группой, состоящей из пахана, его трех бандитов, Кац и Данилова.
Едва они прошествовали пятьдесят метров по расщелине, как путь им стремительно пересек поток кипятка, пара, огня и дикого ветра, который откинул их назад как пинг-понговые шарики. А по образовавшемуся перпендикулярному тоннелю пролетела машина, называемая иногда «бобер». Этакая большая капля с зеркальными боками, красным передом и огненным хвостом. Кто-то что-то искал во льдах, а может и водах Европы. Бобер имел прямоточный контур преобразователя, начинающийся носом, раскаленным до 10000 градусов, и кончающийся соплом, выкидывающим плазму.
Путешественники пересчитали друг друга и стало ясно, что Сизый утрачен навсегда вместе со всеми его соплями. И вместе с капсулой Фрая, которую недосуг было искать.
— Он был достоин лучшей жизни, — сказала в виде эпитафии Кац,-удовлетворять старых комсомольцев где-нибудь на Крыме-4. И чихал он, пожалуй, довольно музыкально.
Путь наверх был наполнен неприятными ожиданиями, но обошлось без дополнительных потерь. В конце концов искатели лучшей доли выбрались на поверхность. Бесконечную и весьма гладкую ледяную поверхность Европы. Царь Юпитер, по пояс высунувшийся из-за горизонта, заливал бесконечную равнину своим сиянием преимущественно томатного оттенка. Иной раз казалось, что какие-то призрачные лиловые тени скользят по ней, отчего образовывались мысли об обители мертвых.
Где-то километрах в пятнадцати от группы полутоварищей виднелось немаленькое даже на таком расстоянии сооружение. Оно было весьма похоже на стол. В красноватых сумерках Юпитера «стол» выглядел не слишком праздничным.
Четыре мощные башни-пилона, уходящие на неизвестную глубину в лед. На них платформа, там видны и мачты взлетно-посадочной площадки, и полусфера противокосмической обороны, и похожие на шишки коммуникационные модули.
— Знаешь, что это такое, Данилов? — спросила Кац.
— Я не знаю, мне скажи, — вклинился Фитингоф.
— Это узловой сервер Чужого, двенадцатого гиперкомпьютера, изучающего и осваивающего околосолнечное пространство, в основном от Пояса и дальше.
— Так зачем он разместил свой узел на этой куче льда, он что Дед Мороз? — удивился Фитингоф. — Куда надежнее было бы вывести узловой сервер на орбиту.
— Ошибаешься, любезный, этот лед — суперважное дело. Можно сказать, что у Чужого самые большие накопители, то бишь устройства массовой памяти, из всех компьютеров на свете. За это ему почетное место в Книге Рекордов.
— Так что, он закапывает накопители в лед?
— Лед и есть хранилище информации, милый мой губошлеп.-отозвалась сведущая во всем женщина. — Лед на Европе, хоть и замороженное аш-два-о, но электропроводный за счет примесей железа и некоторых легких металлов. Энергии на Европе, если подумать, тоже предостаточно, соедини термопарой ледяную поверхность и довольно теплый океан, будет тебе силушки, хоть отливай. Так что лед можно плавить и кристаллизовывать по своему желанию, как угодно, тем самым записывая информацию. Этим аккуратно занимаются специальные аппараты-рекордеры.
— Но бобер-то без всякой аккуратности шуровал сквозь лед, или мне показалось? — спросил Данилов.
— Это не работа Чужого. Зачем ему кромсать собственное имущество?
Он что олигофрен вроде Марамоя?
Шурует тот, кто не имеет нормального терминального доступа к накопителям информации. Или этого терминального доступа кому-то не хватает.
— Что вы там мелете? — возник Фитингоф. — Эй, кошка, где твои друзья, которые помогут мне укрыться в Поясе, где мои полсотни соларов за то, что я доставил тебя на Европу, угробив лучшего своего кореша ради этого дела. Я законно желаю прокушать и прокакать эти денежки. Кстати, с тебя еще полсотни, чтобы я купил на них фрукты-овощи для родных и близких покойника.
— Пока я не знаю, Ахмед, где здесь мои друзья, вернее один человек, который может быть мне другом. — несколько рассеяно произнесла Кац, как будто вслушивалась попутно в какую-то «музыку сфер». — Мне нужно найти его. Сам понимаешь, у него нет ни хижины дяди Тома, ни избушки на курьих ножках. Я должна подключиться к устройствам массовой памяти в этом льду, чтобы найти его следы.
— Ищи, — на удивление охотно одобрил Фитингоф, — только если не найдешь, я тебя в этом льду заморожу. Так что извини, пупсик.
— Охотно извиняю, Ахмед. Ты тоже превратишься в мороженое, эскимо с говном, если я не найду тут одного графа Монтекристо.
Запасов кислорода у нас всего на пять часов.
— Если прикончим мозговиков, то на восемь, если твоего дружка Данилова и моего лучшего кореша Марамоя, то на целых двенадцать. — напомнил Фитингоф.
— Если еще и тебя, то на все четырнадцать…— заметила Кац и обернулась с подначкой к рептильному Чипсу. — А, ты как думаешь, крокодил? Кажется, твой феодал слишком шибко дышит в обе сопелки, а еще сильно портит имеющийся воздух.
Ахмед Фитингоф и в самом деле возмущенно засопел.
Кац сунула свой коннектор в разъем на шлеме Данилова. Тот понял, что она хочет включится напрямую в его джин, минуя блок обработки запросов и взять под контроль его сенсорное поле.
— Внимание, мальчики и девочки, я начинаю. Данилов теперь у меня заместо коня, сейчас заржет и поскачет по сетевому пространству. Все остальные чешут за нами, причем смирно и преданно, без всяких выкрутас. Иначе я не отвечаю за малоприятные неожиданности.
К некоторому своему удивлению Данилов и в самом деле в сетевом пространстве ощутил себя конем, по крайней мере большим четвероногим животным — такую уж сенсоматрицу подключила Кац.
Впрочем, сама она была не наездницей, а чем-то вроде большой собаки, которая то бежала впереди по сетевому простору, то запрыгивала киберДанилову на спину. Остальные соучастники превратились в подобия колобков, которые иногда подпрыгивали, но чаще катились спокойно и в ряд. Размеры у колобков- мозговиков были куда внушительнее, чем у остальных.
Ближайшая цепочка кластеров представала ажурным замком с множеством башенок, арок, стен, зубцов, мостиков.
— Это не слишком свежие записи Чужого, — сообщила Кац. — Они все на запоре, но нам и нет смысла проникать в них, мы ж не старьевщики. Здесь всякие тухлые проекты вроде терраформирования Венеры, Марса, тут и бредовые модернизации Европы, Ганимеда, Энцелада и Титана.
Они все поднимались вокруг башни по закрученной лесенке, лесенка вышла на шпиль, который неожиданно закончился переходом на точно такой же «зеркальный» замок.
Кац сказала, что это тоже архивы. Сданные в утиль проекты. Сфера Дайсона, околосолнечные энергетические цепочки, дирижабль для Юпитера, лифт с Марса на Фобос, кольцо Сатурна, превращенное в кольцевую автодорогу. Заметны были даже искаженные образы гигантских проектов, смятые неумолимой рукой архиватора.
— А вот кажется то, что нам нужно.
Собака-Кац залаяла на какую-то вполне вроде обычную трещину в виртуальной «мостовой».
— Эту трещину надо по-быстрому прозондировать, похоже на метку. — Но спустя секунду предводительница поправилась. — Уже не надо. За нами хвост, так что удираем, мальчики и девочки.
— Какой еще хвост? — спросил Ахмед.
— Дезинфекторы Чужого«$F системные программные модули, занимающиеся поиском вирусов и несанкционированных записей».
Из-за стены замка стали выглядывать жутковатого вида смерчи, с которыми не хотелось познакомится поближе.
Данилов ненадолго переключился из сетевого пространства в обычное. Группа товарищей по несчастью уже забралась в нижние слои ледяной коры, три километра ниже поверхности. В губчатом льду повсюду рассыпаны были разновеликие пузыри, заполненные паром и воздухом. Минус пятнадцать Цельсия и можно дышать, хотя и с обогатителем.
Удирающие от дезинфекторов люди вскоре наткнулись на глубокую трещину, уходящую продольно
