дальше этого; он украл у самого главы гильдии. И вещь, которую он прихватил — волшебный рубиновый кулон — была наиболее ценным и тщательно сберегаемым достоянием Пока. Побежденный и отчаявшийся, Регис опустил голову и медленно побрел в свою каюту.
Мрачное настроение халфлинга не могло подавить холодок, пробегающий по спине Энтрери. Пок вернет свой драгоценный камень и халфлинга, и Энтрери получит хорошую плату за свою службу. Но не золото Пока, по мнению ассасина, было бы истинной наградой для его усилий.
Энтрери был нужен Дриззт До'Урден.
***
Той ночью Дриззт и Вулфгар тоже наблюдали фейерверк над Вратами Балдура. Они все еще отставали от «Дьявольского Танцора» более чем на сто пятьдесят миль и могли только догадываться о значении этого зрелища.
— Это какой-то волшебник, — отметил Дьюдермонт, присоединяясь к ним. Возможно, он борется с большим воздушным животным, — предположил капитан, пытаясь подобрать правдоподобное объяснение, — с драконом или каким-то другим воздушным монстром! Дриззт прищурился, чтобы лучше рассмотреть взрывы пламени. Он не видел никаких темных силуэтов, переплетающихся вокруг вспышек. Не было и никаких признаков того, что огненные шары были нацелены на конкретную цель. Но, возможно, «Морской Эльф» был просто слишком далеко для того, чтобы различать такие детали.
— Скорее, это не сражение, а сигнал, — сказал Вулфгар, заметив во взрывах определенную последовательность. Три и один. Три и один. '
— Кажется, это немного сложный способ для простого сигнала, — добавил он, — Разве не проще было бы послать наездника с сообщением? '
— Если только это не сигнал для судна, — ответил Дьюдермонт.
Дриззт уже подумал о такой возможности, и этот фейерверк показался ему довольно подозрительными.
Некоторое время Дьюдермонт разглядывал огни в небе. Да, возможно, это — сигнал, — уступил он, признавая правоту Вулфгара, — Множество судов каждый день прибывает во Врата Балдура и отправляется из них. Волшебник может приветствовать друзей или прощаться с ними таким эффектным способом. '
— Или передавать им информацию, — добавил Дриззт, глядя на Вулфгара. Вулфгар понял намек дроу; Дриззт давал понять нахмурившемуся варвару, что его подозрения могут быть небеспочвенными.
— Но для нас это зрелище и ничего больше, — сказал Дьюдермонт, — неожиданное развлечение, котором нужно наслаждаться. Он хлопнул каждого по плечу и пожелал спокойной ночи.
Дриззт и Вулфгар переглянулись. Они серьезно сомневались, что все так просто, как представляется Дьюдермонту.
***
— Что за игру ведет Артемис Энтрери? — произнес Пок риторически, размышляя вслух.
Оберон, волшебник, отражавшийся в хрустальном шаре, пожал плечами: Я никогда не притворялся, что понимаю мотивы поведения Артемиса Энтрери. '
Пок согласно кивнул и продолжал расхаживать за стулом ЛаВалля.
— Мне кажется, что эти двое имеют мало общего с Вашим кулоном, — сказал Оберон.
— Возможно, они личные враги Энтрери, приобретенные им в путешествиях, — согласился Пок.
— Если это друзья халфлинга, то почему ассасин ведет их в правильном направлении? — рассуждал Оберон.
— Кем бы они ни были, они могут принести неприятности, — сказал ЛаВалль, расположившийся между главой гильдии и магическим шаром.
— Возможно, Энтрери заманивает их в ловушку, — предположил Пок, — Это объяснило бы, зачем ему понадобился Ваш сигнал. '
— Энтрери поручил начальнику порта сообщить этим двоим, что он встретит их в Калимпорте, — напомнил Оберон.
— Чтобы ввести их в заблуждение, — сказал ЛаВалль, — заставить их поверить, что путь до южного порта свободен. '
— Это не похоже на Артемиса Энтрери, — сказал Оберон, и Пок подумал то же самое, — Я никогда не замечал, чтобы ассасин использовал такие примитивные уловки. Для Энтрери нет большего удовольствия, чем встретить соперника лицом к лицу и сокрушить его. '
Оба волшебника и глава гильдии выжили и процветали благодаря своей способности реагировать на такие загадки соответственным образом. Они мгновенно сосредоточились на том, чтобы рассмотреть все возможные последствия. Единственное, что заботило Пока, это возвращение его драгоценного кулона. С ним он мог расширить свое влияние раз в десять, возможно даже получив покровительство Паши Калимшана лично.
— Мне все это не нравится, — протянул Пок, — Я хочу получить назад мой кулон и халфлинга и не желаю никаких осложнений. '
Он сделал паузу, чтобы обдумать сложившееся положение и наклонился за спиной ЛаВалля ближе к изображению Оберона. Вы еще поддерживаете контакт с Пиночетом? — хитро спросил он волшебника.
Оберон понял замысел главы гильдии. Пират не забывает своих друзей, — ответил он тем же самым тоном, — Пиночет связывается со мной всякий раз, когда приходит во Врата Балдура. Он всегда спрашивает о Вас, надеясь, что у его старого друга все в порядке. '
— Он теперь на островах? '
— Зимой торговля перемещается на юг от Уотердипа, — хихикая, ответил Оберон, — Где же еще быть сейчас удачливому пирату? '
— Отлично, — пробормотал Пок.
— Хотите устроить прием для преследователей Энтрери? — нетерпеливо спросил Оберон, наслаждаясь интригой и возможностью оказать услугу главе гильдии.
— Три судна — и чтобы никаких шансов, — сказал Пок, — Ничто не должно помешать возвращению халфлинга. Нам с ним так много надо обсудить! '
Оберон задумался на мгновение. Жаль, — отметил он, — «Морской Эльф» был прекрасным судном. '
Пок с ударением повторил единственное слово, чтобы абсолютно исключить возможность какой- либо ошибки.
— Был. '
10. Тяжесть королевской мантии
Халфлинг висел вверх ногами, подвешенный на цепях за лодыжки. Под ним стоял котел с кипящей жидкостью, но не с водой, а с какой-то другой, более темной, возможно красной.
Должно быть, то была кровь.
Цепи заскрипели, и халфлинг опустился еще на дюйм ниже. Его лицо было искажено, рот широко раскрыт, как будто в крике.
Но никаких звуков слышно не было, только скрежет цепей и зловещий смех невидимого мучителя.
Туманное видение сместилось, и на виду появилось пыточное колесо. Единственная рука, казавшаяся отдельной от чего-либо, медленно поворачивала его.
На мгновение спуск приостановился.
Зловещий голос засмеялся в последний раз. Рука задергалась, быстро вращая колесо.
Раздался пронзительный и резкий крик — агонизирующий крик смерти.
***
