Чего им раскаиваться? Да и любовь их защитит от моего колдовства.
— И чего делать?
— Доверься мне, — ласково сказала я. — Я все сделаю как полагается.
— Только без смертей, — жестко предупредил Дэн.
— А ублюдок?
— Пусть живет, — после некоторой запинки принял решение Дэн.
Я подумала и кивнула:
— Мудро. Она пока одна его поднимает — все на свете проклянет. Ребенка — то сейчас иметь — крайне недешевое удовольствие, а тут еще у нее их двое на руках. Сынишку — то ее, Лешку, куда дели?
— У матери Ленкиной оставили.
— Вот и славно. Ты поспи, милый, поспи, — я ласково прикрыла ему глаза, шепча заклинание.
— Какое спать, еще дела не переделаны, — сонно буркнул он.
Я лишь прижимала ладошкой его глаза, творя колдовство. Потом поставила печать, укрыла его пледом и пошла из комнаты.
Резкий звонок сотового остановил меня.
«Надо отключить, а то вдруг разбудит», — озабоченно подумала я.
Я осторожно вытянула из Дэновых джинс трубку, и внезапно нажала на Yes.
— Алло! — спокойно сказала я.
— Это кто? — послышался настороженно — плаксивый Ленкин голос.
— Магдалина это, Лена, — сухо ответила я. — Чего хотела?
— Дэна позови, — в тон мне сказала она.
— А он спит, — пожала я плечами.
— А ты там что делаешь? — сорвалась она на крик.
— Ого, — удивилась я. — Ты никак сцену ревности закатить решила?
Ленка помолчала, после чего с ненавистью сказала:
— Я поняла. Это все твои штучки, Марья. На мое место метишь??? Так вот хрен тебе! Только через мой труп!
— Ленка, — жестко сказала я. — Ты меня не зли. Мне твой труп организовать недолго, раз просишь. Поняла?
— Я тебе сказала, — зарыдала она. — Я тебе Дениса живая не отдам!!!
— Иди ты в баню, — устало сказала я. — Как на Серегу запрыгивать — так у тебя мужа не было, а как появилась перспектива с голой задницей на улице остаться — так сразу любовь до гроба, да?
— Ни на кого я не запрыгивала! — рыдала Ленка. — Я Дениса люблю.
— Еще раз так скажешь — бородавками обсыплешься! — отрубила я. — Сил нет твои лживые речи слушать! И запомни — мужа у тебя больше нет!
— А как же малыш, ыыйк? — Ленка уже икать от рыданий начала. — Мы же так ждали его с Денисом…
— А о твоем малыше пусть его отец позаботится, ясно! И больше сюда не звони.
Я с силой вдавила кнопку, отключаясь от нее, тщательно занесла номер, с которого звонила Ленка, в черный список и нервно бросила телефон на тумбочку.
Потом я вышла из Денисовой комнаты и спокойно пошла на террасу — там где — то меня кофе с надкушенной булочкой дожидается.
За моим столиком там уже сидел Буйвол.
— Чего тут у нас случилось сегодня? — хмуро спросил он. Я посмотрела на стоящую поодаль Веруньку с поджатыми губами, в руках тряпка, типа «я тут пыль протираю». Ясно, кто тут главный стукач.
— Пусть она выйдет, при ней говорить не буду, — твердо сказала я.
— Да я тут семь лет служу! — взвилась Верунька, сразу перестав делать вид, что она тут так, примус починяет.
— Вот и не кричи так, если еще служить тут хочешь, — поморщилась я.
— Верочка, выйди, — мягко, и как — то просительно сказал Буйвол.
Та, здорово взбешенная, в сердцах кинула тряпку на пол и строевым шагом покинула нас.
— Дело конечно ваше, но я б такую мегеру терпеть в своем доме не стала, — сказала я, проводив ее взглядом.
— Ну, у нее много достоинств, — туманно ответил Евгений Евгеньевич. — Так что сегодня произошло?
— Так а Денис все про Ленку узнал! — злобно ответила я. — Приезжает он в больницу к ней в неурочный час, а они там с его лучшим другом чуть не трахаются.
— Даже так? — внимательно посмотрел он на меня.
— Именно! — отрубила я. — Совсем охренела наша Леночка, правы вы были.
— Денис ничего не знает что я тебе тогда на кухне говорил? — быстро спросил он.
— Не, — помотала я головой. — В смысле, не знает что это именно вы мне сказали.
— И не говори, — строго сказал он. — Мне проблемы в семье не нужны. Не все можно говорить людям. Не маленькая, должна понимать.
— Ну о чем вы? — снисходительно улыбнулась я. — И вот еще. Я собралась тут помочь Денису в его проблемах.
И я выжидательно уставилась на него. От его реакции мно-ого зависит. Потому как я решила убить двух зайцев — помочь Дэну — по велению сердца, — и в то же время показать Буйволу свою нужность и сделать его мне обязанным. Мне не надо было от него слишком много за это — мне всего лишь нужна была уверенность что когда Толик появится на пороге этого дома, меня ему не выбросят — на, мол, возьми ее и отвяжись.
Страховка, это была всего-навсего страховка.
— И как же ты можешь ему помочь? — насмешливо сощурился Буйвол.
— Вы, видимо, забыли что я ведьма, — спокойно ответила я. — Вот и решу я проблемы с его женой.
— Как? — коротко спросил он.
— Сниму тоску по жене и накажу Ленку с лучшим другом, — пожала я плечами. — Сейчас я его спать уложила и пошептала над ним, как проснется — водичкой умою, и все, забудет он Ленку, выкинет ее из сердца, и, соответственно, так из-за ее измены убиваться не будет. А потом возьмусь и за изменников.
— Ну посмотрим как у тебя то получится, — недоверчиво посмотрел на меня Буйвол. — Ты уж меня, Магдалина, извини, но не верю я во все это.
— Поверите, — улыбнулась я. — А пока скажите своей мегере, пусть она мне выдаст бутылку воды, «Святой источник» или «Эвиан», льда, и по щепотке перца да мака. Скоро уж вечерняя заря, надо колдовать.
Евгений Евгеньевич еще раз внимательно посмотрел на меня, покачал головой и негромко позвал :
— Вера!
Двери на террасу мгновенно распахнулись, в проеме появилась Верунька и хреновым голосом заявила:
— А нету у меня перца! И мака нет! И вода у меня из-под крана!
— Подслушиваем, — неодобрительно покачала я головой.
— Чего? — возмутилась она. — Я тут пыль прибираю, работаю, не то что некоторые, понаедут из своей деревни…
— Вера! — рявкнул Буйвол.
— А я чего…, — тут же присмирела она. — Я ведь только…
— Выдай Магдалине то, что она просит, — тоном, не предвещающим ничего хорошего сказал дедок.
Верунька посмотрела на него взглядом, словно он только что сдал немцам местных партизан.
