стащить автомат с плеча. Она перекатилась, ловко уворачиваясь от тяжелого ботинка, — благо ноги охранника были стреножены спущенными брюками. Кис прошелся очередью по его бочкообразным икрам.
Под дулом автомата все трое раненых окончательно присмирели на земле. Майя, натянув на себя наскоро одежду, собрала остальное оружие и снесла в машину.
Спустя четверть часа Алексей с Майей подтащили все три туши к машине. Один автомат Кис взял с собой, остальные сложили в багажник, раненных бандитов свалили на заднее сиденье и любезно посоветовали не двигаться, если хотят дожить до больницы. Майя держала их на прицеле, Кис сел за руль Джипа.
Час спустя машина с подстреленной дичью была оставлена у ворот первой попавшейся больницы, а Кис с Майей, поймав тачку, поехали забирать Москвич детектива, припаркованный возле «Творческого молодежного центра».
Александра уже третий день набирала номер Алены и каждый раз, не дождавшись ответа, вешала трубку.
Как спросить? Как это выговорить?
«Эта ваша подруга, Майя, — она способна соблазнить Алексея?» — да ни за что, ни за что она этих слов не произнесет, этих убогих слов ревнивой жены!
И потом, Алеша… Она ему доверяет. Он не станет искать других отношений, он любит ее, Александру, и никто другой ему не нужен.
Да, он искать не станет, но если… Но если она станет искать отношений с ним?
«Эта ваша подруга, — она способна соблазнить Алексея?»
Александра достаточно ясно смотрела на вещи, чтобы понимать, что, когда соблазняют, то начинается игра по совсем иным правилам.
«Алена, эта ваша подруга, Майя… Как, с вашей точки зрения, она поведет себя с Алексеем?»
Боже, никогда она это не скажет, никогда! Стыд какой, расписаться в собственном бессилии, в страхах перед какой-то ничтожной девицей, которая, не имея ни ума, ни таланта, — ничего, кроме хорошенькой внешности, — самоутверждается только за счет мужских пенисов! Как могло ей только придти в голову, — ей, Александре Касьяновой, известной журналистке, умнице и красавице, что она может сравнять себя с этой Майей положением соперницы!
Ну нет уж, не будет она звонить Алене, и задавать такие позорные вопросы не станет.
Алена позвонила сама.
Вежливо поинтересовалась новостями.
Высказала восхищение последней статьей Александры.
Саша, любезно и скупо отвечая, ждала. Алена позвонила неспроста, она это чувствовала. Что-то Майина подруга хотела ей сказать, да никак не могла решиться.
Алена все перебирала разные светские темы, и Саша вдруг испугалась, что она закончит разговор, так и не отважившись произнести те слова, ради которых позвонила.
Она Алену перебила. Она решила идти ва-банк.
— … Вы ведь мне позвонили не случайно, правда?
Алена растерялась и замялась.
— Ну, если честно… Я хотела… Видите ли… Я хотела у вас спросить: Майя никогда не пыталась вам показать свои статьи?
— Пыталась.
— И вы…
— Посоветовала ей больше не писать.
— Вот я так и подумала… Давайте встретимся, у меня есть одна мысль, которая может оказаться важной для вас…
Холодок побежал по спине Александры. Неприятный такой, мерзкий холодок.
Она предложила встретиться незамедлительно.
— … Я просто поставила себя на ваше место, — говорила Алена, помешивая кофе, — немного запоздало, правда, но все же… Когда вы спросили, тщеславна ли Майя… Я знаю, вы хотели понять, как она может себя повести с Алексеем Андреевичем, да?
— С чего вы взяли? — сухо спросила Александра, холодея, меж тем, от вопроса прямодушной Алены.
— Не надо, Саша… — Алена положила свою руку на руку Александры. — Можно я буду вас так называть? Вы мне очень симпатичны, иначе бы я не пришла к вам с таким разговором. Я долго колебалась, прежде чем решиться, все-таки Майя моя подруга, но вы — вы имеете право знать некоторые детали…
Она замолчала и вопросительно посмотрела на Александру. Та в ответ прикрыла глаза, собираясь с духом, и кивнула: «Спасибо, Алена. Я вас слушаю».
— Дело в том, что Майя очень интересовалась вами и вашими отношениями с Алексеем Андреевичем…
Александра слушала, кровь билась в ее висках. Чутье ее не подвело, они были в опасности, — она и Алеша, и их любовь…
«Любовь»? Я сказала — «любовь»? — удивилась она мысленно. Я сказала — любовь…
— Зачем? — произнесла она вслух.
— Просто так. Дух завоевания.
«Он должен это почувствовать, он это поймет, Алеша. Он всегда тонко улавливает суть вещей; не очень умеет их высказать, но чувствовать умеет, да…»
— Вам, может, покажется удивительным, но Майя по-своему бескорыстна, она это делает просто так, из спортивного интереса…
— «Догнать и перегнать»?
— Вот-вот, — обрадовалась подсказке Алена, — именно. Она не преследует никакой конкретной цели… Просто играет, ради игры. Когда мужчина рядом, она не может удержаться, это сильнее ее…
«Алеша всегда очень чутко реагирует на фальшь. Он обязательно разберется…»
— Но она хорошая актриса, — с сожалением произнесла Алена, добивая ее. — Я ее видела, можно сказать, в действии. У мужиков крышу сносит.
«Он не „мужик“! Он — мой Алеша. Даже если он немного увлечется, — он все равно поймет, что к чему, рано или поздно! Только лучше бы рано…»
— Вам плохо? — донесся до нее, как сквозь вату, голос Алены. Александра открыла глаза, с удивлением обнаружив, что она полностью отключилась от своей собеседницы, погрузившись в мысли.
— Вы так побледнели… Простите, я не хотела… Вы знаете, всегда очень трудно сделать выбор между правдой и той болью, которую она может причинить. Но вы, — я знаю, вы сильный человек. Для вас правда важнее. Я не ошиблась?
— Не ошиблись, Алена. Я действительно сильный человек. И потом… Я в Кисанове уверена.
Алена ничего не сказала в ответ, но взгляд ее выразил сочувствие.
«Снять дачу в летний сезон? И не мечтайте. Все снято еще с прошлого года, а что оставалось, так в начале весны ушло!» — сказала им пожилая женщина, к которой они обратились на улице вот уже третьего дачного поселка.
Измученные бессонной и нервной ночью, они сбились со счета и уже не знали, в каком поселке — десятом? пятнадцатом? — им все-таки повезло. Сдавалась летняя пристройка — крошечная комната с летней кухней. С одной кроватью, — «но вы ведь супруги, так что вам как раз будет»…
Выбирать не приходилось. Они согласились.
Несмотря на ранний вечер, они буквально рухнули, не раздеваясь, на довольно тесную тахту и
