куда-то не то внутрь, не то сквозь, левая сторона рта изогнулась в задумчивой полуулыбке. Но тень узнавания слетела с его лица так же быстро и неожиданно, как и возникла, оно снова приняло обычное бесстрастное выражение. Не впервый раз Сплин замечал за Фростом проблески замашек, свидетельствующих о том, что он далеко не настолько «чайник» в деле, как большая часть группы, как старался представить он сам, нарочно напрягаясь вполсилы во время тренировочного курса, в то время как многие были на грани.
Лететь пришлось довольно долго. Сплин отсидел себе всю задницу, а некоторым сидячих мест вообще не хватило. Он поворачивался на мелком и коротком сидении и так и эдак, но помогало это мало. Прислонить голову к поверхности внутренней обивки и поспать не вышло — стена чувствительно вибрировала, вызывая в зубах частое дребезжание, а низенькая спинка сидения была долговязому Сплину где-то на уровне ниже лопаток. В окошке изрядно закопеченого иллюминатора разноцветным ковром на сколько хватает глаз проплывали джунгли. Несколько раз мелькнули поселки и вроде какой-то завод, блеснула извилистая линия реки. Через бортовой иллюминатор листва верхнего яруса растительности в долинах казалась такой плотной, что по ней можно ходить, не проваливаясь. Местность была пересеченная, вертолеты шли на высоте около пятисот метров. Когда гребень очередного холма проплывал метрах в двадцати под брюхом фюзеляжа, было видно, как вспархивают в разные стороны вспугнутые птицы причудливой расцветки. Примерно через час вертолет сбавил скорость, снижаясь, описал небольшую дугу и, чуть задрав нос, приземлился в небольшой долине на неприметной поляне, которую Сплин и не заметил сверху. Открылся грузовой трап и вояки, неуклюже переставляя затекшие ноги, вышли наружу. Поляна поросла невысокой, по колено, травой горчично-желтого, у корней ближе к зеленому, цвета, такой насыщенности, какой Сплин у земной травы никогда ни в одно из времен года не видел. По краям поляны рос кустарник, переходящий в заросли джунглей, столь густые на первый взгляд, что передвижение по ним казалось немыслимым. Как только все выгрузились, вертолеты тут же набрали высоту и улетели. Стрекочущий шум их двигателей быстро затих вдали.
Смесь непривычных для обоняния тропических запахов защекотала в носу, Сплин забористо чихнул, проглотив несколько насекомых, полчища которых жужжали, гудели, пищали вокруг, действуя на нервы городскому жителю. Большинство из них изъявило настырное желание испить человечьей крови, хоть человек и был чуждым, относительно новым элементом планетарной экологии и в местные пищевые цепи прямо не вписывался. От укусов болезнетворных кровососов должны были помочь прививки, сделанные в последнюю неделю тренировочного курса. Воздух был застойный, горячий и влажный, как в парной. Пить захотелось еще в вертолете, теперь же вода занимала все мысли.
Из-под полога обширной пестрой маскировочной сетки «хамелеон», тщательно закрывающей жилые палатки и нагромождения грузовых контейнеров, материлизовался голый по пояс мужик неопределенного возраста в промежутке от 20 до 45. Он был среднего роста, обладал стройной, атлетичной фигурой, смугловатой гладкой кожей и рельефной, но не выпирающей мускулатурой. Никаких армейских или блатных татуировок. Черты его лица были тонкими и правильными, если не сказать аристократичными, но не обладающими никакими запоминающимися признаками, за исключением недельной щетины. После перемещения взгляда на другой объект, такое лицо тут же забывалось. Оно могло принадлежать преуспевшему в жизни научному работнику или бизнесмену, если бы не циничное и жесткое общее впечатление. Все это наводило на мысль о весьма профессиональном вмешательстве пластического хирурга, а может и морфогенетика.
Встречающий остановился в нескольких метрах от группы прибывших, нисколько не щурясь от бьючего прямо в глаза солнца, цепко оглядел оглядел воинство, остановил взгляд своих удивительно черных, как дула пистолетов, без признаков радужных оболочек глаз на Доплере и удивленно поднял бровь.
— Сержант? А мир и вправду тесен. Рад видеть живым и на свободе. А где же Зальцман? — голос был доброжелательный и спокойный, как у дорогого психоаналитика.
Бойцы переглянулись, услышав, как Доплера назвали Сержантом. Видимо это прозвище прилипло к нему еще в детском саду, если, конечно тот когда-либо ходил в детский сад, а не сразу в десантное училище или где он там учился делать людям «бо-бо».
— Слэш... А ты хорошо сохранился, наверное, много работал над собой, — тот в ответ улыбнулся и пожал плечами. — Зальцман не явился, прихватив задаток. Я за него. Вот предписание. Ты пригласишь нас войти или так и стоять на солнце?
Слэш глянул на документ, удостоверяющий полномочия Доплера, вынул из кармана форменных брюк предмет, напоминающий пульт дистанционного управления, навел его на невысокий, около метра, куст, один из многих, окружавших поляну, слева от себя, нажал на пару кнопок. Проследив за его взглядом, Сплин заметил как вполне естественно выглядящее растение, развернулось от их группы в противоположную сторону — к обступавшим поляну джунглям. Сквозь листья на миг проглянул ствол какого-то стационарного оружия.
— Конечно, входите, — он зазывно мотнул головой в сторону укрытого маскировочной сеткой лагеря, так пастор приглашает темных и грешных прихожан посетить церковь. — Вода вон в том здоровом термосе, те пустые палатки для вас, располагайтесь. Отдыхайте пока. За пределы периметра лучше не выходить — потеряетесь или съедят.
— Что за хренотень, зачем ты наставлял на нас караульный лазер, я же связывался с вами из вертолета и предупредил о нашем прибытии, — недовольно насел на Слэша Сержант.
— Доверяй, да проверяй, коллега. Только так. Ты же сам знаешь.
По дороге к офицерской палатке, Слэш вкрадчиво поинтересовался у Доплера:
— Кстати, где ты набрал этих пионеров? У большинства из них выраженно зеленый вид, а противники, сам знаешь, у нас серьезные. То есть я не хочу, конечно, сказать, что ты...
— Это не я, — оборвал Слэша Доплер. — Мне вся команда в комплекте досталась.
— А может быть ты случайно не в курсе, с чего это вдруг старина Зальцман столь низко уронил свой образ профессионала, о котором он так ревностно печется, и грубо кинул нашего нанимателя?
Доплер почесал затылок, и неуверенно ответил:
— Зальцман неплох в деле, но всегда был отменным рвачом, способным продать и заложить родную мамочку, так что хрен его разберет, если встречу — спрошу.
Слэш, который в рамках этого задания был одним из офицеров, соблюдая субординацию, церемонно откинул перед Доплером полог офицерской палатки и торжественно сказав в проем:
— Джентельмены, к нам прибыл Главнокомандующий.
В ответ на эту ехидную реплику, Доплер несильно двинул его локтем в стальной пресс и вошел, после внутри скрылся и Слэш.
Сплин посмотрел им вслед, затем встал в хвост очереди к бочке-термосу, которая насчитывала десяток еще не утоливших жажду страждущих. Проклятые насекомые ползали по лицу, роба прилипла к вспотевшей коже, ручейки пота, щекоча, стекали с груди по животу, создавая впечатление, будто какая-то букашка, а может и не одна, забралась под майку и там ползает, выискивая где бы укусить. И как Слэш прохлаждается тут без куртки? Наверное, обрызгался каким-нибудь инсектецидом.
Наполнив себя чуть прохладной водой, которая имела заметный привкус обеззажараживающих таблеток и жажды вполне не утолила, Сплин нашел недоукомплектованную постояльцами палатку, а в палатке — пустую лежанку. Интерьер жилища был небогат. Каждому полагалась раскладная пластиковая койка и импровизированная тумбочка из пустого ящика для снаряжения. Долгого пребывания здесь не предполагалось. Ожидая инструкций мудрого руководства, народ бездельничал, вяло перебрасываясь малозначащими фразами. Сплин последовал примеру остальных и, не разуваясь, улегся на свое жесткое ложе, заложив руки за голову и слегка свесив подошвы ботинок с края койки. Легче не стало, жара и духота были мучительны, но для поддержания лежачего положения требовалось куда меньше сил.
Через час, а может быть и через полтора, полог палатки откинулся, заглянул Доплер и позвал всех «на большой половой развод». Опухший от жары народ с видимым усилием начал шевелиться в направлении выхода. Они начали было привычно строиться, но Сержант отрицательно скривился и махнул рукой — вольно. Бойцы расположились неровным полумесяцем на траве под обширным маскировочным тентом, закрывавшим часть нежилой территории лагеря от солнца и нежелательного обзора сверху. Офицеры остались стоять в нескольких метрах перед ними, исподволь оценивающе разглядывая
