У девушки моментально пропало желание подойти к Сент-Джеймсу и встать рядом с ним, как того требовали правила хорошего тона, когда она увидела, что он окружен своей родней. Должно быть, родственники выражали ему свои соболезнования по поводу его женитьбы на ней.
Свернув с намеченного курса, Чентел вышла из зала приемов. Отыскав горничную, она попросила показать ей ее комнату, и та провела свою новую хозяйку в золотую спальню, которая так хорошо ей была знакома со времени похищения!
Увидев, что она вновь оказалась в золотой клетке, Чентел усмехнулась. Три раза чихнув, она решительно сорвала с себя фату. Шпильки больно стягивали волосы и кололись, но когда она вытащила их и распустила волосы, то почувствовала себя гораздо лучше. Она наконец ощутила себя Чентел Эмберли из Ковингтон-Фолли, той самой Чентел, которая всегда преодолевала любые препятствия и неприятности, даже если у нее оставался один шанс из десяти. Именно своей жизненной хваткой она не нравилась Сент- Джеймсам! На их взгляд, она являлась живым воплощением «эксцессов Ковингтонов»!
В поле ее зрения попала бутылка шампанского, стоявшая в серебряном ведерке. Без сомнения, она была приготовлена к романтической ночи! Чентел вытащила бутылку из ведерка со злорадной усмешкой на лице. Если леди Эстер так хочет увидеть какой-нибудь из «эксцессов Ковингтонов», Чентел ей это устроит! До этого девушка никогда не пробовала шампанского, но была уверена, что оно поможет ей избавиться от злосчастной головной боли и другими глазами взглянуть на ситуацию, в которой она оказалась.
Подойдя к креслу, Чентел опустилась в него и попыталась вытащить пробку; как ни странно для новичка, ей это удалось.
— Что ж, Сент-Джеймс, выпьем за наш медовый месяц, который, правда, начинается без тебя… и без твоей мамочки.
Пробка громко выстрелила, и шампанское запенилось; Чентел сделала большой глоток прямо из бутылки.
Она закрыла глаза, наслаждаясь тем, как пузырьки ласкают ее небо, язык и горло. Каким приятным был этот грешный глоток! Чентел рассмеялась и подняла бутылку, как будто это был бокал:
— За «эксцессы Ковингтонов»!
Ричард устало парировал очередное язвительное замечание кузена Кембрика. Пока Кембрик нудно рассуждал о плохих манерах родственников новобрачной, он обвел глазами зал, но Чентел нигде не нашел. Ричард нахмурился — куда мог деться этот рыжеволосый тайфун?
Извинившись перед Кембриком, он отправился на поиски Тедди. Найти его не составило большого труда, на вопрос, не видел ли он сестру, Тедди отрицательно покачал головой:
— Нет, я не знаю, где она. Мне показалось, что она ушла. Может быть, она отправилась отдыхать. Скорее всего она плохо себя почувствовала. — Тут Тедди смутился, увидев, как Ричард нахмурился. — Я думаю, для невесты это все оказалось чересчур тяжело… но в других отношениях прием совершенно роскошный!
— Не притворяйся, Тедди, ты не умеешь лгать, — сухо заметил Ричард. — Ничего с твоей сестрой не случилось, просто она сбежала со своего же собственного свадебного торжества.
Тедди многозначительно кашлянул.
— Кто знает, может, это и лучше. — Тут он нагнулся к Ричарду и прошептал: — Конечно, вы не имеете об этом никакого представления, но ваши гости говорили о ней очень недобрые вещи, а Чентел не из Тех, кто легко переносит оскорбления. Мы с вами люди светские и прекрасно знаем, на что стоит обижаться, а на что нет, но Чентел совсем другая…
— В самом деле? — скептически заметил Ричард, еще больше мрачнея.
— И вот что я вам еще скажу, раз уж мы теперь родственники: с Чентел лучше не иметь дела, когда она в гневе. Не хотел бы я попасться ей под горячую руку. Поэтому даже лучше, что ее здесь нет. — Было видно, что Тедди, несмотря на внешнее спокойствие, тревожится о сестре. Ричард не прислушался к благим советам молодого человека, он не мог заглушить в себе назревающую ярость.
— Хорошо, Тедди, спасибо, — коротко поблагодарив брата Чентел, Сент-Джеймс поспешил прочь. Так, значит, чересчур эмоциональная мисс Эмберли считает, что ей вовсе не обязательно присутствовать на собственной свадьбе? И ее нельзя беспокоить, когда она в плохом настроении, не так ли? И он должен ходить вокруг нее на цыпочках, когда ей взбредет в голову рассердиться? Что ж, они еще посмотрят, чья возьмет!
Когда Ричард добрался до золотой комнаты, он весь кипел от переполнявшего его гнева. Он был намерен вернуть беглянку на прием и заставить ее вести себя так, как подобает леди Сент-Джеймс! Ему и самому все эти перешептывания и намеки были не по душе, но он никогда бы не позволил себе пренебрегать своими обязанностями из-за припадка дурного настроения! Он громко постучал в дверь:
— Чентел, открой!
— Уходи, — ответил голос из-за двери.
— Чентел, я хочу поговорить с тобой, открой сейчас же дверь! — настаивал Ричард.
— Ну а я не хочу говорить с вами, сэр! Уходите! Кулак Ричарда выбивал на двери барабанную дробь. Да как она смеет!
— Открой сейчас же! Черт побери! — Сент-Джеймс уже почти кричал.
— Ого, какой язык! Это что, эксцессы Сент-Джеймсов? — съязвила Чентел.
Эта ведьмочка еще и дразнит его, будь она проклята!
— Если ты не откроешь, я выломаю дверь! — пригрозил он, но в ответ услышал лишь веселый свист.
Терпение Ричарда лопнуло, взревев, он слегка отступил, разбежался и ударил в дверь плечом. Послышался громкий треск; Ричард влетел в комнату, чуть было не упав, но вовремя успел ухватиться за ручку двери, которая теперь висела на одной петле.
Чентел стояла прямо перед ним, ее зеленые глаза казались невероятно огромными, рыжие волосы пламенели на белом фоне подвенечного платья. В таком виде она была прекрасна. Ее лик был достоин кисти художника, и Ричард вдруг понял, что это мгновение навсегда врежется ему в память.
Он попытался принять достойный вид — не самая легкая задача, если учесть, что он все еще держался за ручку выломанной двери. Вспомнив те слова, которые он собирался сказать Чентел, он заговорил нарочито спокойным тоном:
— Мадам, я не потерплю, чтобы меня не пускали в комнату в моем собственном доме.
Чентел стояла, испуганно глядя на ворвавшегося к ней мужчину.
Он вдруг почувствовал себя тем самым негодяем, которым она его называла.
— Я… я обещаю, что не трону тебя, — уверил ее Ричард.
— Обещаешь? — Голос ее дрожал, а глаза, казалось, наполнились слезами. Неужели она сейчас расплачется?
— Конечно. Я человек слова, в конце концов. Но я не потерплю…
— Я знаю — запертых дверей! — Совершенно неожиданно Чентел расхохоталась. — Боже мой, если бы ты видел свое лицо, когда ввалился в комнату! Как забавно! Точь-в-точь разъяренный бык!
Ричард сурово на нее посмотрел, но остановить ее было невозможно, она продолжала заливаться смехом. Ричард присмотрелся к ней повнимательнее и наконец заметил в ее руке бутылку шампанского.
— Господи, да ты же пьяна! — изумился он.
— Да, пьяна! — ответила Чентел с притворным ужасом; в ее глазах засверкали озорные огоньки, и, подняв бутылку высоко над головой, она закричала с издевкой, словно перед ней стоял разъяренный бык: — Торро! Торро!
— Гром и молния! Сейчас же отдай мне эту бутылку! — кинулся к ней Сент-Джеймс.
— Пожалуйста. — Чентел кротко улыбнулась и послушно протянула ему бутылку, но она поспешила разжать пальцы, и сосуд разбился бы, не подхвати его Ричард на лету.
— Держи, — заявила она великодушно. — У меня есть еще одна. Я обнаружила, что это изумительное лекарство от простуды. У меня прошла голова! И я больше не чихаю.
Лорд Сент-Джеймс не верил своим ушам: эта невозможная женщина преподносила ему один сюрприз за другим.
