– Когда?
– На лекции. О чем была лекция?
– Общая история Великой Спирали.
– Млечного Пути! – перебил воззена Эш.
– Да. Именно так вы и называете Галактику, в которой все мы живем… – С этими словами шестиногий воззен растопырил у себя перед глазами бесчисленные тонкие пальцы. – Я лишь слегка коснулся элементарнейших фактов из нашей общей истории и перечислил важнейшие виды живых существ, существовавших в последние три миллиарда лет.
Пальцы воззена так ничего и не нашли в воздухе.
– По целому ряду причин действительно важных видов живых существ в нашей Галактике возникло не так уж и много. Некоторые из них довольно активно размножались. Другие даже достигли некоторого благосостояния. При этом я пытался донести до слушателей главную мысль, заключавшуюся в том, что с тех пор, как на богатых металлом планетах возникла разумная жизнь, ни одному виду живых существ не удалось добиться гегемонии в сколько бы ни было значительной части Галактики.
– Почему?
Этот простой вопрос породил у воззена шквал мыслей, воспоминаний и фундаментальных теорий. Дисплеи расцвели яркими огнями. На них вспыхнули изображения самых замысловатых очертаний.
– Этому есть много причин, – предупредил Эша Хозяин.
– Назовите хотя бы три.
– Зачем? Ты хочешь их знать?
– Мне просто стало скучно, – сказал Эш, изучая данные с непроницаемым, почти каменным лицом. – Опишите вкратце три причины, по которым ни один из видов живых существ не может господствовать над всеми другими.
– Расстояние. Различия. И Божественное Провидение.
– Вы имеете в виду расстояние между звездами?
– Конечно, – ответил историк. – Межзвездные перелеты по-прежнему совершаются очень медленно, дорого стоят и весьма опасны. Из-за этого многие виды разумных существ предпочитают сидеть дома, где им ничего не грозит, приспосабливая к собственным потребностям свои обширные звездные системы.
– А различия?
– Любой вид живых существ способен развиваться самыми разными путями. Могут возникать новые органические формы. Они могут сочетаться с механическими и даже превращаться в механизмы. Возможны радикальнейшие культурные эксперименты, вплоть до полного уничтожения органических тел. Ни один вид разумных существ не может господствовать на обширных пространствах космоса, так как вскоре превращается в большое количество зачастую соперничающих подвидов.
– А как насчет Божественного Провидения? – поинтересовался Эш.
– Это – самое важное, – ответил Хозяин. – Потому что претендовать на роль Всевышнего по меньшей мере нелепо.
– Ну да…
– Галактика – не отдельный мир и даже не сто тысяч миров. Она невероятно велика и непостижимо хаотична. Ее не объять умом. И зрелый ум это понимает.
– Ну и что – женщина?
– Какая женщина? – переспросил воззен и замолчал, словно удивившись собственному вопросу. – Ах да! Земная женщина… По правде говоря, она наверняка не имеет ни малейшего значения. Не знаю, право, почему я о ней думаю…
– Потому что я заставляю вас думать о ней.
– Зачем? Она чем-то тебя интересует?
– Не очень, – ответил Эш и взглянул прямо в черные овалы глаз воззена. – Она, кажется, о чем-то вас спросила?
– Да. Это я помню.
– И о чем же?
– Разумеется, она спросила меня о людях, – с легким презрением в голосе сказал историк. – Вы, люди, еще очень молодой вид. Вам, конечно, повезло. Короткая история вашего существования пестрит примерами невероятной удачи и случайно принятых правильных решений. Например, Великий Корабль! Огромный! Древний! Пустой! А ведь наткнулись на него и завладели им именно вы! И теперь вы общаетесь с множеством более древних и более мудрых видов, накапливая знания с невероятной быстротой…
– Ну и о чем же она вас спросила?
– Что ты говоришь?
– О чем спросила вас эта женщина? – настаивал Эш.
– Она спросила, будет ли человечество первым видом живых существ, покорившим весь Млечный Путь.
– А как ее звали?
– Она не представилась, – ответил историк.
– Как она выглядела?
– Я не обратил на это внимания или теряю память… – смущенно признался мудрый воззен.
– Ну и что вы ответили ей? – тут же спросил Эш.
– Я ответил ей то же, что и всем остальным слушателям. Я сказал, что молоко может пробудить аппетит, но назови люди нашу Галактику по-другому, им, может быть, и не захотелось бы разевать на нее рот.
Эш долго молчал.
Наконец шестиногий историк негромко спросил:
– А где мой помощник? Где Призрак?
– Стоит там, где вы велели ему стоять, – солгал Эш и тут же добавил: – Давайте-ка действительно поговорим о Призраке!
– Ну и что ты помнишь?
– Хрустящий кекс и сладкую воду! – Призрак и Эш разговаривали в отдельном помещении, которое было куда меньше лаборатории. Призрак причмокивал так, словно его рот был вновь набит яствами.
– А еще я помню сочный пудинг и кору колбасного дерева.
– А теперь?
– Еще один кекс. В маленьком ресторанчике возле Альфийского моря.
– Ты вспоминаешь только о жратве, – усмехнувшись, констатировал Эш. – Проживи ты еще пятьдесят тысяч лет, ты все равно будешь думать только о жратве.
– Я люблю поесть, – буркнул Призрак.
– Как и все абэки…
Призрак промолчал, а потом кое-как повернулся, несмотря на опутывавшие его провода. Может, его наконец посетила какая-то мысль, или он почувствовал что-то необычное… Как бы то ни было, абэк внезапно спросил:
– А как ты всему этому научился, Эш?
– Меня учили. А превзойдя учителей, я стал учиться сам. Опыт и упорный труд. Вот и весь секрет, – с достоинством ответил Эш.
– Хозяин говорит, что ты один из самых сведущих существ в этой области, а может быть, и самый лучший!
– Большое ему спасибо! Он прав. Вряд ли кто-нибудь умеет делать это ловчее меня.
– Хозяин сказал, что ты родом с крошечной планеты под названием Марс, – тщательно подбирая слова, сказал Призрак. – Я помню тамошние события. Ты, наверное, был еще молод… Кажется, это назвали «Ночью Пыли».
– Да, в те далекие времена происходило черт знает что…
– А что это было? Война? – настаивал Призрак. – Хозяин часто говорит об истории человечества.
