Серебряный осел

олухи?

— Ничего-о! — продолжал гнусить здоровяк. — Лежим себе отдыхаем, никого не трогаем!

— Вижу, что отдыхаете! Вам что было велено, придурки?! Впрочем, не мудрено; каков командир, такие и подчиненные!

— Святой отец! — помертвел Гавейн, тоже признавший призрака.

— Кто это вас так? — поинтересовался чуть погодя еле угомонившийся Мерланиус.

— Осел! — всхлипнул Гавейн. — Это все его подлые штучки!

Привидение понтифика глянуло на крепыша и вздохнуло.

— Говори ты, — ткнуло пальцем в Парсифаля.

Юноша сначала путано, но потом, успокоившись, уже более четко и логично поведал шефу обо всем, что с ними здесь приключилось.

Едва дослушав, фантом снова принялся нарезать круги по пещере. При этом изрыгая такие проклятия, что даже у известного матерщинника Гавейна рот распахнулся от удивления.

— Осел, трах-тарарах мать вашу! Кругом одни ослы, натрах-разотрах! И что теперь прикажете делать?! Что?! Вот сейчас обращу вас в гадов ползучих лет этак на четыреста! Или в червей навозных! Дерьмо у меня жрать будете, дерьмо!

— Грешны, батюшка! — прочувствованно вопиял бородач. — Ой, грешны!

В чем, в чем, а в покаянии он за последние полтора месяца поднаторел. Гораздо больше, чем за весь период своего пребывания в христианском ордене Меченосцев.

— Ладно, — унялся Странник. — Слушайте меня внимательно. Днем и ночью невидимыми тенями следуйте за врагом. И не высовывайтесь! Слышите? Не высовывайтесь! Особенно ты, орясина!

— А осел, батюшка? — заканючил Гавейн. — Как же осел-то? Неужто так и будет, мать его, издеваться над нашим святым делом?

— Никуда он от вас не денется. А покуда беречь его пуще собственных глаз. До тех пор пока не приведет вас к месту, где находится Книга. Вот тогда всех и прихлопнете одним махом. Без канители, поняли? Всех до единого!

Призрак сделал резкий жест рукой, как будто мечом рубанул.

— От того, как скоро окажется у меня Книга, зависит ваше будущее. Понятно?

Он со значением глянул прямо в глаза Парсифалю. У того мурашки по телу забегали. Неужели эта странная личность и впрямь может читать в чужих головах и сердцах? И что значит его обещание? Ужели понтифик пожертвует…

— Святой отец, — нерешительно прокашлялся крепыш. — А что хоть за Книга?

— В червя-а! — пригрозил любопытному жрец. — Станешь совать свой нос куда не надо, мигом червяком сделаю!

— Нет, это я к тому, чтоб не обмишулиться ненароком, — стал оправдываться Гавейн. — Мало ли на свете всяких книг.

— Эту ни с какой другой не спутаешь. Она одна такая.

— А почем вы знаете, что они непременно за ней отправятся? И куда?

— Ты меня уже утомил, презренный! — прикрикнул призрак. — Ну-ка, помолчи денек-другой!

Рыцарь почувствовал, что его язык сковал леденящий холод. Попытался было поворочать им, но не смог. От страха и жалости к себе захныкал, будто малое дитя.

— Я уверен, — не обращая внимания на Гавейновы муки, с нажимом молвил фантом Мерланиуса, — что неприятели наши вскорости отправятся в Меннефер, то есть в Мемфис. Они просто не смогут уклониться от этого пути. Книга уже позвала одного из них… Ладно, — скрестил он руки на груди. — Недосуг мне тут с вами болтать. Вон, проконсул к себе призывает…

Видение начало таять. Гавейн судорожно задергался.

— А как же мы? — не выдержал и блондин. — Сколько нам еще здесь лежать?

— Ох-ох-ох, — покачал головой понтифик. — Я думал, что хоть ты умнее. Через пять… нет, десять ударов сердца вас найдут и освободят. И… Сет с тобой, говори опять. Все едино я уже слышать не буду…

В пещере стало темно, а потом вдруг опять зажглись светильники.

— Дьявол! — выругался крепыш. — Я уж думал, что мне каюк. Подавлюсь собственным языком. Нет, ну не падла ли?!

— Потише! — осадил его блондин. — Ты уверен, что его здесь точно больше нет?

Гавейн испуганно заткнулся.

— Пять, шесть, семь, — считал удары сердца Парсифаль. — Восемь, девять, де…

— Эй, есть т-там кт-то? — донесся до рыцарей пьяный голос.

На пороге появилась шатающаяся толстая фигура.

— Ой, кт-то же эт-то вас т-так, пар-ни? — посветили им прямо в лицо факелом. — Чего ж вы р- рань-ше дяд-дюшку Номарх-ха на пом-мощь не поз-звал-ли?..

Глава 15 СТРАЖ СВИТКА

Хемуасет по достоинству оценил дом, который, как ему сказали, принадлежал Табаби.

Пожалуй, один из самых лучших среди тех, что он видел по приезде в Бубастис.

Высокий, в два этажа, огороженный прочной кирпичной стеной. Все правильно, именно в таком и должна жить семья человека столь высокого положения, какое занимал главный пророк богини Баст, дочь которого и была предметом грез и вожделений царевича.

Вспомнил, как впервые увидел ее в Мемфисе. Два месяца назад.

Был храмовый праздник Птаха. Хемуасет, как верховный жрец великого бога, готовился к торжественному шествию и жертвоприношению. Не доверяя своим помощникам, вышел во двор храма, чтобы лично убедиться, что все в порядке и все жертвенные животные доставлены в необходимых количествах. И вот тут он увидел ЕЕ.

Она шла в окружении толпы служанок, прекрасная, как сама богиня Исида. Высокая, стройная, с густой гривой волос, ниспадающих до пят и не прикрытых по придворной моде париком. Тонкие покровы одежд не скрывали всех округлостей и изгибов ее восхитительного тела. Золотые и серебряные украшения, усыпанные драгоценными камнями, равно как и количество прислуги, ловящей каждый взгляд и выдох хозяйки, свидетельствовали о том, что она из богатой и знатной семьи.

Принц в мгновение ока потерял голову. Забыл об обязанностях, семье, о том, что на праздник должен прибыть собственной персоной его божественный отец, владыка Обеих Земель Рамсес