Второй врач: Да, сэр?
Генеральный Секретарь: Позовите доктора Нельсона!
Второй врач: Доктора Нельсона? Он ушел, сэр. Он сказал, что Вы отстранили его от работы с этим больным.
Генеральный Секретарь: Он так сказал? Проклятье! Тогда вы сделайте что-нибудь: искусственное дыхание, укол! Что вы стоите, разве не видите – человек умирает!
Второй врач: Боюсь, что сделать ничего нельзя, сэр. Нужно просто подождать, пока он не выйдет из этого состояния. Доктор Нельсон всегда в таких случаях ждал.
Генеральный Секретарь: Чертов Нельсон!
Голос Генерального Секретаря и голос доктора Нельсона в записи больше не встречались. Джилл, вспомнив больничные пересуды, догадалась, что Смит «ушел» в свое обычное оцепенение. Появились новые голоса.
Первый: Можешь говорить в полный голос. Он все равно не слышит.
Второй: Убери поднос. Вернется в нормальное состояние – тогда покормим.
Вошел Бен. В руках он держал еще несколько тонких бумажных листков, которые не стал показывать Джилл. Он спросил:
– Проголодалась?
– Ужасно.
– Пойдем, застрелим корову!
Они не разговаривали до тех пор, пока не доехали до Александрии и не пересели в такси с балтиморским номером. И только запрограммировав такси на полет в Хэгерстаун, штат Мэриленд, Бен обратился к Джилл:
– Теперь можно поговорить.
– К чему такая конспирация?
– Прости, золотце. Я точно не знаю, установлены ли в моем доме диктофоны, но могу предположить, что, скорее всего – да. Если подслушиваю я, то могут подслушивать и меня. Такси, которое я вызвал из отеля, могло быть чистым, но могло и иметь уши. Особая служба работает оперативно. В этой машине… – он пощупал сиденье. – Не могут же они нашпиговать все машины?… В случайном такси ничего не должно быть…
Джилл вздрогнула.
– Бен, ты думаешь, они… – и не договорила.
– И думать не надо. Ты же видела мою статью. Вот уже девять часов, как я ее сдал. Ты считаешь, правительство за здорово живешь простит мне такой выпад?
– Но ты всегда выступал против властей.
– Сейчас – другое дело. Я обвинил правительство в том, что оно содержит Смита, как политического заключенного. Джилл, правительство – живой организм, и, как всякое существо, оно руководствуется инстинктом самосохранения. Оно отвечает ударом на удар. В этот раз я нанес очень чувствительный удар. Но мне не следовало впутывать тебя в это дело.
– А я перестала бояться в тот момент, когда принесла тебе эту штуковину. – Все знают о нашей связи. Если меня возьмут в оборот, то и тебе несдобровать.
Джилл задумалась. Ей трудно было поверить, что она, которую в детстве ни разу серьезно не отшлепали и, может быть, пару раз отчитали во взрослой жизни, в опасности. Как медицинской сестре, ей приходилось видеть следы жестоких пыток, но разве могло что-нибудь подобное случиться с ней?
Такси заходило на посадку, когда Джилл спросила:
– Бен, что будет, если Смит умрет?
– Хороший вопрос, – нахмурился Бен. – Если вопросов больше нет, урок окончен.
– А если серьезно?
– Гм… Я уже давно об этом думаю. Вот лучшие ответы, которые я нашел. Если Смит умрет, его право собственности на Марс потеряет силу. Возможно, оно перейдет к колонистам, которые прилетели туда на «Чемпионе». Правительство, вероятнее всего, приняло какое-то решение на этот счет, прежде чем отправлять корабль на Марс. «Чемпион» принадлежит Федерации, но вполне возможно, что Марс отдан на откуп лично Генеральному Секретарю Дугласу. Это помогло бы ему еще какое-то время продержаться у власти. С другой стороны, Смит может умереть – и при этом ничего не изменится.
– Почему?
– Потому что дело Ларкина – не совсем точный прецедент. Луна была необитаема, а Марс заселен марсианами. В настоящий момент их в расчет не принимают. Но не исключено, что Верховный Суд учтет политическую ситуацию и вынесет решение о том, что на планете, заселенной негуманоидами, наши законы недействительны. Тогда придется отвоевывать Марс у марсиан.
– Все равно будет шум. Ты только подумай: один человек владеет целой планетой! Это невероятно!
– Никогда не говори этого слова адвокату. Он тебя не поймет, потому что по долгу службы по три раза в день делает из мухи слона и наоборот.
Кроме того, в истории есть прецедент. В XV веке Папа Римский отдал Западное полушарие Испании и Португалии, хотя там жили индейцы, у которых были свои законы, обычаи и права собственности. Теперь одна половина Южной Америки говорит по-испански, а другая – по- португальски.
– Да, но сейчас не XV век.
– Законнику все равно. Если Верховный Суд примет решение по аналогии с делом Ларкина, Смит может сдать Марс в концессию и получить за это миллионы, а скорее – миллиарды. Если же суд отдаст права собственности на Марс государству, все получит Генеральный Секретарь Дуглас.
– …Бен, зачем человеку столько?
– А зачем насекомые летят на свет?… Состояние Смита почти так же значительно, как и его положение марсианского монарха. У него можно отобрать права первопоселенца, но никак нельзя оспорить его прав на Лайл-Драйв и долю в Лунар Энтерпрайзез. Что будет, если он умрет?… Объявятся разные кузены и кузины. Но от этих падких на деньги деятелей Фонд Науки успешно отбивается вот уже более двадцати пяти лет… Если Смит умрет, не оставив завещания, его собственность отойдет государству.
– Федерации или Соединенным Штатам?
– Это отдельный вопрос, на который я не могу ответить. Родители Смита – выходцы из двух разных стран, входящих в Федерацию. Смит родился за пределами Федерации… тут столкнется множество интересов… Но в любом случае Смит своего состояния не получит: он не может отличить ассигнацию от авиабилета. Деньги Смита получит тот, кто первым его одурачит. А что касается жизни Смита, то даже Ллойд не решится застраховать ее – это верный проигрыш.
– Бедный, бедный мальчик!
Глава 6
Ресторан, в который они приехали, находился «на природе». Столики стояли под деревьями и на лужайке, спускающейся к озеру. Джилл хотела сесть под деревьями, но Бен изменил ее заказ; дав на лапу метрдотелю, он попросил столик у воды.
Джилл возмутилась:
– Я не понимаю, зачем платить такие деньги, если нельзя сидеть среди деревьев и нужно терпеть этот идиотский «ящик».
– Спокойно, малышка. Столы под деревьями наверняка оборудованы микрофонами. А наш столик чистый, потому что его только что принесли из кладовой. Что же касается стереовизора, то обедать без
