«подземельщиков». — Я сам работал в туннеле на семнадцатом перегоне, когда наткнулись на
Мастер Марк вытащил из кармана небольшую бутылку.
— Давайте, ребята, запейте — что всухомятку-то жевать. Хорошее пиво, «Магнат», — жажду утоляет превосходно.
Все, не исключая мага, приложились к сосуду.
— А чего пены нет? — осведомился Пако. — У «Магната» пена должна быть…
— Оно и видно, что в пиве ты понимаешь больше, чем в подземных делах, — уничижительно припечатал Марк. — Тут давление все-таки — мы ж на какой глубине?! Давай сюда, а то плохо станет — на глубине хмельное, бывает, так по мозгам бьет…
Забрав флягу, продолжил:
— Так вот, рубим мы тот тоннель, смотрим — пещера. А маг наш, между прочим, не видел — говорил, что скала сплошная. Ну, глядим, а там, в середине,
— Может, сама под землю ушла? — высказался Пако.
— Сама-а? — презрительно протянул мастер. — Да там сплошной скалы футов сто было. Говорю — нормальная пещера…
Эгмонт Корнелий слушал вполуха и думал о другом. Тайны — это, конечно, интересно, но к его работе касательства не имеют. А вот кое-что другое имеет. Что бы там отцы города ни говорили и как бы ни распинались, но подземка становится все хуже и хуже.
О ней слишком мало заботятся. Ее на памяти Корнелия чистили только один раз за много-много лет.
В вагонах и на станциях грязно, в тоннелях обосновались миллионы крыс, и часто можно наблюдать, как крыса не торопясь переходит станционную платформу.
Электрическое освещение в вагонах почти не работало, а на переоснастку светокристаллами денег, как всегда, не было.
Благодаря давно выработавшей срок, сто раз чиненной гидравлике вагонные двери плохо открывались и закрывались.
Из-за дрянной изоляции проводки в прошлом году было три пожара, и лишь чудо и боги уберегли от человеческих жертв.
К тому же из-за постоянных опозданий поездов невозможно вовремя доехать на работу, да и вообще никуда. Дошло до того, что станция «Альсиона», в самом центре города, одна из самых старых и нужных, уже год как закрыта — лифт, не менявшийся с самой постройки, износился до предела, а на новый у города не нашлось денег.
Да уж, в свой семидесятилетний юбилей сераписский метрополитен еще очень далек от совершенства.
…Минут через двадцать, когда люди собирались уходить, Пако вдруг почувствовал, что выпитое пиво просится наружу. Знаками объяснив, что ему нужно уединиться, он подался по узкому проходу.
Ибер прошел шагов сто и в небольшой камере, куда выходило несколько проходов, решил, что можно сделать необходимые дела.
И тут, напрягшись, вздрогнул — из бокового ответвления доносились чьи-то шаги.
Кто тут может бродить? Такие же «подземельщики», как он? Искатели кладов? Заблудившийся горожанин, сдуру сунувшийся в катакомбы? Воры, прячущие краденое добро? Или…
Шаги быстро приближались, и Пако, жалея, что не захватил с собой кайло, юркнул в соседнюю пещерку, погасив фонарь.
Через минуту в неверном синеватом свете появились гости подземелья. Двое. Один из которых был несомненным уроженцем Африки, а второй — галлом или аллеманом.
На темнокожем был потрепанный пятнистый мундир маскировочной, камуфляжной окраски. Второй был облачен в элегантный черный костюм (как с великосветского приема), а шелковый шейный платок был заколот булавкой с крупным бриллиантом. Высокие резиновые сапоги — такие же, как у Пако, — придавали ему еще более неуместный вид.
Чернокожий освещал путь «вечным» карманным фонарем.
Чем-то непонятным, какой-то темной жутью повеяло на иберийца от этой странной парочки. Что- то было не так в равнодушно презрительном лице франта, в размеренных движениях негра в мундире.
Чуть задержавшись на перекрестке и перебросившись парой непонятных слов, они скрылись в одном из проходов, причем подземельщик не понял толком в каком.
Дождавшись, пока шаги затихнут, Пако бросился бежать к друзьям.
— Там… там я видел… — забормотал «дыролаз».
— Ну, чего тебе? Чего ты там узрел?
— Там… негр…
К своему удивлению, Унай вдруг обнаружил, что не помнит подробностей встречи. Непонятные личности проскользнули по краю сознания, как персонажи сна.
Его растерянность товарищи истолковали по-своему.
— Что — в короне и с посохом? — справился Эгмонт.
— Н-нет, в мундире, — убито сообщил ибер.
— И в каком же мундире? Имперского маршала? — ехидно пожал плечами Густав.
Пако помотал головой:
— В этом, пятнистом, нового типа…
— Да, друг, все ж не надо было тебе пить пиво, — пошутил Марк, и все остальные заулыбались.
Впрочем, мастер Марк не преминул хлопнуть себя по заднему карману, где лежал взятый
— Ну, пошли, посмотрим, что ль, чего ты там увидел…
Но когда они вышли к перекрестку, там никого не оказалось, и даже следов на мокрой глине пола вроде как не было заметно.
— И где же твой негр?
— Да видел я его своими глазами, — начал оправдываться ибер. — И мужика того, другого…
— Вообще-то, под землей иногда такое может привидеться… — философски заметил маг.
— Пить надо меньше, — отрезал мастер. — Пошли, нам еще седьмой участок проверять.
Однако когда они уходили, пол под их ногами чуть вздрогнул, и на пределе слышимости долетел какой-то непонятный звук.
Словно проседала скальная почва или обвалилась какая-то пещера. Или… нечто очень большое передвигалось по колоссальной пещере где-то глубоко под ними.
Преодолеть пещерные лабиринты, спуститься в глубокие колодцы, проникнуть в тихие спокойные подземелья — несложная задача для того, кто владел магией так, как
Он безошибочно шел, наверняка зная, куда и зачем идет. И, пройдя еще с километр после небольшого зальчика, остановился у глухой стены.
— Дальше я пойду один, — сообщил спутнику.
— Хозяин? — чуть удивился чернокожий. — Это… н-не опасно?
— Это опасно для тебя: у меня всего лишь одна Звезда. Стой и жди — я ненадолго.
И шагнул прямо в камень.
Конечно, не буквально в камень — просто есть в мире подземелья, где не все проходы видны обычным глазом. И даже не совсем обычным…
Он спустился узким каменным штреком, уходящим вниз, — шероховатый известняк и ступеньки
