Кавендиша был так велик, что к нему почти не нужен был адвокат. Этот почтенный господин не раз свидетельствовал в Верховном Суде; поговаривали также, что при нем составлено завещаний на миллиарды. Он зарабатывал за день больше, чем Бен за неделю, но Кэкстон собирался расплатиться с ним за счет редакции.
В качестве адвоката Бен пригласил Фрисби из «Биддл Фрисби, Фрисби, Биддл Рид», и вдвоем они отправились к Свидетелю Кавендишу. Дородный Кавендиш в своем белом одеянии был похож на Статую Свободы.
Еще до встречи с Кавендишем Бен объяснил Марку Фрисби, что им предстоит делать. В присутствии Свидетеля оба обязались зафиксировать и не обсуждать увиденное или услышанное (Фрисби заметил, что не имеет на это прав).
Такси привезло их в медицинский центр, и они направились к директору.
В приемной Бен вручил свою визитную карточку и сказал, что хочет видеть директора.
Суровая женщина спросила у Бена, договаривались ли они с директором о встрече. Бен признался, что нет.
– В таком случае, у вас мало шансов увидеть доктора Бремера. По какому делу вы пришли?
Кэкстон ответил громко, чтобы все окружающие слышали:
– Передайте, пожалуйста, директору, что пришел Кэкстон из «Вороньего гнезда» с адвокатом и Беспристрастным Свидетелем и хочет побеседовать с Валентайном Майклом Смитом, Человеком с Марса.
Женщина было испугалась, но овладела собой и холодно изрекла:
– Хорошо, я передам. Присаживайтесь, пожалуйста.
– Спасибо, я постою.
Фрисби сломал сигарету; Кавендиш был совершенно спокоен, как человек, видавший виды; Кэкстон переминался с ноги на ногу. Наконец, «снежная королева» объявила:
– С вами поговорит мистер Берквист.
– Берквист? Джил Берквист?
– Мистер Джилберт Берквист.
Кэкстон знал Берквиста – он был из отряда марионеток Дугласа.
– Мне не нужен Берквист, я хочу поговорить с директором.
Но Берквист уже вышел им навстречу, помахивая рукой и радушно улыбаясь:
– Бенни Кэкстон! Здорово, приятель! Ты все там же?
– Все там же. Что ты здесь делаешь, Джил?
– Если я когда-нибудь освобожусь от общественной деятельности, я тоже возьму в газете колонку скандальной хроники слов эдак на тысячу и буду валять дурака. Я тебе завидую, Бен.
– Я тебя спрашиваю, Джил, что ты здесь делаешь? Я пришел поговорить с директором и с Человеком с Марса, а вовсе не за тем, чтобы ты мне заговаривал зубы.
– Не надо так, Бен. Доктора Бремера уже замучили газетчики, и Генеральный Секретарь прислал меня ему в помощь.
– Хорошо. Я хочу поговорить со Смитом.
– Бен, старина, этого хотят все репортеры, специальные корреспонденты, писатели, комментаторы, внештатные корреспонденты и корреспондентки… Двадцать минут назад сюда приходила Ролли Пиперс. Она хотела расспросить Смита, как марсиане любят друг друга, – Берквист развел руками.
– Я хочу видеть Смита. Имею я на это право или нет?
– Бен, давай поговорим в другом месте, в спокойной обстановке. Там спросишь у меня все, что захочешь.
– У тебя я ничего не собираюсь спрашивать. Я хочу видеть Смита. Вот мой адвокат, Марк Фрисби. (Беспристрастного Свидетеля представлять не полагалось).
– Мы знакомы, – сказал Берквист. – Как здоровье отца, Марк? Все тот же насморк?
– Да, все по-старому.
– Дурацкий климат. Пойдем, Бен. И ты, Марк.
– Итак, – сказал Кэкстон, – я хочу видеть Валентайна Майкла Смита. Я представляю газету «Пост» и двести миллионов читателей. Мне дадут возможность поговорить со Смитом? Если нет, скажите об этом прямо и дайте юридическое обоснование вашему отказу.
– Марк, – вздохнул Берквист, – объясни этому сплетнику, что нельзя врываться в комнату к больному человеку. Смит вчера, несмотря на запреты врача, выступил перед общественностью. Сейчас ему нужен покой, иначе он не сможет восстановить силы.
– Ходят слухи, – заметил Кэкстон, – что вчерашнее выступление – фальшивка.
Берквист перестал улыбаться:
– Фрисби, – сказал он холодно, – ваш клиент слишком резко выражается.
– Не горячитесь, Бен.
– Я знаю закон о клевете, Джил. Кого я сейчас оклеветал? Человека с Марса? Или кого-то еще? Ну, кого? – Бен повысил голос. – Я повторяю, что, по имеющимся у меня сведениям, человек, интервью с которым вчера передавали по третьему каналу, не был Майклом Смитом. Я хочу увидеть Человека с Марса и спросить его об этом.
В приемной стало очень тихо. Берквист посмотрел на Беспристрастного Свидетеля, нацепил на лицо улыбку и сказал:
– Похоже, Бен, что ты выторговал себе интервью с судебным процессом в придачу. Я сейчас вернусь.
Он вышел и вскоре вернулся.
– Я договорился, – сказал Берквист устало, – хотя ты, Бен, этого не заслуживаешь. Пройти может еще Марк: Смит болен, к нему нельзя приводить толпу.
– Нет, – отрезал Кэкстон.
– Что?
– Или все втроем, или никто.
– Бен, не упрямься. Тебе и так делают одолжение. Марк пойдет с тобой и подождет за дверью, а он, – Берквист кивком указал на Кавендиша, – тебе не нужен.
Кавендиш молчал, как будто ничего не слышал.
– Возможно. Но завтра я напишу в газете, что представители администрации отказали Беспристрастному Свидетелю в визите к Человеку с Марса.
Берквист пожал плечами.
– Хорошо. Я надеюсь, Бен, что клеймо клеветника тебя утихомирит.
Из уважения к возрасту Кавендиша они поднялись лифтом, потом по движущейся дорожке проследовали мимо лабораторий и кабинетов. Их остановил часовой, предупредил о них кого-то и, наконец, их впустили в комнату, где стояли датчики.
– Это доктор Таннер, – представил Берквист дежурного врача. – Доктор, познакомьтесь: мистер Кэкстон и мистер Фрисби. (Представлять Кавендиша он, как это и было положено, не стал).
Таннер был обеспокоен.
– Господа, позвольте вас предупредить. Постарайтесь не говорить и не делать ничего, что могло бы взволновать больного. Он крайне возбужден и легко впадает в патологическое состояние, напоминающее транс.
– Эпилепсия? – спросил Бен.
– Неспециалист сказал бы «да». Но это, скорее, каталепсия.
– Вы специалист, доктор? Психиатр?
Доктор Таннер оглянулся на Берквиста.
– Да.
– Где вы учились?
Берквист вмешался:
– Бен, пойдем к больному. Доктора Таннера допросишь после.
