Словно он самолично повесил Зое Космодемьянской табличку «Она убивала немецких солдат». В общем — как на предателя она на него посмотрела. И доо-олго так смотрела. Видимо, пыталась донести до дедка всю глубину его падения. И боль, и недоумение, и материнская укоризна, и кагебешная суровость — все было в этом взгляде. Чикатило бы и тот раскаялся в сей же миг, и уполз от стыда под лавку, но Буйвол — он просто на Веруньку не посмотрел, занятый раскуриванием трубки.
— Вера, вы идите, у нас разговор приватный, — деликатно заметила я.
— Какой — какой разговор? — она наконец отозвала свой взгляд от Буйвола и посмотрела на меня, на этот раз с подозрительностью.
— С глазу на глаз, — безмятежно пояснила я. — Посторонних просим удалиться.
— А чего это ты с ним делать — то будешь, с глазу на глаз — то? — злобно осведомилась Верунька. — Знаю я вас, лахудр — только я за двери — ты тут же ему в штаны полезе…
— Вера!!! — рявкнул Буйвол. — Ты чего, мать твою разэдак, несешь???
Увлекшаяся Верунька вздрогнула, быстро сообразила что она за компанию со мной нечаянно и Буйвола зацепила, ойкнула и стремглав бросилась за двери.
Мы с дедком переглянулись.
— Еще раз она мне что — то скажет — килы на нее посажу! — твердо пообещала я.
— Давай-ка я в своем доме сам буду решать, кого наказывать, а кого миловать, — недовольно покосился на меня дед.
— Ну так поговорите с ней, — пожала я плечами. — Пусть она ко мне не лезет. А если полезет — то пусть не обижается.
— А килы — это что?
— Думаю, вы это скоро увидите, — пообещала я и пошла к себе в комнатку.
Оставшееся время до вечера я валялась на кровати и читала книжки с ноутбука. Жадина — Буйвол нормальный комп мне так и не поставил в комнату. Ну да я молчала в тряпочку, не до компьютера, главное, что я тут в безопасности.
Кстати — о безопасности. А не видать мне ее, если я сейчас растеряюсь. Ситуация складывается на редкость удачная. Денис ко мне дышит неровно — это раз. Ну, или дышал, но все равно, раз был огонь — угольки раздуть недолго. Ленка ему неверна и потому жить они вместе вряд ли будут — это два. Можно смело считать Дэна холостым. И три — то, что на жену Дэна, сына смотрящего по Екатеринграду, не посмеет поднять руку никто, коль войны не хочет. Так что мне надо всего — то ухитриться быстренько выйти замуж. А далее — кто — то из семьи встречается с Козырем, нынешним смотрящим моего города, перетирают меж собой, и охота на меня объявляется закрытой. Все! Все мои проблемы решены! Потому что если меня все — таки кирдыкнут, или со мной случится несчастный случай — между городами будет война, и все это хорошо понимают. Тут дело даже не в моей драгоценной персоне, а в факте. Буйвол вряд ли спокойно отреагирует на то, что людей из его семьи спокойно мочат.
Внутренний голос план одобрил и мы начали выбирать фасон свадебного платья. Он хотел гладкое длинное платье, обтягивающее фигуру, с большим декольте, я же твердо стояла на кринолине. Но тоже с декольте. Через полчаса споров голос обиделся и сказал: «Сначала выйди, потом права качай». «Ну и выйду, чего тут сложного, — удивилась я. — Щаз на перец приворожу, делов — то!» «А ты помнишь что тебе надо все проблемы решить до материного приезда?» — язвительно вопросил голос.
Я охнула и полезла в календарь. Черт возьми — прошла уже целая вечность! Маменька наверняка уже вернулась, ее кирдыкнули и теперь мне носить цветочки по субботам на могилку и ей.
По календарю следовало, что маменька явится через двадцать четыре дня. Я облегченно вздохнула, давя в себе удивление — как же так? Совсем я закрутилась. Ну да ладно.
Последний рывок — и все будет ок. У меня будет отличный муж, опора и каменная стена, да и маменька наконец — то перестанет меня сватать всяким идиотам. Козырь успокоит Толика и прочих. Все будет хорошо!!! Осталось только Дэна приворожить.
Ерунда какая.
На миг мне стало страшно — а вдруг не получится? По уму — то сейчас надо б раскладку на картах сделать, посмотреть его сердце — а вдруг он еще любит кого — то? Тогда никакой приворот — отворот не сработает. Но с другой стороны — а зачем карты, ведь и так все видно. Нет у него никого, кроме Ленки. А Ленку… Ленку он безусловно любил — иначе зачем бы он на ней женился? Только покажите мне парня, который будет любить девушку после такого, что она устроила. Максимум — какой—нибудь подкаблучник может попытаться наладить отношения, постараться забыть — но никак, никак после такого отношения не будут прежние. Потому что по дому будет бегать ребенок, которого жена зачала от лучшего друга.
Так что — какие к черту карты! Сердце Дениса — пустой сосуд, незаполненное нежностью к кому- то, и надо это быстренько исправить! Пока кто — то другой не успел, а то ведь свято место пусто не бывает!
Я скосила глаза на часы — уже шесть, надо сходить на кухню, выпросить у Веруньки неизменный чай с булочкой — она по-прежнему злоупотребляет чесноком и луком — и к Денису, колдовать. Пора претворять свои планы в жизнь! Я встала с кроватки и пошла на кухню.
Еще из коридора я услышала голоса.
— … а она на меня смотрит наглыми глазами и заявляет — не стану я вашу тухлятину жрать!
Я аж остановилась — голос у Веруньки был до того обиженный, что стало интересно, кто ж ее так, божьего одуванчика…
— Так, может, и правда было что — то несвежее, — послышался равнодушный голос Аллочки.
— Это у меня — то несвежее? — задохнулась от возмущения Верунька. — Вот Евгений Евгеньевич уж который год трескает за обе щеки да знай нахваливает, а ей, видите ли — тухлятина! Она, паскуда, и впрямь носом в тарелки залезла, все обнюхала, рожу скривила и велит — уберите от меня ваши помои!
— Так и сказала?
— Истинный крест! — с жаром поклялась Верунька. — Я ее спрашиваю, мол, чего тебя, хабалка, не устраивает, поди в своей деревне слаще морковки ничего не едала, а тут — нате — пожалуйста, пальцы гнем! А она мне — мол, на диете я…
— Ну вот, а ты кипятишься, — так же спокойно оборвала ее Аллочка. — Да и не похожа она на деревенскую, вон какая цаца…
Однако Веруньку было не остановить. Не заметив хозяйкиной реплики, она вовсю меня честила:
— … а тока какая такая у нее диета, не пойму я! Принесла я ей чай, а она в него аж семь ложек сахера поклала!! Я считала!
— Счетовод, блин, — не выдержала я и вошла на кухню. — Тебя чего, Евгений Евгеньевич не предупреждал, чтобы ты язык свой попридержала?
Верунька в это время водила кисточкой по лицу полулежащей на угловом диванчике Аллочки — накладывала желтковую маску. Увидев меня, она отставила в сторону миску с кисточкой, уперла руки в боки и завопила как скорая помощь:
— А! Явилася! Кой — чего и вспомнить нельзя, как оно всплывает!
— Леди! — стиснула я зубы и напомнила себе что я в гостях. — Вы б за речью своей следили!
— А ты мне рот — то не затыкай! — задиристо ответила Верунька и полуобернулась к хозяйке. — А еще, Алла Петровна, эта перед вашим мужем хвостом крутит, сиськами трясет! Давно примечаю, а сегодня аж сердце не выдержало! Выслала меня подальше — и ну прям на террасе охмурять Евгения Евгеньевича!
И тут мое терпение лопнуло. Строевым шагом я дошла до мойки, по пути схватила кружку с недопитым чаем, налила в нее воды и внятно, не стесняясь, начитала заговор на килы.
— Чего-й ты там бормочешь? — подозрительно осведомилась Верунька.
Я запечатала заклинание и молча вылила воду на Веруньку.
— Аааа! — заголосила она.
— Что случилось? — с трудом шевеля скованными подсохшим желтком губами, осведомилась Аллочка. На глазах у нее лежали чайные тампоны — и слава богу. Не надо ей всего видеть.
Я подхватила мисочку со взбитым желтком, кисточку, и принялась старательно наносить маску,
