— Обед подан, мадам.
Джин встала:
— Прошу вас, джентльмены.
Она вышла с Ривом, Джанет и Герике следом, Лаклан замыкал шествие.
Стол, сервированный в обеденной комнате баронских пропорций, включал все, что обещала Джин. На одном конце находилась галерея и самый огромный камин из всех, виденных Герике, три больших бревна ярко горели в открытом очаге. Над ним висели два истрепанных боевых знамени.
На каменной стене висели головы животных. Самые разные от леопарда до газели Томпсона. Пышный набор средневековых доспехов, алебарды и боевые топоры, мушкеты всех видов.
— Необычайно — сказал он. — У вас здесь замечательное место, миссис Синклер.
— Знаем — сказал Джанет. — Павильон шесть на «Метро Голдвии Мейер». Все, что нужно, это Эррол Флинн в килте, спрыгивающий с галереи с клеймором в руках.
Джин Синклер рассмеялась:
— В действительности она недалека от правды, капитан. Это место на самом деле — страшное мошенничество. Викторианская готика. Ответственность на одном из моих предков, некоем Фергюсе Синклере.
— Трофеи тоже его времени? — спросил Герике.
— Нет, они принадлежат деду. Охотился за ними по всему миру. Он был одним из тех, кто на охоте готов довольствоваться лучше малой добычей, чем ничем. Он настаивал, чтобы я участвовала в охоте на оленей, когда была совсем юной. Чтобы приобрести опыт.
— Держу пари, что так и было — вмешалась Джанет.
— О да, я научилась многим вещам. Что никогда не надо спешить. Что не надо идти крадучись и не находиться по ветру, даже за тысячу ярдов, и брать прицел ниже, если цель находится ниже по склону.
— Интересно — сказал Герике, — надо запомнить.
— И петлять из стороны в сторону, когда бежите за ней? — спросил Рив.
Он почти открыл третью бутылку шампанского, возясь с пробкой покалеченной рукой на краю стола. В его голосе был налет агрессивности, которого раньше не было. Джанет перестала улыбаться.
Джин обошла стол и протянула руку к бутылке:
— Позволь мне, Кэри. Эти пробки очень тугие.
— Я справлюсь.
Он попытался выдернуть у нее бутылку одной рукой, она выскользнула и разбилась об пол.
— Ну посмотрите на это — с горечью сказал он.
— Все в порядке, Кэри.
Она взяла салфетку и высушила его забрызганную форму.
— Это был хороший год для вина — медленно сказал Рив. На секунду он закрыл глаза рукой, потом повернулся к Джанет и Герике — Я должен извиниться. С недавних пор я сам не свой.
Джин похлопала его по плечу:
— Кофе в гостиной.
Она кивнула Джанет, смотревшей на Герике, потом отодвинула свое кресло. Они вернулись в гостиную, куда безмолвно прошел Лаклан.
— Ему нехорошо? — спросил Герике.
Она взяла сигарету из коробки и он зажег огонь:
— Вы видели его руку и глаз. Этот небольшой удар судьбы он получил в день-Д, участвуя в бою, в котором не должен был участвовать. Обычная история в его жизни. С тех пор он пытается вернуться в строй.
— Я хорошо знаю людей такого типа. Его последними в жизни словами будут, наверное: «За мной!»
Она покачала головой:
— Единственная работа, которую ему предложили, притом используя самую большую в мире протекцию, это работа за столом. Вот почему я приехала повидаться с ним.
— И ему это не понравилось?
— У него нет ничего — сказала она. — С его точки зрения.
— Красивая женщина это ничто?
— Для некоторых мужчин.
— Но не для всех, мне кажется.
Она закрыла рукой рот, проговорившись, потом быстро повернулась, села за рояль и подняла крышку.
— Но тогда насколько серьезно они принимают подобные вещи? Война творит с людьми странное, заставляя их действовать так, как они никогда бы не поступали в противном случае.
— Или с предельной честностью, наконец. Бехштейн, я вижу? Лишь самое лучшее. Я не знал, что вы умеете играть.
— Один из наиболее полезных побочных продуктов дорогого образования, но если вы думаете, что это Бетховен, то боюсь, что я не из вашей компании.
Она начала играть «Песнь соловья на Беркли Сквер», и Герике встал у рояля, наблюдая за ней:
— Вы прелестны.
Овчарка поднялась со своего места перед камином и плюхнулась рядом с ней.
— Боюсь, что так. Разве не скука? Даже Рори согласен.
Он рассмеялся, вошли Рив и Джин Синклер. Адмирал выглядел заметно более веселым и подошел к роялю:
— Вот это действительно вернет меня к жизни. Как насчет «Лунного света в Вермонте»?
Она плавно перешла в новую мелодию, а Рив отошел и сел у камина с Джин, разливающей кофе. Они склонились друг к другу и тихо беседовали.
— Не дает ли это почувствовать, что мир есть лучшее место? — спросила Джанет.
— Зависть — прошептал Герике. — Я чувствую зависть.
Она начала играть «Лили Марлен»:
— Это лучше?
— Не совсем. Слишком напоминает, как идет война, о том, что побеждают британцы. Вы знаете «Туманный день в Лондоне»? Некоторое время она была исключительно популярна среди люфтваффе.
Она помедлила, вспомнив ночь на набережной с Харри Джего:
— Нет, боюсь, не смогу сыграть наизусть.
Рив взял руку Джин Синклер. Они совершенно погрузились друг в друга. Джанет закрыла крышку и встала:
— Кажется, надо подышать свежим воздухом. Подайте плед, пожалуйста.
Он висел на спинке кресла. Герике тотчас взял его и накинул ей на плечи.
— Мы немного побудем на террасе, посмотрим на закат — сказала она и улыбнулась Герике:
— Старый шотландский обычай. Пойдемте, Лаклан.
Рив оглянулся:
— О, конечно, прекрасно.
Он снова повернулся к Джин и взял ее другую руку.
— Видите? — сказал Герике. — Добрая женщина может творить чудеса.
— В данном случае, это особое чудо, поверьте мне — сказала Джанет.
Она открыла французское окно и вышла на террасу. Небо было очень темным, с полосами оранжевого пламени на горизонте, тянущимися к северу, острова словно окоченели, море было абсолютно спокойным.
Они стояли на краю террасы, соприкасаясь плечами. Лаклан остановился у французских окон.
— Словно все чего-то ждет — сказала она.
