— А, понятно. — Алекс бросал на нее короткие, не к ней обращенные взгляды, и переносил ее черты на бумагу, иногда стирая ластиком тонкие штрихи.
— Не верите, — не столько спросила, сколько констатировала Лина.
Алекс не стал ей отвечать. Пусть ведет разговор сама.
Помолчав некоторое время, Лина, действительно, заговорила с неожиданным напором:
— А откуда вы знаете, что я сбежала из больницы? Вы что, меня знаете? Что вы там делали, в больнице?
Ого! Какая атака! Но у него готов ответ.
— У меня там родственница, двоюродная тетя. Я ее навещал. А догадаться, что вы сбежали из больницы совсем не сложно: если бы вы были посетительницей, то у вас была бы с собой сумочка. И вы бы после посещения спокойно бы отправились домой. Вы же, однако, сидите тут, и я рисую ваш портрет: домой вы не хотите, и сбежали вы от кого-то из домашних. Может от папы с мамой, может… И кроме того, вы, видимо, забыли, что в парке больницы вы мне сказали, что уходите из больницы, чтобы навестить подругу. Не пришли навестить, а уходите, чтобы навестить, припоминаете теперь?
Кис был бы доволен мной, хороший я ученик, правда, Леша?
— Я тогда не правду сказала…
— Я догадался. И теперь вы тоже не правду говорите.
— Превосходно! Вы все обо мне знаете! И где я правду сказала, и где не правду! — зазвенел ее напряженный и возмущенный голос. — И что вам еще обо мне известно?! — Алекс вскинул удивленные глаза:
— Почему вы думаете, что я о вас вообще что-то знаю? Я не знаю, я догадался. Это разные вещи. А если вы, наконец, перестанете мне морочить голову и расскажете вашу историю, то тогда я буду о вас что- то знать. А пока это так, логические выводы, и все.
Лина недоверчиво смотрела на него. Но у него был безмятежно-непроницаемый вид, и она постепенно успокоилась. Алекс рисовал, она молчала.
— Нет у меня никакой истории, — вдруг сказала она. — У меня амнезия.
— Да что вы? Вы правду говорите? Или это так, чтобы я отвязался от вас?
— Правду.
— Скажите-ка, как интересно! И вы ничего не помните?
— Ничего. Абсолютно ничего, только раннее детство. Маму. У меня мама красивая была…
— Охотно верю.
— И веселая… Папу тоже помню. У него усы были, и он пел под гитару… Они на самолете разбились, когда я маленькая была. И больше ничего не помню.
— Знаете, Лина, мне иногда тоже хочется все забыть, все свое прошлое, и начать свою жизнь сначала… Только у меня не получается. А у вас как получилось?
— Автокатастрофа… Я на машине в дерево врезалась, у меня был сильный удар в голову. Еще ключица сломалась и ребра… Но они уже срослись. А голова — вот, амнезия.
— Вам повезло, легко отделались. А что амнезия — не переживайте.
Может, это и к лучшему. Может там, в вашей прошлой жизни нет ничего такого, что стоило бы вспоминать…
Ошибка! Нельзя было это говорить! Он-то сказал это просто так, для поддержания разговора, чтобы ее успокоить — но Лина, напротив, смотрела на него с ужасом. Что же ее так мучает, откуда этот страх?
— Поверните, пожалуйста, голову немножко. Нет, чуть правее. Еще чуть-чуть. Подбородок выше… Вот так хорошо, да, хорошо. Вы можете не шевелиться? — разряжал обстановку Алекс. — Так о чем это я? Да, вот, я вас хотел спросить: вы замужем?
— Да, насколько мне известно.
Холодно произнесла, неприязненно. Что же это она своего мужа так не любит, жена моя?
— Надо понимать, что мужа своего вы не помните?
— Нет… — неуверенно ответила Алина, вспомнив, как Муж подходил к ней во дворе больницы.
Откуда неуверенность? Что бы она могла означать? Она ведь меня не помнит, это очевидно! Или это так выдает себя желание со мной — с мужем, то есть — не встречаться?
— Ну и как, он вам понравился теперь?
— Кто?
— Ваш муж.
Снова страх, аж глаза распахнулись. Что ж такое, откуда?
— Почему вы меня так спрашиваете… Так странно, будто вы знаете, что я … Что вы обо мне знаете!?
Лина вскочила с кресла и смотрела на него в упор. Алекс опешил.
— Что с вами? Чего вы испугались? Я не хотел вас так волновать… Вы не совсем здоровы еще, может быть?
— Здорова! Совсем здорова! Что вы обо мне знаете, откуда?
— Бог мой, ничего! Я ни-че-го о вас не знаю! Я просто задал вопрос, потому что, по логике, муж должен был вас навещать в больнице! Это же нормально, когда муж навещает свою жену в больнице, нет? И мне стало интересно, как вы к нему отнеслись после потери памяти… Вот и все. Вы чего-то боитесь?
Вам неприятно о вашем муже говорить? Ну не будем, только успокойтесь! Все, я больше ни слова не скажу. Сядьте, пожалуйста, я ваш портрет не закончил.
Лина села.
— А дети? Дети у вас есть?
— Нет… К счастью.
— Почему — к счастью?
— Потому что я бы их тоже забыла. И это было бы ужасно.
— Действительно, — согласился Алекс.
Лицо ее было задумчиво и грустно.
— Вам трудно себе представить, — начала она через некоторое время, — как это странно, когда у вас амнезия… Вам о себе ничего не известно. Вам никто не известен. У вас нет прошлого и мир для вас нов, словно вы только родились… Но вокруг вас существуют какие-то люди, которые знают вас! Знают о вас то, чего вы сами не знаете о себе… Будто Голый Король, есть такая сказка, мне мама в детстве читала. Он думал, что он одет, а он был на самом деле голый.
И все это видели. Вот и я, как Голый Король… Вернее, «голая королева». И все меня насквозь видят… А я — ни о чем не догадываюсь. Понимаете?
Алекс кивнул, не отрывая глаз от листа.
— Поэтому мне иногда кажется, что вы меня знаете. А я вас — нет. И во всем этом есть какая-то зловещая таинственность, потому что вы не признаетесь, что вы меня знаете…
— Я вас не знаю.
— Я понимаю. Это я просто вам объясняю…
— Но почему бы вам не встретиться с этими людьми, не поговорить, не познакомиться заново, не узнать о себе все, чтобы перестать, наконец, гадать и бояться своего прошлого?
— Вот опять! — нервно передернулась Лина. — Опять вы говорите со мной так, будто обо мне все знаете!
— И что, например? — спокойно сказал Алекс.
— Что я отказалась встречаться!
— Но ведь, Лина, вы только что сами сказали, что о себе ничего не знаете и не знаете людей, которые вас знают. Не так ли? Следовательно, вы с ними не встречались.
— Правда… Действительно. Как глупо.
— Я только понял, что вы их не знаете, этих людей, но теперь вы мне сами сказали — прошу заметить, сами! — что вы отказались встречаться. Так что не удивляйтесь, откуда я это знаю, ладно?
— Ладно, — улыбнулась Лина.
