ты делаешь?
– Останься. Я просто не могу отпустить тебя, пока мы все не решим. Я был груб, знаю, но если ты сейчас сбежишь, то ни одному из нас это не пойдет на пользу!
– У тебя потрясающий дар убеждения, но я… Я вовсе не сбегаю. Что ты делаешь, Ник?!
– Целую тебя. – Одной рукой он как-то незаметно вытащил платье из ее стиснутых пальцев и прижал Джой к себе. Другой рукой он обхватил ее затылок и вновь припал к губам.
– Ник…
– Я не готов к этой ситуации. К тому, что ты вот так можешь исчезнуть. Давай сделаем так: сегодня я закончу свои дела и завтра мы вернемся вместе.
– Извини, не могу, мне нужно вернуться срочно, – задыхаясь, прошептала она, а его ненасытные губы двинулись по нежной коже шеи вниз.
Джой совершенно точно поняла, в каком направлении движутся его мысли. Но сейчас она должна думать лишь о том, что сказал ей отец, и о том, что она нужна ему, нужна срочно – ведь именно так он и сказал. А Пол никогда бы не стал паниковать по пустякам. Она должна ехать. Должна! Джой попыталась освободиться, но его руки, его губы погружали ее в какую-то пучину, подавляя слабеющее сопротивление. Он явно осознавал, какую власть приобрел над ней!
– Ник, пожалуйста…
– Конечно, Джой.
– Нет, то есть я…
– Ты слишком много говоришь… – Губы Ника двинулись по ее шее и прикусили мочку уха.
Ноги Джой ослабели, и ей пришлось ухватиться за его широкие плечи.
– Ник, я правда не могу… – Ее голос стал слабеть прямо пропорционально его увеличивающемуся напору. – Ник… У меня совершенно нет времени. Я уже опаздываю… И такси…
– Я сам тебя отвезу. Потом… – прошептал он, укладывая обессиленную Джой на постель…
Джой проснулась и, взглянув на часы, тут же испуганно села. Проклятье, почему он дал ей заснуть?! Ее самолет давно улетел, но если она поторопится, то еще успеет на вечерний рейс. Она вскочила и принялась лихорадочно одеваться. Нужно позвонить отцу и предупредить, что она прилетит позже. Джой огляделась, но ее сумочки нигде не было видно.
– Нет, только не это, – пробормотала она, мечась по комнате и раскидывая вещи. Сумка вместе со всем содержимым – кошельком, телефоном и документами – бесследно исчезла. Слабая догадка забрезжила в ее мозгу. Боясь поверить в подобное предательство, она бросилась к двери, дернула и, осознав, что дверь заперта, тут же бешено заколотила в нее кулаками.
Она стучала, пока хватило сил, а потом осела на пол, привалившись спиной к стене, и уткнулась лицом в поднятые колени. Никто не пришел ей на помощь, хотя нельзя было не услышать подобного грохота. Дом казался совершенно пустым и безмолвным. Какой-то частью сознания она понимала, что это ни в коем случае не может быть случайностью, но ее мозг отказывался воспринять правду: ее заточение спланировано и осуществлено. И это дело рук Николаса Уивера!
Ее привел в чувство скрежет ключа в замочной скважине. Джой подняла голову и почувствовала, как затекло все тело. Дверь открылась, и в комнату вошел Ник.
– Зачем ты это сделал, Ник? – Она попыталась встать, но руки и ноги отказывались подчиняться.
Уивер приблизился к ней с каменным выражением лица, помог подняться и усадил на кровать, после чего сразу же отступил, словно ему было противно не только прикасаться к ней, но и находиться рядом.
– Ты ответишь мне?
– Ты останешься здесь на некоторое время, только и всего. – Его голос был холоден и отчужден.
Джой задохнулась, отказываясь верить собственным ушам.
– Ты не посмеешь! – в отчаянии крикнула она, и он посмотрел на нее безразличным взглядом.
– Посмею, Джой.
– Ник, это сумасшествие! Ты что, не понимаешь, что не имеешь никакого права распоряжаться мной?
– Считай, что я получил такое право, – с усмешкой, больше смахивающей на оскал, сказал Ник и нарочито грубо добавил: – Я пока не готов к продолжению разговора, Джой. Мы обсудим это позже.
– Позже?! – взвизгнула она и бросилась на него.
Уивер без труда поймал ее сжатые кулаки, но, увидев разбитые в кровь руки Джой, нахмурился.
– Нужно обработать ранки.
– Убирайся!
– Я сейчас приду и все сделаю, – словно не слыша, добавил он.
Пока его не было, она с отчаянным безрассудством попыталась забаррикадировать дверь. Если она не может выйти сама, значит, и сюда никто не войдет! Но Ник без видимого усилия сумел справиться с возникшим препятствием.
– Давай руки, – сказал он, садясь рядом с ней на кровать.
– Нет. – Она отодвинулась на самый край.
– Джой, я привяжу тебя к кровати, но все равно сделаю так, как решил. Будет лучше, если ты перестанешь сопротивляться. Это облегчит жизнь нам обоим. Давай сюда руки.
Из глаз Джой брызнули слезы, но она не двинулась с места – это было единственным способом сопротивления. Вздохнув, он сам взял ее безвольные ладони, очень умело обработал ранки, а потом ушел, не забыв запереть дверь.
Джой упала на кровать. У нее возникло чувство, что Ника внезапно подменили. Неужели человек мог измениться таким кардинальным образом, что она не видела в нем ни одной черты Николаса Уивера, с которым познакомилась несколько дней назад, с которым целовалась, теряя голову, и занималась любовью, считая это лучшим из того, что ей отпущено в жизни? Если только… Если только это не было самым искусным в мире притворством!
12
Джой проснулась от грохота. Она едва успела понять, что это стучат к ней, как дверь распахнулась и на пороге появился мужчина.
– Завтрак для синьорины!
– Зачем вы стучитесь, если сами отпираете дверь!
– Не хотел ставить вас в неловкое положение. Но, если синьорина желает, я буду входить без стука.
– Синьорина желает, чтобы ее не беспокоили! – рявкнула она.
– Боюсь, что это невозможно. – Поставив поднос, он направился к выходу, но у самой двери остановился. – Ешьте свой завтрак.
– Засуньте его себе в задницу! Подождите!
Мужчина обернулся.
– Я хочу поговорить с Уивером!
– Боюсь, что это тоже невозможно: синьора нет в Италии…
– А где он?
– Я не знаю. – За его широкой спиной захлопнулась дверь, и Джой в ярости отшвырнула поднос.
Так продолжалось целый день. Тот же самый мужчина, вероятно охранник, приносил поднос с едой, и Джой с завидным постоянством сбрасывала его со всем содержимым на пол. После обеда она с отвращением уставилась на устроенный погром. Но если Уивер не решил уморить ее голодом, то отказ от пищи – это единственный способ привлечь его внимание.
