— О да! Вы знаете, как хорошо мы смотримся вместе!
— О да, вы правы! Я уверен, что нет никого, с кем мне так нравилось бы танцевать, потому что вы никогда не заставляете чувствовать меня маленьким жалким человечком.
— О, Джилли, как вы можете? Вы не такой! Он рассмеялся.
— Слышали бы вы, что говорит мой кузен Гидеон!
— Нет, вы бы слышали Гейвуда! — возразила она, проникаясь к нему доверием. — Он дразнит меня несчастным жалким созданием!
— Уж эти братья! Да что нам до них, впрочем, как и до кузенов, — сказал он. Заметив, что она уже не так бледна, как прежде, он решился поцеловать ее в щеку.
Как раз в этот момент в комнату вошла леди Эмплефорд. От ее острого взгляда не ускользнуло, как вспыхнула Хэриет, как уцепилась рукой за воротник.
— Вот и прекрасно, — улыбнулась она, — я вижу, что вы все между собой уже решили. К сожалению, именно сейчас нам приходится уезжать отсюда, но я очень надеюсь, что в следующем месяце вы посетите нас в Эмплефорде, герцог. Поездку Хэриет в Бат отменить никак нельзя: ничего не поделаешь, так хочет старая леди Эмплефорд, а нам, как понимаете, не следует портить с ней отношения.
Молодые люди с виноватым видом отодвинулись друг от друга. Они снова будто оцепенели. Ее светлость принялась обсуждать всевозможные варианты, когда следует назначить дату будущей свадьбы, рассчитывала, сколько времени потребуется, чтобы сшить подвенечное платье для Хэриет, и когда пришла пора герцогу откланяться, он сделал это с большим облегчением.
Когда он ушел, лорд Эмплефорд, все это время внимательно следивший за дочерью, спросил:
— Дорогая Хэриет, ты счастлива? Тебя ничего не угнетает?
— Боже правый, Эмплефорд, что за мысли приходят вам в голову, — воскликнула его супруга. — Ну скажите на милость, разве не мечтает каждая девушка стать герцогиней Сейлской? Герцогиня Сейлская! Это вам не что-нибудь! Хэриет, пойдем со мной ко мне в гардеробную, мне нужно о многом поговорить с тобой. Она стремительно вышла из комнаты, увлекая а собой дочь, и когда дверь за ними закрылась, сказала:
— У твоего отца иногда появляются очень странные мысли, но я надеюсь на то, что воспитала тебя правильно и ты понимаешь, в чем заключается твой долг. Он очень некстати вызвал меня из комнаты, но я вернулась как можно скорее. Мне показалось, что Сейл выглядит относительно неплохо.
— Да, мама.
— Он был таким болезненным ребенком! Никто не верил, что он вообще выживет. Он не слишком высокого роста, как хотелось бы, зато прекрасно сложен и превосходно воспитан. Возможно, его нельзя назвать красавцем, но ни в его лице, ни во всем его облике нет ничего отталкивающего.
— По-моему, он очень симпатичный, мама, — сказала Хэриет сдавленным голосом.
Леди Эмплефорд вошла в гардеробную, сбросила со стула пустую картонную коробку и села.
— Да, он очень симпатичный, дорогая моя, и именно об этом я и хотела с тобой поговорить. Прикрой дверь! А теперь садись и внимательно выслушай меня. — Когда ее приказание было выполнено, она, поплотнее завернувшись в шаль, продолжила: — Довольно часто я замечаю, Хэриет, что некоторые твои представления о жизни никуда не годятся. Я говорю тебе это с полной откровенностью и надеюсь, что когда-нибудь ты мне будешь за это только благодарна. Не стоит липнуть к Сейлу, как это случилось только что в библиотеке, коша я вошла туда. Знаешь ли, мое дорогое дитя, ему будет не по душе, если ты будешь так явно обнаруживать свои чувства к нему. Более того, это наверняка вызовет у него отвращение. Не я ли говорила тебе тысячу раз, что настоящая леди не должна вести себя так, как будто она какая-нибудь мисс Смит, черт знает откуда! Я никогда не забуду рассказ моей мамы о том, как герцогиня Девонширская — первая жена покойного герцога — уселась однажды на колени его светлости. А ведь она была тогда всего лишь его невестой! К ее стыду, он с негодованием сбросил ее. Даже вспоминая об этом, начинаешь краснеть — Видимо, леди Спенсер — ты же знаешь, она была настоящий синий чулок — воспитала своих дочерей в очень странном духе. Мне бы не хотелось думать, что ты, моя дорогая Хэриет, забудешься до такой степени. Такие манеры сгодятся для парвеню, и что бы тебе ни внушал твой брат Гейвуд, они тебе не подходят. Сейл воспитан не в современном духе, который разрешает любую степень свободы нравов, и помяни мое слово, он ждет от супруги соответствующего поведения. Кто-то — не вспомню, кто именно — совершенно справедливо заметил, моя дорогая, что если муж обращается с женой с нежностью в спальне, то у нее нет повода для жалоб.
Хэриет крепко сжала руки.
— Мама, — сказала она, устремив неподвижный взгляд на леди Эмплефорд, — разве настоящей леди не разрешено любить?
Ее светлость рассмеялась.
— Что касается этого, моя милая, осмелюсь предположить, что и у нее сердце не камень, — такое же, как у остальных представительниц женского пола! Но она должна скрывать свои чувства, и кроме того, насчет этого и в мыслях ничего не может быть до тех пор, пока ты не подаришь своему супругу наследника. Ты не должна давать повод твоим родителям краснеть за тебя, Хэриет, и я надеюсь, что все будет хорошо, потому что ты славная девочка и знаешь, как исполнять свой долг.
— Ax, — вздохнула Хэриет, поднося руку к пылающей щеке. — Я совсем не это имела в виду! Мама, разве ты не была влюблена в папу, когда выходила за него замуж?
— Тогда я была слишком молода, чтобы разбираться в подобных вещах. Меня с ним познакомили мои родители, я почти и не видела его до свадьбы. Но потом я искренне привязалась к нему. Надеюсь. что и ты привяжешься к Сейлу. Но следи за собой, дитя мое! У тебя романтический склад ума, и боюсь, ты не стремишься скрывать свои чувства, особенно если ты к человеку неравнодушна. А это, как тебе известно, ведет к ревности, что совершенно недопустимо. У мужчины должны быть свои «подружки», и это не касается его жены. Она должна смотреть на такие мелкие интрижки сквозь пальцы.
— А вдруг, — сказала Хэриет, отворачиваясь, — ему придутся по душе ласки этих «подружек»?
— Очень может быть, моя дорогая. Но об этом, как я надеюсь, ни ты, ни я никогда не узнаем. Человек такого воспитания, как Сейл, вправе ожидать, что и его супруга будет воспитана не хуже. Запомни мои слова, Хэриет.
— Хорошо, мама, — грустно сказала Хэриет.
Глава 5
Вернувшись в Сейл-Хауз, герцог потратил впустую целых полчаса, безуспешно пытаясь сочинить объявление в «Газетт». Наконец, он бросил это занятие, громко воскликнув:
— Похоже на то, что кроме всего прочего мне потребуется личный секретарь!
Дверь в библиотеку отворилась.
— Вы звали меня, ваша милость? — спросил лакей.
Герцог некоторое время смотрел на него молча, закипая гневом.
— Ты стоял у этой двери? — спросил он.
— Да, ваша милость, — ответил лакей. Он не на шутку перепугался.
— Никогда этого не делай!
— Хорошо, ваша милость! Я прошу прощения у вашей милости. Мне показалось, что вы позвали меня, ваша милость!
— Я никого не звал!
— Не звали, ваша милость, — повторил растерявшийся лакей и приготовился откланяться.
— Когда ты мне понадобишься, я позвоню, — сказал герцог. — В эту минуту мне ничего не нужно! Хотя, постой. Да, мне кое-что нужно! Если мистер Скривен еще не ушел, будь так любезен позвать его сюда!
— Слушаюсь, ваша милость!
Выяснилось, что мистер Скривен еще не ушел, и через несколько минут он уже был в библиотеке. Он застал герцога сидящим за большим резным письменным столом, покусывающим кончик гусиного пера и
