Майя внесла тарелку с ягодами, поставила перед Алексеем.
— Я их не мыла, — сообщила она, — у Вени здесь все — она обвела рукой пространство, — экологически чистый продукт!
— Сядьте. О продуктах потом.
Майя уселась, закинула голую, едва тронутую нежно-золотистым загаром ногу на ногу.
— Пока что поговорим об оружии. Вы сказали, что вашего мужа застрелили из того же самого пистолета…
— …который я приставила к вашему виску, — подхватила Майя.
И, не успел Кис со всей суровостью уличить ее во лжи, как она добавила с ясной улыбкой :
— Я вас обманула. Марка застрелили из Макарова. С глушителем. Он лежит у меня в машине.
— И… Зачем вам понадобилось меня обманывать? — Кис несколько растерялся от неожиданного поворота разговора.
— Так ведь я вас взяла в заложники! Под дулом пистолета! Не могла же я вам признаться, что мой пистолет, Вальтер — всего-навсего муляж! Вы бы тут же сбежали, — ехидно усмехнулась она.
— Муляж? — изумился Кис. — Почему муляж?
— Интересный вы, право. Неужто я могла бы пройти на телевидение с настоящим оружием? Как вы проницательно заметили, там стоит металлодетектор на входе!
— Иными словами, — холодно заключил Кис, — к походу на телевидение вы подготовились основательно. И в очередной раз солгали мне, заверив, что все вышло случайно, «от отчаяния»!
— До чего же вы подозрительны… Это профессиональное? — полюбопытствовала Майя.
Но Кис не ответил, строго глядя на нее. Единоборство взглядов длилось некоторое время в полном молчании. Майя сдалась первой, ее улыбка погасла, и она сухо пояснила:
— Я давно заказала муляж, в целях личной безопасности. Марик собирался купить мне настоящий пистолет и сделать на него разрешение. Я даже стала учиться стрелять, я вам вчера говорила. Но пока не очень получается. Я оружие не люблю.
— Что значит «в целях личной безопасности»?
— Эта точная копия Вальтера всегда лежит в моей сумочке. Я специально выбрала карманную модель, чтобы пистолет в сумочку влез. И если что, — я могу его вытащить. Никто ведь не догадается, что это всего лишь игрушка…
— Женщины обычно «в целях личной безопасности» носят баллончик со слезоточивым газом!
— Ну вы что, совсем ничего не понимаете? Ведь баллончик, — это когда уже к вам подошли! Уже приблизились, уже хватают за руки и прочие места… А пистолет, — он удержит на расстоянии, он не подпустит человека с дурными намерениями!
— Зато легко спровоцирует выстрел со стороны «человека с дурными намерениями». Раз вы вооружены, — то к вам и отношение другое.
— Послушайте, я же не в бандитских разборках участвую! Мне нужно на случай, если вдруг какая пьянь-дрянь пристанет! Знаете, как мне пришло это в голову? Один из наших знакомых, большой ценитель оружия, заказал себе муляж, точную копию какого-то испанского пистолета редкой марки. И вечно его всем показывал, хвастался. Коллекционеры, они же ненормальные! Так вот, возвращался он как-то из гостей, предмет его гордости был с собой. И тут наш знакомый увидел, как какой-то мужик силой запихивает женщину в машину. Он, недолго думая, выхватил свой муляж и — остановил бандита! А потом милиции сдал, которую по мобильному вызвал. Эта история и навела меня на мысль, что было бы неплохо обзавестись подобной штукой. Я не люблю ездить с охраной, но одной, признаться, тоже не спокойно… Так я и заказала мой Вальтер. Выбрала по энциклопедии карманную модель… И с тех пор он всегда со мной. Он из пластика, но с виду не отличишь. Когда на телевидении милиция направилась ко мне, я о нем вспомнила, и о той истории со знакомым вспомнила… Вы уж меня извините, господин детектив, но я вас захватила в плен игрушкой!
Кис подавлено молчал. Он был почти уверен, что на сей раз Майя сказала правду. Она и впрямь взяла его игрушкой, она их всех взяла игрушкой… Как младенцев, как полных идиотов. Которые там теперь о государственных переворотах хлопочут из-за банального муляжа! Признаться, в этом было что-то оскорбительное. Мало того, что «писюха с пистолетом», — так еще и писюха с игрушкой! Сделала она их всех, эта девчонка, уделала, как полных лохов.
— Покажите мне Вальтер.
Майя принесла и подала ему «пистолет», с усмешкой наблюдая за лицом детектива. Кис взвесил в руке, рассмотрел внимательно, прокрутил барабан. Муляж.
— Только не забудьте, что у меня теперь есть настоящий Макаров, — ослепительно улыбнулась ему Майя. — Так что не вздумайте затеять побег.
— Как давно вы заказали эту штуковину?
— Да уж скоро год как будет.
— Вы понимаете, что я эту информацию проверю?
— Сделайте одолжение.
— Сделаю. А пока расскажите о вашем компромате.
— Надо думать, что я больше не выступаю в качестве подозреваемой?
— С чего вы взяли?
— Мне так показалось.
— Вы ошиблись. Пока я просто допускаю, что вы сказали правду. И с тем же успехом допускаю, что вы в очередной раз солгали.
— Я не убивала Марка.
— Не стоит труда, девушка. Либо я это докажу, — либо я докажу обратное. Ваши слова ничего не значат. Редко бывает, чтобы преступник взял да сообщил: «я это, я, берите меня тепленьким»… Давайте ближе к делу. Если вы и впрямь не убивали, то тогда мне нужно понять, в каком направлении искать убийцу. Поэтому выкладывайте все о вашем компромате.
— Не могу. Это секретная информация.
— Тогда до свидания. Я пошел домой.
Он встал. Еще бы секунда, и он бы демонстративно вытащил ключик от наручников, расстегнул бы их прямо перед Майей, дал бы в зубы Вене, если б тот попался на дороге, и…
— Сядьте! — властно прикрикнула на него Майя.
Алексей удивленно поднял брови: она им командует?
— Я не правильно выразилась, — мягче добавила она. — Я очень мало знаю на самом деле. Я пыталась узнать побольше и, видимо, засветилась. Но скоро я буду располагать серьезной информацией, уверяю вас! Я жду сообщения от одного человека, который обещал мне достать видеозаписи и копии документов. За бешеные бабки, разумеется.
— А что, если вы начнете сначала?
— Хорошо, — улыбнулась Майя. — У меня есть подружка, Алена, она вечно повторяет, что у меня неструктурированное мышление… Она права, да? Вы это тоже приметили? Ну, я постараюсь по порядку… Итак, дело было у нас дома. Марк собрал очень большую компанию, примерно четыре месяца назад, на свой день рождения. Было человек пятьдесят, наверное. У нас дом большой, комнат много: столовая, гостиная, кабинет, бильярдная, телевизионная комната… После застолья народ разбрелся по кучкам и по углам. Я пошла наверх, в спальню, сменить одежду и поправить макияж. Спускаясь, нечаянно услышала разговор в кабинете — лестница наверх как раз рядом. Речь шла о каких-то поставках, я сначала не поняла чего. Потом вдруг до меня дошло, что говорили о женщинах. Что две из них сбежали и обратились в полицию Брюсселя, в связи с чем возникли проблемы. Я замерла на ступеньках, встав так, чтобы меня не было видно за поворотом лестницы. Стало немного хуже слышно, но я боялась, что кто-нибудь меня заметит… Потом заговорили про «дурь». Дурь, — это ведь наркотики, да? Вот я так и подумала… Тоже какие-то партии, которые куда-то бесследно делись, и какого-то Фомича надо за это наказать… По разговорам у меня сложилось впечатление, что эти двое — всего лишь исполнители, пешки, хотя и крупные. Что-то вроде посредников, передаточных звеньев. За ними, — точнее, над ними, — кто-то другой стоит. Они упоминали одну фамилию… Возможно, это просто однофамилец, но человек с такой фамилией работает в администрации президента.
