— Верь не верь, но мне нисколько. Я была против этой, как ты выражаешься, вылазки и никто меня не заставлял. Поэтому когда я все-таки согласилась, из кассы мне уже ничего не причиталось.
— И чего ж ты проявила такую самоотверженность? Альтруизм в заднице заиграл?
— Любопытство. Хотелось узнать, чем это закончится и кто огребет все лавры. Но и альтруизм тоже — если это так называется. Я думала, что нехорошо бросать Блюм.
— Это твоя сожительница? У тебя какая сексуальная ориентация?
— Здоровая. Подумай лучше о своей ориентации.
А Блюм была мне подругой — еще с питомника. Кстати, она первой заметила твое хилое тело в том рыбном отсеке. Если бы нет, то я бы тебя не выудила. То есть выудила бы все равно, но уже очень подпорченным. Как мужик ты меня не интересуешь -въехал? Так что расслабь мошонку. Но как фишка на доске ты вызываешь любопытство. Меня заинтересовали твои танцы с Анпилиным или как там ты его зовешь.
— Вы что, «пасли» меня? — Все вдруг стало выстраиваться и Данилову сделалось не по себе, по спине испарина поползла. Он ведь давно под колпаком у бандюг. И ничего не замечал, как пионерка- соларитка. Грех для профессионала непростительный.
— Не столько «пасли», сколько спасали. Ходили за тобой с бумажкой и попу вытирали. Твое начальство явно держало тебя, мальчик Данилов, за подопытного кролика.
Выстраивается все, выстраивается, воспоминания рассортировываются, по полочкам выкладываются. Данилову теперь показалось, что похолодало. Озяб он, конечно, только морально- психологически.
— Так значит, псевдомарсианка Ци — это ваша кукла!
Ящер Пианист и шлюха Гипериция — тоже ваши люди!? — чуть не завопил Данилов, чувствуя как ему сильно не хватает воздуха, хотя с давлением пока был порядок.
— Наши не-люди. — лукаво отозвалась Кац. — Ящер и Гипериция -опять-таки куклы-синтетики из долговечной металлорганики и мои аватары. Удивительно, как твой сканер этого не признал.
Впрочем, у них протеиновая оболочка и имитация некоторых органов -все это приходится менять каждый месяц, чтобы не успело стухнуть.
Новые чувства перешибли старые. Данилову стало неудобно и он постарался отодвинуть подальше; незнакомая и малосимпатичная женщина вдруг призналась ему, что вступала с ним в интимный контакт, пускай и с помощью куклы.
— Не волнуйся, мальчик, не красней как задница в бане. Любовь с тобой крутила совершенно автономная психопрограмма. Поэтому считай, что ты занимался онанизмом. Помнишь еще, что я тебе сказала минуту назад? Лично я тебе никогда бы не дала, будь ты хоть трижды герой сексуального труда.
— Я бы на тебя никогда не полез. В кучу мусора лезут только специалисты. — Данилову понравилась его реплика и он даже слегка остыл.
— А как насчет кучи мусора, что прикрывается мимиком Елены Прекрасной? Ты бы посмотрел на своих соларитских подружек, когда они без этой паранджи. — уверенно парировала Кац.
— Ты думаешь, я не контролирую нейроконнекторы и не отфильтровываю всякое фуфло? Я же все- таки особист.-пробормотал Данилов, снова ощутив неуверенность.
— Солариты всегда прикрыты мимиком от «нескромных» взглядов.
Будь ты и трижды особист, твой джин запрограммирован не делать лишних движений — в смысле не поднимать паранджу. Он железно контролирует твои нейроконнекторы. Вернее контролировал до недавнего времени.
— А значит, по твоему, внешний вид солариток и соларитов является таким безумно секретным делом?
— Конечно, полюбуешься на этих нимф и нарциссов, и затошнит.
Сразу станет ясно, что со вкусом у главного клонировщика, у Фюрера-извращенца, не слишком шикарно. У камрадов и камрадок зеленая шкурка, талия прямо-таки осиная, шея, что твоя тумба, растянутые паучьи конечности, головка с кулачок, нос-пятачок. И кстати по шесть пальчиков. Похоже, Фюрер пишет эти портреты с каких-то букашек-таракашек… Как тебе повезло, Данилов, что ты умеренный клон, которого не сильно коснулись ножницы модельера.
Есть, кстати, еще одна особенность у ваших солнечных дев, о которой я пока тебе не скажу.
Данилов хотел отмести клевету бандитки, но ненароком вспомнил весталок и вестанцев в том самом страхолюдном обличии. Может, и в самом деле, не мимики тогда исказились, а напротив его джин перестал контролировать оптическое окно. Вот же срань. Какое счастье, что он никогда не трахался с соларитками. Это было бы хуже всякого скотоложства. Интересно, о какой особенности солариток говорит эта вредина Кац. Нет, интерес показывать нельзя.
— С мурла чай не пить. — уклончиво заметил Данилов.
И от «безмозглых» соларитов и солариток я слышал такие смелые речи, будь здоров…
— Ты ведь прекрасно знаешь, какой у них уровень. Конечно судя по годовым и квартальным отчетам все они под стать Нильсу Бору и Марии Склодовской. А в натуре на всю их стаю -десяток одинаковых мыслишек, кругозор с гулькин хрен, ну еще истовая вера в то, что им положено бессмертие, поэтому о чем-то серьезном можно будет подумать лет так через тысячу. Типичная гэдээрия. Эти куклы могли хором напевать что-то крамольное или фрондерское лишь ради того, чтобы спровоцировать кого- нибудь вроде тебя. И я, кстати, не уверена, что ты слышишь именно то, что они говорят.
— И какого рожна надо таких как я провоцировать?
Кац устроилась поудобнее, настолько удобно, насколько возможно в тесной кабинке мусорщика, не задавив соседа. Положение у нее было не слишком подходящее для нападения, но тем не менее Данилов был по-прежнему «на стреме». Кац расположилась слишком уж вольготно — словно бабенка в компании своего приятеля. Одну ногу согнула и подтянула к груди, обхватив руками, другую расположила вдоль приборной доски.
— Да просто вы, особисты, не такие плюшевые медвежата как остальные солариты. Слабоверифицированный народец, умеренные клоны, хотя и цепные псы реакции. Я имею в виду оперативников и некоторых бонз вроде Сысоева. Для вашей работы необходима мозговая активность, лишь слегка подправляемая психопрограммами.
Чтобы бегать и ловить нынешнего диссидента или хаккера надо соображать. Но ваша сообразительность и вызывает подозрения у гиперов. Так что они вас элементарно подлавливают. Скорее всего это Фюрер проводит проверки на вшивость.
Данилов вспомнил — ну да, Сысоев, слушая трепотню Юкико, был несколько на взводе.
Эта чертова Кац многое знает, как будто Информбюро «течет» изо всех дырок. Или же она о многом догадывается — тогда она обладает вместе со своими компьютерами приличными аналитическими способностями.
— Впрочем, Данилов, я не исключаю, что твоих подружек и дружков зарядила Афродита в пику Фюреру. Некоторые идеи вождя она ни в грош не ставит. И вообще в эстетической сфере эта лжебогиня зачастую прикрывает извращения сбрендившего Фюрера классическим монументализмом.
— Если ты долдонишь, что дело в психопрограммах, загруженных в джина, то первый гипер мог бы устроить так, что мы бы вообще обращали ноль внимания на внешность. Чтобы нам достаточно было, например, феромонов, шибанувших в нос.
— К этому еще придет, маленький мой. А пока что без видео пустоголовые стерильные солариты сильно бы заскучали и стали бы пачками кончать со своей дурацкой жизнью в соседнем шлюзе.
Кац взяла паузу, во время которой заняла еще более раскованную позу, положив одну ногу прямо на приборную доску. В фактически смертельной ситуации соседка по кабине уверенности в себе не теряла и это ослабляло Данилова. Она явно собиралась и дальше выкладывать свои «подарочки», подрывающие его мораль и волю.
— Ты уж извини, Данилов, но мне кое-что известно о твоей бурной деятельности… Тебе приказано было ликвидировать Анпилина, но что-то все время мешало полностью уничтожить его. Я думаю, что подсуетился твой босс, камрад Сысоев, или босс твоего босса.
Анпилин заинтересовал чинуш из Информбюро своей невероятной живучестью и
