Элвит продолжал стоять без движения, но свет заметно ослабел. Создавалось впечатление, будто кто-то прикрыл реактор защитным кожухом, так что количество электронов, испускаемых им и достигающих воды, стало намного меньше. Телекинез в субатомном мире! Мартелл был настолько же восхищен, насколько и растерян, когда увидел как гаснет свет. В это время свет засиял так же ярко, как и раньше. На голубовато-пурпурном лбу юноши блестели капельки пота.
— Вот и все! — сказал он.
— Как ты это делаешь?
— Просто очень хочу, — ответил Элвит и, улыбаясь, спросил: — А вы так не можете?
— Боюсь, что не могу, — ответил Мартелл. — Послушай, если я дам тебе еще одну книгу, ты можешь обещать, что не покажешь ее брату Кристоферу? У меня их мало, понимаешь? И я не могу позволить, чтобы их все забрали лазаристы!
— В следующий раз, — сказал юноша. — Сегодня у меня нет желания читать. Я приду еще. И вы мне все расскажете.
Он вышел из часовни на улицу и исчез среди кустов, не придавая никакого значения тем опасностям, которые его могли там подстерегать. Мартелл смотрел ему вслед и думал о том, действительно ли он завоевывает сердце Элвита или тот просто смеется над ним, Мартеллом. Наверное, и то, и другое.
Николас Мартелл прибыл на Венеру десять дней назад на корабле, прилетевшем с Марса. Он был одним из тридцати пассажиров, но никто из попутчиков не обращал на него внимания. Десять из них были марсианами, которые, так же как и Мартелл, не пожелали дышать воздухом Марса. Их планета теперь довольно точно походила на Землю, но воздух оставался сильно разреженным. На Венере состав воздуха был ближе к земному.
Мартелл принадлежал к измененным: у него были жабры. Собственно, не жабры, так как они не предназначались для дыхания под водой, а своеобразные фильтры, просеивающие кислородные молекулы.
Мартелл хорошо приспособился к жизни на Венере. Он не нуждался в гелии, так как его организм умел вытягивать жизненные силы из азота и совершенно не реагировал на высокое содержание двуокиси углерода, смертельное для землян. Хирурги из Санта-Фе колдовали над ним шесть месяцев. К сожалению, работать над яйцеклетками было поздно — он слишком стар для этого. Обычно же изменения затрагивали и половые органы людей, посылаемых на Венеру. В его жилах текла уже не красная, а голубоватая кровь. Тот же оттенок приобретала кожа. Короче, он был похож на коренного жителя Венеры.
На борту корабля находились также девятнадцать уроженцев Венеры, но они держались отчужденно, не признавая его своим, и старались избегать его общества. Командир корабля, извинившись, поместил его в складском помещении.
— Да вы же знаете этих надменных венериан, брат! Достаточно на них не так взглянуть, и они уже обнажают свой меч. Оставайтесь здесь, так будет надежней, — он рассмеялся. — А еще надежнее будет, если вы вообще не сойдете на Венере.
Мартелл тогда только улыбнулся. Он был готов ко всему. За последние сорок лет на Венере погибло только тридцать миссионеров, снискавших мученический венец. Операции позволили Мартеллу лучше своих предшественников приспособиться к жизни на Венере. Те мучились с кислородными приборами и масками, и поэтому были недостаточно активны. Форстеры так и не смогли укрепить свой престиж на Венере, хотя на Земле пользовались большим уважением, причем довольно давно. Мартелл получил трудное задание: он должен был открыть филиал Братства на Венере.
Новая родина приняла его холодно. Он даже потерял сознание, попав в ее атмосферу. А когда пришел в себя, то увидел, что космический корабль уже улетел. Мартелл обвел глазами незнакомый вид. Болотистую равнину, покрывала причудливая растительность с голубоватой листвой. В сером небе низко висели черные облака. Унылым пейзаж.
Из ангара выкатывались роботы. Выходили пассажиры. Таможенный чиновник равнодушно посмотрел на Мартелла, взял его раскрытый паспорт и недовольно спросил:
— Вы священник?
— Да.
— И вы уверены, что я разрешу вам въезд на планету?
— Да, — ответил Мартелл. — На основании соглашения
— Можете не продолжать. — Чиновник поставил штамп в паспорте и выписал визу. — Николас Мартелл, — бормотал он, заполняя визу. — Вы здесь и умрете. Почему бы вам не вернуться туда, откуда прибыли? Ведь там люди живут вечно, не так ли?
— Люди там живут довольно долго, но здесь у меня работа.
— Вы просто глупец.
— Возможно, — спокойно ответил Мартелл. — Мне можно идти?
— Где вы остановитесь? У нас нет отелей.
— Обо мне позаботится марсианское посольство, пока я не устроюсь сам.
— Вы никогда не обретете здесь твердой почвы под ногами.
Мартелл ничего не ответил. Он знал, что каждый житель Венеры чувствовал себя много выше землянина и возражения с его стороны воспринял бы как оскорбление. А Мартелл был отнюдь не подготовлен к дуэли на мечах или ножах, к тому же он был скромен от природы и предпочел проглотить обиду. Чиновник отдал ему документы и сделал знак, что он может идти. Мартелл взял свой единственный чемодан и вышел из здания. «Теперь найти бы такси», — подумал он. До города было несколько миль, а он нуждался в отдыхе и сне после утомительного путешествия в кладовой звездолета. Кроме того, он хотел поговорить с Вайнером, послом Марса. Марсиане, правда, были не в восторге от его миссии здесь, на Венере, но они во всяком случае согласились частично облегчить его жизнь. А официальных представителей Земли здесь не было. Связи между Землей и ее колониями давно прерваны.
Такси стояли на противоположной стороне большой пыльной площади. Мартелл потащился туда со своим чемоданом. Почва скрипела под его ногами, словно он шел по гальке. А открывавшийся вид навеивал уныние. Ни лучика солнца.
Аэропорт выглядел заброшенным. Кроме роботов там, казалось, почти никого не было. Лишь четыре венерианина контролировали работу аэропорта. Были, правда, еще те девятнадцать аборигенов, с которыми он прибыл, да десять марсиан, но больше никого. Венера мало заселена. На всей планете жило около трех миллионов человек, из которых больше половины обосновались в семи городах, далеко отсюда. Венериане, пионеры на дикой планете, славились своим чванством. У них было достаточно пространства, чтобы дать выход этому чувству. «Пожили бы они хоть недельку на кишащей людьми Земле», — подумал Мартелл.
— Такси! — крикнул он.
Ни одна из машин не выехала навстречу ему. Интересно, роботы здесь тоже высокомерны? Или все дело в его акценте? Он снова позвал такси, но с тем же успехом.
Потом Мартелл понял, в чем дело. Прибывшие венериане уже вышли из здания аэропорта и пересекали площадь. А они, конечно, имели преимущество перед ним. Почти все они принадлежали к высшей касте. Даже их походка была надменно-чванливой и в то же время беспечно-небрежной. Мартелл понял, что они не помедлят с расправой, если он встанет им поперек дороги.
Его охватила злость. Чем они кичатся — голубокожие самураи, эти новоявленные феодалы, эти самозваные аристократы? Уверенным в себе цивилизованным людям не надо напускать неприступный вид и прибегать к глупым, средневековым формам общения. В принципе, можно не бояться таких нецивилизованных, внутренне неуверенных, малограмотных индивидуумов. И все-таки страх не рассеивался. Ибо они подавляли какой-то несвойственной землянам монументальностью.
Самих венериан разделяли не только классовые противоречия, но и биологические различия. К высшей касте принадлежали основатели колонии. По духу и телу они намного отличались от прибывших позже, а тем более от землян. Несовершенство генетических методов приспособления превратило первых колонистов почти в чудовищ: рост их достиг двух с половиной метров, неприятно поражали голубая кожа,
