— Четыре часа уже, пора вам собираться! — крикнула ей вслед Глухарева.
Тишина была ей ответом.
— Строго ты с ними, — снова покачала я головой.
— А иначе как? Ну, пошли скорее в кухню!
Мы уселись за стол, Ирка снова выдала кофе с пиццей и выжидающе уставилась на меня.
— Ну?
— Обломись, Ирка, — вздохнула я. — Это секретная миссия. И рассказать тебе ничего не могу.
— Даже мне? — не поверила она своим ушам.
— Ни-ко-му! — раздельно сказала я. — Ты не обижайся, но больно люди серьезные. Сказали что закопают, если кому скажу.
— Так я ведь не пойду болтать, — обиделась она.
— Я слово дала, и тебя в список исключений не занесла, — спокойно ответила я. — Тебе все шуточки, а ведь дело — то серьезное. Или проблем хочешь?
— Ой, ты права, — одумалась Ирка. — В наше время как? Меньше знаешь — лучше спишь. Ты мне одно скажи — это не опасно для тебя?
— Ни в коей мере, — заверила я ее. — Просто я им немного помогу, и все.
— Ну ладно тогда, — заключила она.
Тут в дверь позвонили.
Ирка встала, и, переваливая свои телеса с боку на бок, пошла открывать. По дороге она ругалась:
— Ну кого в такую рань принесло? Ой…
— Здравствуйте, — раздался спокойный мужской голос. — Могу я Елену Коломийцеву увидеть?
Я не выдержала, подскочила и выглянула в коридор. На пороге стоял очень интеллигентный мужчина лет тридцати пяти, в белоснежной сорочке, галстуке, и золотых модельных очках на умном лице.
— А нет у нас никакой Елены Коломийцевой, — слегка обескуражено ответила Ирка, одновременно втягивая живот, распрямляя спину и выдвигая вперед грудь.
— Вы уверены? — с сомнением в голосе спросил мужчина.
Тут в спальне что — то грохнуло, дурниной взвыл Бакс, и из спальни высунулась мордочка Ленки. Увидев мужчину, она громко ойкнула и исчезла.
— Так вот ведь она! — снова воскликнул мужчина.
— Ленка, — тихо позвала Ира.
В спальне опять что — то грохнуло, и наконец выбежала растрепанная, но одетая в джинсы и топик Ленка.
— Привет, — счастливо она улыбнулась мужчине.
— Привет, — уверенно улыбнулся он ей. — Я же говорил, что я тебя найду!
— Зайдите-ка, — решительно велела ему Ирка.
— С удовольствием, — склонил голову тот. — Елена, а ты пока собирай вещи. Я все улажу.
На кухне Ирка устроила ему допрос с пристрастием.
— Меня зовут Александр, я адвокат, — представился он.
— Давай уж на ты, это объединяет и вообще демократично, — постановила Ирка.
— Согласен, — снова склонил голову наш адвокат. — Простите, я хотел бы уладить с вами финансовые вопросы.
— Какие? — не поняла Ирка.
— Я хотел бы узнать, сколько отступного вы попросите за Елену.
— Какое такое отступное? — совсем не въехала в Ирка.
Я заржала.
Все с недоумением на меня посмотрели.
— Рубль дайте, рубль! — смеялась я.
— То есть? — нахмурился адвокат.
— Так котят и то нельзя без денежки отдавать — не приживется! — ржала я. — Ирка, он тебе денег решил дать, чтобы ты ее отпустила!!!
— Так а я что? — совсем растерялась она. — Не посажу ведь я ее на цепь, как держать — то ее стану? Хочет уйти — я ей не указ…
— У меня другая информация, — сухо сказал Александр.
Я проржалась, утерла глаза платочком и пояснила:
— Я, Александр, тоже смотрю фильмы. В общем, не майтесь дурью, дайте Ирке рубль за Ленку, что б та на новом месте прижилась — и хватит. Меня другое интересует. Чего вы собрались с ней делать?
— Жить, — спокойно ответил он.
— Что, за одну ночь — и сразу такие чувства? — не поверила Ирка.
— А почему бы и нет? — возразил он. — Мы с ней какие — то очень родные. Я это сразу же почувствовал.
— Ха! — родные! — завела Ирка, но я жестом остановила ее и медленно сказала:
— Ир, все нормально. У него правда серьезные намерения.
— С чего ты взяла?
— Знаю, — печально улыбнулась я.
Потому что он не стал говорить — я ее люблю, она мне нравится, и все такое. Он сказал — мы родные. Я знала это чувство. Ему не надо развиваться, как любви. Родность душ — она или есть, или ее нет.
Эх, Дэн, Дэн…
— Спасибо, девушка, что вы поняли меня, — благодарно улыбнулся Александр.
— Я готова, — на пороге нарисовалась сияющая Ленка.
— Идем, — протянул он ей руку уверенным жестом, пристально глядя на нее, и мы с Иркой замерли от какого-то чувства чудесности момента.
И Ленка, доверчиво глядя в его глаза, положила свою ладошку на его ладонь…
— А рубль? — тихонько сказала я.
Александр порылся в портмоне, достал монетку и положил на стол.
— В расчете? — улыбнулся он.
Я цапнула, посмотрела на него и обвиняюще сказала:
— Это же дайм!
— На счастье, чтобы прижилась в Калифорнии, — еще шире улыбнулся он.
— Где-где? — хором спросили мы.
— Я эмигрант, — пожал он плечами. — Живу в Лос-Анджелесе.
— Мать честная…, — потрясенно протянула Ирка.
Я вообще молчала в тряпочку.
— Удачи! — улыбнулся Александр настоящей американской улыбкой и исчез, как дивное виденье, прихватив с собой и нашу Ленку.
Мы долго еще сидели в полной прострации, переваривая происшедшее.
— Как ты думаешь, у него зубы настоящие? — наконец спросила Ирка.
— Фарфор, ясен перец, настоящих таких не бывает, — отозвалась я.
Мы снова помолчали.
Тут в кухню заглянула сонная Окси и спросила:
— А что за кипиш? Ленка где?
— Вышла, — ответила Ирка, все еще находясь в полной прострации.
— Куда?
— Замуж, — так же терпеливо ответила Глухарева.
— Ну и шуточки у вас, — фыркнула девчонка.
Я покачала головой.
Окси вгляделась в наши лица и спросила?