К тому же Марта не разделяла всеобщего восторга по поводу Мелани. В отличие от многих, знавших супругов Харт поверхностно, она не считала Дэвиса и Мелани идеальной парой. Возможно, потому, что внешне они выглядели слишком уж идеально. Мелани была красива, общительна и умна. Она стремилась со всеми поддерживать ровные, хорошие отношения. Скандалы и слухи никогда не касались ее имени. С городским судьей, мэром и шерифом она была на дружеской ноге. Регулярно устраивала для них и их жен званые ужины. Мелани состояла во всех благотворительных обществах Касл-хилла, начиная с помощи бездомным животным и заканчивая сбором средств на установку альтернативных источников энергии.
Однако за семь лет брака у Дэвиса и Мелани не было детей. Что тому стало причиной, Марта не знала. Она стеснялась задать жене крестника прямой вопрос, опасаясь ранить ее чувства. Дэвис мечтал о детях – это Марта знала наверняка. Мелани всегда восторгалась чужими детьми, но неизменно отказывалась взять на руки.
Марте порой казалось, что Мелани вообще не любит Дэвиса. Куда больше собственного мужа она любила то положение, которое заняла, став миссис Харт и переселившись в шикарный особняк в самом фешенебельном районе Касл-хилла. С пожилой Мартой, заменившей Дэвису обоих погибших родителей, Мелани была любезна, но холодна. Это была та отстраненная любезность, которую требовали от Мелани положение и правила приличия. Разумеется, Марта была вынуждена поддерживать хорошие отношения с Мелани, пусть в них и недоставало тепла и любви.
– Мне неловко просить об услуге, но не могла бы ты купить для Камиллы одежду? Боюсь, на меня будут косо смотреть в магазине.
– Без проблем. Ты знаешь ее размеры?
– Да. И не надо так на меня смотреть, я просто-напросто попросил Камиллу написать их мне на бумажке. – В подтверждение своих слов Дэвис достал из кармана пиджака сложенный вдвое листок и протянул крестной, чья фантазия, по его мнению, и без того разгулялась. – Ты не могла бы отправиться в магазин прямо сейчас?
Марта укоризненно посмотрела на Дэвиса.
– Я и без твоих напоминаний знаю, что у тебя нет лишней минуты для старой Марты, которая любит тебя как родного сына.
– Камилла будет волноваться из-за моего долгого отсутствия.
– Нашел отговорку, – усмехнулась Марта. Она тяжело поднялась со стула. Уперла руки в бока и назидательным тоном заявила: – Жди меня здесь. Постараюсь управиться побыстрее. Разумеется, только ради твоей ненаглядной Камиллы. Надеюсь, ты потрудишься познакомить меня с ней до первых аккордов свадебного марша.
Дэвис плотно сжал губы. В словах Марты содержалось не только шутливое предупреждение, но и прозрачный намек-напоминание о скоропалительности его свадьбы с Мелани. Дэвис и сам не успел опомниться, как оказался с обручальным кольцом на пальце. С Мелани, молоденькой медсестрой, он познакомился в начале октября, и еще до Рождества они поженились. Даже несмотря на отсутствие родителей, со стороны жениха оказалось значительно больше гостей. Гостей невесты можно было в прямом смысле слова пересчитать по пальцам: сиротливо жавшиеся друг к другу родители да пара подруг по колледжу. Мелани объяснила это желанием устроить скромную церемонию в кругу близких родственников и друзей. Правда, это не помешало ей отправить свадебные приглашения, украшенные белыми розами, всем городским шишкам.
– Не беспокойся, Марта, если мы с Камиллой решим пожениться, ты узнаешь об этом первой. – Дэвис намеренно сделал акцент на слове «если», словно само предположение было нелепостью.
– Ловлю тебя на слове. И уже бегу за одежкой для твоей Дюймовочки. Судя по размерам, она стройная и довольно высокая женщина. Сколько ей лет?
Дэвис пожал плечами.
– На вид около тридцати.
– Была ли она замужем?
– Кольца нет, но… Впрочем, сама Камилла уверяет, что бросилась в реку от терзавшего ее чувства вины и одиночества.
– А тебе не приходило в голову, что она может быть преступницей и ее разыскивает полиция? – с обеспокоенным видом спросила Марта. – Если этот проныра Маркес, дымящий как паровоз с утра до ночи, пронюхает об этом, тебе несдобровать.
– Не мог же я оставить ее без помощи!
Марта сделала несколько глубоких вдохов-выдохов.
– Ладно, Дэвис, не беспокойся. Что-нибудь придумаем. От меня Маркес ничего не узнает. Если кто-нибудь спросит, зачем мне малоразмерные вещи, скажу, что ко мне приехала племянница из Далласа.
– Спасибо, Марта. – Дэвис встал, подошел к женщине и крепко обнял ее. От нее исходило знакомое с детства тепло и спокойствие. Как же они были необходимы Дэвису!
4
– Камилла, что ты здесь делаешь? Зачем ты ушла из дому?
– Дэвис, не злись. Я больше не могла сидеть в четырех стенах. Я… я хотела встретить тебя на дороге.
– А если бы тебя кто-нибудь увидел?
– Кто меня может увидеть? Здесь ни одной живой души на несколько миль вокруг. Прости, – дрожащим голосом продолжила Камилла, на чьих ресницах уже блестели слезы, – я не думала, что ты разозлишься.
– Садись в машину! – скомандовал Дэвис.
Камилла послушно открыла переднюю дверцу и села рядом с ним. Оба молчали.
От вида женских слез у Дэвиса начиналась паника. Он не знал, что сказать или сделать, лишь бы Камилла перестала плакать. Одно он знал точно: не следует посвящать ее в историю его взаимоотношений с шерифом Маркесом. Пусть лучше она останется в том же счастливом неведении, что и он сам в первые недели своего добровольного отшельничества. Со временем и Камилла заметит незваных гостей, подсматривающих из-за кустов за жизнью в охотничьем доме.
Впрочем, с чего это он вообразил, что Камилла надолго задержится в его доме? Ее раны почти затянулись. К счастью, на лице не осталось уродливых шрамов или обезображивающих рубцов. Еще неделя-две – и Камилла станет прежней. Дэвис уже без содрогания мог смотреть на нее, а ее губы вновь стали нежными и податливыми. В этом Дэвис убедился уже после первого и пока единственного поцелуя. Поцелуя, открывшего для него в Камилле женщину. Вернее поцелуй открыл глаза Дэвису на то, что рядом с ним живет страстная и ласковая женщина.
Лишь когда Дэвис и Камилла вошли в дом и занесли пакеты с продуктами, глухая стена молчания рухнула.
Дэвис порывисто обнял Камиллу.
– Прости, я не хотел тебя обидеть.
– Я знаю. Ты ведь меня предупреждал… А я, дуреха, пошла, словно собачонка, встречать хозяина.
– Камилла, ты вовсе не дуреха. – Дэвис поцеловал ее в мокрые от слез щеки. – Я привез тебе все, что ты заказывала. Если не понравится цвет или фасон… не суди строго, выбирала женщина, в прошлом году разменявшая седьмой десяток.
– Давай скорее показывай. – Камилла даже подпрыгивала от нетерпения и любопытства, пытаясь через плечо Дэвиса разглядеть содержимое самого объемистого, но вместе с тем самого легкого пакета.
Вопреки опасениям Дэвиса Марта купила вовсе не старомодные шерстяные кофты и вязаные чулки.
– Ты уверен, что это мне? – робко спросила Камилла, приложив к груди полупрозрачный пеньюар леопардовой расцветки.
– Я полагаю, что Марта купила это взамен ночной сорочки, которую ты указала в списке, – усмехнулся Дэвис, всеми силами стараясь перебороть несвоевременно проснувшуюся стеснительность.
– А это? Зачем мне столько белья? – Камилла доставала из пакета один бюстгальтер за другим. Романтичный розовый, страстный бордовый, экстремальный черный и пуританский белый…
– Наверное, по одному на каждый из семи дней недели, – предположил Дэвис.
– Ты что, попросил купить для меня одежду свою подружку? – Глаза Камиллы сверкнули. Если Дэвис сейчас ответит «да», то она ни за что не наденет ни одну из привезенных вещей. Лучше ходить голой, чем принимать подарки от соперницы!
– Можно и так сказать. Мы с Мартой всегда были друзьями. – Камилла насупила брови и надула губы. Ее недовольство было столь явным, что Дэвис рассмеялся. – Марте и в самом деле за шестьдесят, и она заменила мне мать.
Камилла молча перебирала вещи. Пожалуй, самым пригодным комплектом были прямые темно-синие джинсы, кроссовки и водолазка из тонкой шерсти. Вот только под водолазку придется надеть один из кружевных бюстгальтеров, а они настолько тонкие, что через них наверняка будут видны соски. Если Дэвису не понравится…
Смелая догадка о том, что любому мужчине такое понравилось бы, обнадежила и даже обрадовала Камиллу. Дэвис не сможет устоять перед соблазном взглянуть на ее грудь. А уступив соблазну однажды, трудно не поддаться ему вновь. Камилла была уверена, что ее спонтанный поцелуй произвел на Дэвиса столь же яркое и волнующее впечатление, как и на нее. Следовательно, он попытается поцеловать ее снова. Что ж, она с нетерпением будет ждать этого момента.
Камилла положила в рюкзак Дэвиса несколько бутербродов, завернутых в бумагу, и без особой надежды спросила:
– Дэвис, а можно, я поеду с тобой на рыбалку? – Она уже не в первый раз просилась составить ему компанию на утренней рыбалке, но Дэвис упорно отказывал Камилле в удовольствии покататься на лодке в лучах рассвета.
– Камилла, что за фантазии? Ты замерзнешь. Не хватало еще, чтобы ты простудилась.
– Я надену теплый свитер, – настаивала она.
Ничего нового в нынешнем пререкании не было. Дэвис через день ходил удить рыбу и не разу не согласился взять с собой Камиллу.
– Мне уже начинает казаться, что ты жутко суеверен и боишься, что женщина на судне – к беде.
Дэвис усмехнулся.
– Хорошо. Пойдем со мной. Но потом не жалуйся. Я тебя предупреждал: в этом нет ничего веселого и забавного. Это далеко не озеро изобилия в Диснейленде. Рыба не любит женской болтовни.
Камилла понимающе кивнула и побежала в комнату за свитером и шерстяными носками. В глубине души она надеялась разговорить молчаливого Дэвиса.
