Укрывшись за сосной от ветра и солнца, Эш спросил:
– Ты знаешь что-нибудь о существах класса 31/3?
– Очень мало, – признался Призрак.
Абэк говорил без помощи переводчика. Его речевые органы могли вполне отчетливо, хотя и медленно, воспроизводить человеческую речь.
– Их родной мир не движется вокруг своего светила и довольно далек от него, – стал рассказывать Эш. – В его атмосфере много углекислого газа, к которому мои легкие привыкли на Марсе. Водяные пары и углекислый газ разогревают светлое полушарие, а ветер уносит избыточные тепло и влагу к ледникам темной стороны, которые растут, выползают в светлое полушарие, тают, и все начинается сначала… Корабельные специалисты прекрасно воспроизвели у нас на борту естественные условия, к которым привыкли существа класса 31/3.
У Призрака были большие и яркие серо-голубые глаза. Его розовые зубы расширялись книзу и явно могли перемалывать грубую растительную пищу. Челюсти Призрака были крупными и мощными. На нем не было ничего, кроме простого хитона, подпоясанного веревкой. На каждой руке у абэка было по пять пальцев без ногтей.
Эш некоторое время разглядывал его руки и босые, почти человеческие ноги. Судя по отсутствию следов на земле, Призрак проторчал все время на одном месте. Он стоял на ветру и солнце и, как полагается верному слуге, был явно готов простоять там целый день, или неделю, или месяц.
– Существа класса 31/3 не верят в существование времени, – продолжал Эш.
По лицу абэка скользнула тень.
Что это? Любопытство? Или, может, презрение?
Потом, покосившись на Эша, Призрак спросил:
– Они что, не знают о том, что ночь сменяет день, а день – ночь?
– В каком-то смысле – не знают. Но дело не только в этом.
Призрак нагнулся над пропастью. Внизу по сверкающей дороге куда-то шли, подпрыгивая и пританцовывая, несколько существ класса 31/3. Они что-то пели звонкими металлическими голосами. Эш узнал своих соседей и, как того требовала учтивость, кинул в них маленьким камушком.
– Бесконечный день, безусловно, повлиял на их представления, – ровным голосом стал объяснять Эш Призраку. – При этом они всегда были долгожителями. В их родном мире климатические условия никогда не меняются, и местные гены создали там очень долговечные, почти идеальные и бессмертные формы жизни. Люди, воззены и абэки борются со старением организма с помощью генной инженерии, а существа класса 31/3 возникли в мире, где все почти что вечно. Поэтому-то они никогда и не задумывались о времени. Вот почему их физические теории совершенно невероятны и увлекательны. Они описывают Вселенную, в которой почти нет места времени.
Абэк внимательно выслушал Эша и сказал:
– Кажется, Хозяин что-то мне об этом рассказывал.
– Ты его всегда внимательно слушаешь?
– По мере сил.
– А чем ты еще служишь Хозяину?
– Я выполняю всю повседневную работу, – объяснил Призрак, – чтобы она не отвлекала Хозяина от великих начинаний.
– И все-таки чаще всего ты его просто слушаешь? – продолжал расспрашивать Эш.
– Да, – просто ответил Призрак.
– Но воззены непрерывно что-то объясняют!
– А абэки непрерывно внимают мудрым объяснениям, – не без гордости в голосе заявил Призрак.
– Ты помнишь все слова Хозяина?
– Далеко не все… – На несколько мгновений на лице абэка возникло почти человеческое выражение. Он смущенно улыбнулся и заморгал серо-голубыми глазами. – Я намного тупее самого глупого воззена, а Хозяин – выдающийся представитель своего племени.
– Ты прав, – сказал Эш. – Он выдающийся воззен во всем.
Абэк стал переминаться с ноги на ногу и вновь вперился взглядом в существа класса 31/3.
– Пошли со мной! – вдруг решительно сказал Эш.
– Хозяин велел мне стоять здесь, – ответил Призрак. Его тон не был ни вызывающим, ни упрямым. Абэк просто намеревался выполнить отданный ему приказ и спокойно сообщал о своей непоколебимой решимости сделать это.
– Ты знаешь, что твой хозяин ждет от сегодняшнего дня? – суровым тоном спросил Эш.
Абэк ничего не ответил и задумался.
– Больше всего на свете, – продолжал Эш, – он хочет вернуть самое дорогое – свою память… И сделать это сегодня. Пошли со мной!
– Зачем?
– Хозяин успел многое тебе рассказать. Конечно, скорее всего, ты почти все позабыл, – сказал Эш, допив одним глотком чай. – Но если ты хоть что-нибудь помнишь и хочешь помочь своему обожаемому хозяину, тебе надо пойти со мной.
– Не понимаю, почему меня бросили здесь в одиночестве, не говоря ни слова! – заявил воззен. – Если ты вновь пожелаешь удалиться, предупреди меня!
– Хорошо-хорошо… Ну и что вы вспоминаете?
– А что я должен вспоминать?
– Не знаю, что-нибудь необычное…
Эш подключил к шестиногому существу новую батарею датчиков и множество еще более чувствительных устройств. Теперь Хозяин одновременно пребывал в лаборатории Эша и в сотнях триллионов других миров, хоть и не сменил при этом позы. Он так и стоял с широко расставленными ногами, сложив руки на животе.
– Ну да, – слегка удивленным тоном признал он. – Кажется, я вспоминаю гнездо, в котором родился.
– Вас это удивляет?
– Ну да. Я не часто…
– А сейчас?
– Мое первое совокупление в гнезде над садом грибов…
– А теперь?
Немного помолчав, воззен неохотно сказал:
– Я вспоминаю корабль. Я вижу огромный корабль в космическом пространстве. Я лечу к нему в маленьком челноке.
– Любой историк может только мечтать о том, чтобы оказаться на борту такого корабля, – усмехнувшись, добавил он.
– А сейчас?
Воззен молчал.
– Где вы находитесь?
– В большой аудитории, – ответил Хозяин.
– Когда это было?
– Одиннадцать месяцев назад. Я читал публичную лекцию… Обычно я кое-что зарабатываю себе на жизнь, делясь своими знаниями с теми, кого они интересуют, – пояснил воззен.
– Что же вы помните о той лекции?
– Все! – начал было Хозяин, но тут же замолчал и неуверенно добавил: – Какую-то женщину…
– Земную женщину? Что это за женщина? – настаивал Эш.
– Она была на лекции и сидела справа от меня… Нет, слева… Удивительно! Обычно я прекрасно помню, кто и где сидел…
– О чем вы говорили? – продолжал забрасывать клиента вопросами Эш.
