Она застонала:
— О боже, именно это и довело нас до этой развязки!
Ричард в тот самый момент вдруг явственно осознал, что ситуация ему вовсе не кажется ужасной. Его это несколько удивило, он потряс головой, думая, что он просто здорово набрался, и сказал:
— Может быть, все сложится гораздо лучше, чем сейчас кажется.
Чентел чуть не захлебнулась шампанским. Откашлявшись, она выпрямилась в кресле и, бросив на него суровый взгляд, произнесла надменным голосом, подражая его матери:
— О нет! Ты же знаешь, что это мезальянс!
— Но ведь моя мама не знает, что у невесты есть блестящие перспективы! — Ричард не хотел, чтобы она вспомнила об оскорблениях, которые ей пришлось выслушать не один раз в этот нелегкий для нее день; ему очень нравилась Чентел счастливая и озорная.
— О каких перспективах ты говоришь? — переспросила она в полном недоумении и чихнула.
— Ну как же! Ты разве забыла о сокровище Ковингтонов! — Он нагнулся к ней и проговорил театральным шепотом: — Это и есть настоящая причина, из-за которой я на тебе женился. Я сумел обмануть тебя, но Тедди меня раскусил!
Чентел моментально подхватила его игру, лицо ее засияло:
— Как я могла забыть? Я же состоятельная женщина — по крайней мере, с большими надеждами. А вы, милорд, — просто негодяй и охотник за приданым…
Они посмотрели друг другу в глаза, Ричард замолчал, я Чентел мгновенно затихла. Было слышно лишь неровное дыхание. Ричард почувствовал, что им овладевает желание поцеловать эту раскрасневшуюся от шампанского женщину с растрепавшимися волосами. В первый раз она назвала его негодяем смеясь, а не пылая гневом! Господи, как он хотел ее поцеловать! Но он не желает слышать ругательств в свой адрес, этого он не выдержит. Ричарду ничего не оставалось, как взять себя в руки. Он отвел глаза и спросил:
— Расскажи мне, пожалуйста, что представляет собой сокровище, ради которого я на тебе женился?
Чентел вздохнула, но трудно было понять, был ли это вздох облегчения или разочарования.
— Как? Ты не удосужился собрать полную информацию, прежде чем жениться на мне? Вы поступили более чем необдуманно, милорд. Сокровища Ковингтонов — это бриллианты и изумруды. — Она произносила эти слова медленно, завораживающим голосом. — Это бесценные картины, серебро и золото, шелк и жемчуг. И все это спрятано где-то в Ковингтон-Фолли.
Она стояла прямо перед ним, а он как зачарованный вслушивался в звук ее голоса.
— Неужели? — откликнулся он и обнаружил, что его собственный голос звучит как-то глухо. — И как же вы все это потеряли?
— Наше достояние спрятала леди Дженевьева, — прошептала Чентел, встав на колени перед его креслом и приблизив к нему свое лицо. — Говорят, что я выгляжу точь-в-точь как она. И еще говорят, что она была ведьмой!
Ричард видел свое отражение в ее зеленых глазах, цвета изумрудов, любовался ее пламеневшими, разметавшимися по плечам волосами, поддавшись ее колдовским чарам, он тихо сказал:
— Вот в это я верю.
Чентел захлопала в ладоши и рассмеялась. Она радовалась, как ребенок, что смогла разыграть Ричарда.
— Мой прадедушка тоже в это верил. Но, уверяю тебя, он называл мою прапрабабушку не только ведьмой, но и еще кое-как похлеще.
— Не сомневаюсь в этом. — Ричард был заинтригован рассказанной ею историей. — Но почему она так поступила?
— Сэр Алекс был азартным игроком, как и все мужчины из нашего рода. Чтобы уберечь семью от разорения, леди Дженевьева спрятала все, что представляло хоть какую-то ценность, где-то в стенах Ковингтон-Фолли. А потом она закрепила имение за женской линией нашего рода.
— Так что Ковингтон-Фолли принадлежит тебе? — изумился он. Чентел кивнула.
— Надо же, а я и представления не имел обо всем этом!
— Но это еще не все… Сейчас наступает тот момент, когда на сцену выходит колдовство.
— Да? А я думал, что он давно наступил.
Она бросила на него суровый взгляд.
— Не перебивай. Итак, леди Дженевьева поклялась, что ни один мужчина никогда не найдет клад. Это сможет сделать только женщина из нашей семьи, и только после того, как страсть к игре навсегда исчезнет в роду Ковингтонов. — Чентел положила голову Ричарду на колени и подняла на него свой затуманенный вином взгляд: — А вы играете, милорд?
— Нет, я не люблю азартных игр, — признался Ричард.
Чентел огорченно вздохнула:
— Как жаль, что мы женаты не по-настоящему! Ты вполне мог бы снять проклятие с нашего рода.
Лорд Сент-Джеймс погладил девушку по голове, ее волосы были шелковистыми на ощупь.
— Но мы ведь женаты! — заметил он.
— Временно, только на шесть месяцев. Это не пойдет. Леди Дженевьева была отнюдь не глупа и предусмотрела множество разных вариантов. При жизни она поражала людей своей проницательностью.
Ричард улыбнулся:
— Мадам, могу ли я расценивать ваши слова как предложение?
Чентел сделала большие глаза и, приподняв голову, ударилась о колено Сент-Джеймса. Он охнул от неожиданности.
— Так тебе и надо, наглец! — заметила она ядовито. Поднявшись на ноги, она пошатнулась. — Кроме того, я не верю в существование сокровища, — произнесла она со строгим выражением лица и потом вдруг рассмеялась. — Но как великолепно было бы все-таки его найти и тем самым утереть нос твоей матери!
— Да, она этого бы не пережила! — усмехнулся Ричард.
Лицо Чентел вдруг приобрело мечтательное выражение.
— Милорд, вы можете меня представить всю в бриллиантах и изумрудах?
Ричарду не нужно было напрягать воображение, он с легкостью представил себе Чентел с роскошным колье из драгоценных камней на ее красивой шее и ослепительными кольцами, украшавшими ее длинные тонкие пальцы. Он моргнул, и видение тотчас исчезло. Перед ним стояла Чентел в измятом подвенечном платье, растрепанная и сияющая безо всяких дорогих украшений; она ждала его ответа. Он отодвинул бутылку подальше от себя, понимая, что явно превысил свою норму, и сказал:
— Боюсь, что могу, дорогая.
Чентел сделала движение, отдаленно похожее на реверанс, едва не увенчавшееся падением.
— Благодарю вас, милорд, — произнесла она, запутавшись в собственном подоле.
Платье потеряло свой прежний изысканный вид и сидело теперь на Чентел отвратительно.
— Что с тобой? — спросил обеспокоенный Ричард.
— Это платье. Мне оно не нравится. Я хочу его снять! — недовольно передернув плечами, сказала девушка таким капризным тоном, что Ричард рассмеялся. Чентел завела руки за спину и попыталась дотянуться до пуговиц, соблазнительно вращая бедрами.
— Остановись, дорогая, — мягко произнес Ричард.
— Но я хочу его снять! — настаивала Чентел.
— Если ты сейчас же не перестанешь, я сам с тебя его сниму. — Голос Сент-Джеймса был серьезен, как никогда.
Чентел вдруг прекратила свои отчаянные попытки вылезти из платья и посмотрела на него умоляющим взглядом:
— Правда? Я буду вечно тебе благодарна, — подойдя к нему ближе, сказала она.
Она смотрела на него как на своего спасителя. Ричард снова потянулся к бутылке, решив, что
