– Джубал, – тревожно спросила Энн, – это у вас расстройство желудка?
– Как всегда.
– Это тоже для архива?
– Что? Это для «Нью-Йоркера».
– Они это не возьмут.
– Возьмут, да еще как. Оно же чудовищно. Они купят.
– Кроме того, в нем не все ладно с размером.
– Конечно! Всегда надо дать возможность редактору хоть
– Ничего, Абби потерпит. Доркас лежит. Утреннее недомогание.
– Чепуха. Энн, я могу увидеть беременность на две недели раньше, чем простой человек. И ты знаешь это.
– Джубал, оставьте ее в покое! Она боится, что не беременна… и хочет думать, что беременна, пока не станет очевидным обратное. Разве вы не
– Хм… это надо обдумать… нет. Олл райт, я не буду ее тревожить. А почему ты не принесла с собой нашего ангелочка?
– Рада, что не принесла, потому что она могла понять, что вы тут говорили…
– Значит, по-твоему, я развращаю малолетних, так?
– Она слишком еще мала, чтобы разглядеть за вашими словами алтеевый
– А ты можешь придумать лучший способ заполнять пустые часы?
– Джубал, я ценю, что вы до безумия любите мою дочь. Я и сама думаю, что они прелесть. Но вы же все время только, тем и заняты. что либо играете с Аби… либо хандрите.
– Когда мы поедем отдыхать…
– Не в этом дело, босс. Если вы не пишите рассказы, у вас начинается душевный запор. И тут мы с Доркас и Ларри начинаем грызть ногти… а когда вы орете: «Ко мне!», мы вздыхаем с облегчением. Но чаще всего это ложная тревога.
– Пока есть деньги, чтобы платить по счетам, стоит ли беспокоиться?
– Босс, но что тревожит
Джубал задумался. Сказать ей? Никаких сомнений относительно отца Абигайль у него больше не было. Энн колебалась между Абигайль и Зепобией, а потом решила дать ребенку оба имени. Энн никогда не говорила о смысле этих имен… и, видимо, считала, что он не догадается.
– Вы никого не одурачите, Джубал, – решительно продолжила Энн. – Доркас, Ларри и я – все мы знаем, что Майк может постоять за себя. Но вы так нервозно…
– Я? «Нервозно»?
– Ларри установил в своей комнате стереобак, и кто-нибудь из нас постоянно смотрит все новости, каждую передачу. Не потому что мы беспокоимся, а только из-за вас. Но когда Майк появляется в новостях, – а это бывает нередко, – мы узнаем об этом раньше, чем эти дурацкие вырезки приходят к вам. Не стоит их читать.
– Откуда вы узнали про вырезки? Я таился, как мог.
– Босс, – устало ответила Энн, – кто-то должен вытряхивать корзину для бумаг. Вы думаете, что Ларри неграмотен?
– Ясно. Этот дурацкий зиндан
– Позвони Майку – и Дюк мигом будет здесь.
– Ты знаешь, что я этого не сделаю. – Его вдруг потрясло, что сказанное ею – почти наверняка правда. И вслед за этим пришло подозрение. – Энн! Скажи, ты здесь только потому что тебе велел Майк?
– Я здесь потому, что хочу этого, – спокойно ответила она.
– Хм… Не уверен, что это ответ.
– Джубал, иногда я жалею, что не могу отшлепать вас. Можно мне договорить?
– Имеешь полное право. – Остался ли бы хоть один из них здесь? Вышла бы Мириам за Стинки и уехали бы они в Бейрут, если бы этого не одобрил Майк? Имя Фатима Мишель могло быть подтверждением принятия новой веры плюс желание ее мужа сделать приятное ближайшему другу… или же кодом, таким
