— Нет, но я знаю кое-кого, кто обещал мне помочь в этом.
— Майк... — На ее лице неожиданно отразилось беспокойство. — Прошу тебя, будь осторожен. Я хочу вновь увидеть тебя.
— Непременно увидишь.
— Эти ужасные перестрелки и погони...
Она попыталась улыбнуться, но это ей не удалось. Внезапно она оперлась рукой о стол и покачнулась.
— Что с тобой, Рене? Ты в порядке?
Она дотронулась рукой до головы и стояла так, пока я одевался.
— Это все моя голова. Я еще не могу быстро двигаться. Собираюсь позвонить моей прислуге, чтобы она пришла и я не оставалась одна. — С этими словами она подошла к телефону...
Это случилось уже после того, как она положила трубку. Сначала мне показалось, что она просто вышла из комнаты. На самом же деле она лежала на полу возле стола. Когда я приблизился к ней, ее глаза были закрыты, а на голове заметны следы крови. Я помог ей перебраться на диван и проследил за тем, чтобы ее ноги были подняты вверх.
— Что случилось, детка?
— Я звонила... Марии и почувствовала внезапную слабость.
— Может, вызвать врача?
— Нет, не нужно. Я надеюсь, это пройдет...
Люси, сестра домработницы Марии, работавшая в соседнем квартале, пришла через десять минут. Она помогла мне уложить Рене в постель и попросила меня подождать, пока она сходит в аптеку купить успокаивающего.
Я кивнул и стал глядеть на Рене.
— Майк, мне так жаль...
— Забудь все это. Тебе нельзя волноваться.
Посмотрев на часы, я прикинул, что у меня достаточно времени, так как Цезарь обычно начинал работу при значительном скоплении людей.
Вскоре пришла и сама Мария, так что мне можно было возвращаться к своим поискам.
Я позвонил Уильяму Дорну из первого же открытого бара. Оказалось, что Дорн находится где-то на очередном приеме, и мне ничего не оставалось, как оставить для него сообщение, что мисс Талмедж здорова и, за исключением небольшой слабости ей ничего не угрожает, но на вечернем приеме ее, скорее всего, не будет.
Дождь усиливался, и мне пришлось поднять воротник. Где-то в этом городе прячется Бивер, а Вуди и его компания ожидают, когда он покажет свой нос.
Ночь предстояла не из приятных.
Глава 10
Секрет тем меньше становится секретом, чем больше людей посвящается в него. Вечерняя газета поместила анонимное сообщение, что смерть человека на станции метро была вызвана неизвестным инфекционным заболеванием.
Я проходил мимо телекомпании, где работал Эдди. Зайдя в холл, я набрал его номер.
Его голос был голосом явно уставшего человека.
— Это Майк Хаммер, Эд. Как дела?
— По правде говоря, дерьмово. Где ты находишься?
— Я стою прямо в вашем холле. Не мог бы ты сбежать от своих наблюдателей, чтобы мы с тобой прогулялись?
— Я не уверен, что это получится, но давай увидимся внизу.
Наша встреча состоялась в мужском туалете, куда и он и я прошли относительно без помех.
Эдди выглядел уставшим, но в глазах по-прежнему был живой блеск.
— Ты выглядишь ужасно, — только и мог сказать я.
Его глаза указывали на дверь.
— Тише, Майк. Они в коридоре.
— Даже так? — сказал я и тут же затих.
— Мне пришлось выслушать нравоучения на очень высоком уровне. Ты можешь себе представить, что это значит?
— Может быть, мне лучше этого и не знать?
Эдди не слышал меня.
— У меня нет места, где бы я мог спрятаться! Они не дают мне ступить ни шагу. Вся эта секретность только из-за того, что тот тип, который умер в метро, знал, где размещены остальные контейнеры. Поэтому у нас нет шансов вывернуться из этой истории.
Я пожал плечами и взглянул на него.
— А что же тогда делать?
Он наконец выдавил слабую улыбку и развел руками.
— Я хотел бы думать так же, как и ты, Майк. Тогда я, наверное, бросил бы все к черту и проводил бы остаток времени в компании хорошеньких девиц. Но я не могу так ни думать, ни поступать. Кстати, а как твое дело с этим приятелем Липпи? Ты закончил его?
— Оно не дает мне покоя, Эдди.
Я, как мог, подробно рассказал ему обо всем, что произошло вплоть до сегодняшнего дня.
— Вуди очень опасный тип, Майк. Если он действительно потерял что-то из своего бумажника, то он не остановится ни перед чем. Это страшный противник, и надо очень постараться, чтобы увернуться от его компании. Я даже не знаю, чем могу помочь тебе, кроме этих советов.
Я взглянул на часы. Время шло очень быстро. Темнота и дождь окутывали весь город мрачной пеленой, делая его похожим на непроходимый лес.
— Послушай, Эдди, не мог бы ты оказать мне любезность? Позвони от моего имени Пату Чамберсу и попроси его взять под контроль район Колумбуса и Сто десятой улицы. Если его люди обнаружат там Вельду, пусть предупредят ее, чтобы она прекращала работу. Можешь это сделать?
— Конечно, это мне будет разрешено сделать, поскольку не имеет никакой связи с моими ограничениями. Правда, они не учли, что у меня могут быть вот такие встречи в мужских туалетах.
Цезарь Марио Таллей не показывался, и никто не мог мне сказать, где он находится.
Маленький Джо уже собирался отправиться к месту своего ночлега, когда я спросил его о Цезаре.
— А ты спрашивал о нем у Лео?
— Они не видели его с утра.
— А как насчет Тэсси... ты ведь знаешь ее, это Тереза Миллер, привлекательная маленькая проститутка?
— Она видела его только после обеда. Послушай, Джо. Он говорил мне, что собирается навестить приятеля. Ты не знаешь, случайно, кто бы это мог быть?
— Майк, я видел его несколько раз с разными людьми, но, пожалуй, ни на ком не могу остановить свой выбор. Ведь каждый из нас работает на своем участке, и я особенно не приглядывался к его приятелям. А послушай, почему бы тебе не поговорить с Остином Тауэром? Долговязый малый, который всегда околачивается у газетного киоска в соседнем квартале. Уж он-то наверняка что-нибудь знает.
Я поблагодарил Джо и наградил его очередной пятеркой.
— Я никогда не отказываюсь от денег, — засмеялся тот.
Остин Тауэр не был расположен к разговору, но все же отложил пачки газет, которые помогал разгружать, и отошел со мной к дверям закрытого обувного магазина.
