парень.
Она пожала плечами:
— Бог весть.
— Знаешь, — его щеки вновь мило запунцовели, — если вдруг… захочешь искупаться… приходи на Царский Берег. Там хорошо, мелко. И вода чистая-чистая. Все до самого дна видно.
Орланда подозрительно сощурилась. Ишь чего выдумал, охальник. Купаться. От горшка два вершка, а уже мужчина. Мысли дурные покоя не дают.
— Приду, — сказала неожиданно для себя.
— Только обязательно приходи! — зашелся щенячьим восторгом юноша.
— Сказала же, — сердито пробурчала бывшая послушница.
— Я тебе и свой зверинец покажу… — продолжал соблазнять змееныш-искуситель.
Да, это куда более любопытно, чем без толку плескаться наядой в воде. Таким, наверное, и сестра заинтересовалась бы.
Вспомнив суровую Орландину, девушка заторопилась:
— Все-все, нам обоим пора. Мир тебе, Кар!
— Радуйся, Орланда! И запомни: Царский Берег. Я буду ждать…
Глава 11. ОКНО В ПРОШЛОЕ
— Бей меня Перкунас своими молниями! — оторопело вытаращился на нее преклонных лет мужчина с седыми вислыми усами. — Цоб мне больше не увидеть своего маетка! Пусть пан Мудря присоединит Большое Дупло к своим паршивым Козлиным Кучкам!..
И так далее в том же духе.
Орланда с недоумением посматривала на разбушевавшегося дедка, от которого за несколько локтей разило винным духом. Еще чего доброго начнет хвататься за свой кривой меч. И что такого он в ней увидел необыкновенного?
А вдруг это… один из соглядатаев тех людей, которые охотятся за нею с сестрой? Неужели нашли?
— Не знал, не знал, пенкная паненка, цо вы тоже из этих, — неопределенный кивок куда-то в сторону, — из лицедеев! И когда только успела переодеться? Ведь только-только с вами расстались. Эвон у меня даже пиво еще не успело на усах высохнуть. То есть вино.
Вот оно что… Так этот чудной прохожий успел познакомиться с Орландиной.
— А паненка ж мувила, цо есть воякем.
Вдруг он подозрительно прищурился и таки начал искать оружие. Получалось это у него с трудом.
— Шпионкой естеш?! — вскричал грозно. —Кто тебя послал шпионить за паном Будрей? Говори!
По акценту, с которым он говорил на латыни, Орланда определила уроженца Артании. Скорее всего, лex. Точно так же разговаривала одна из сестер в их обители, Моника, которая требовала от послушниц, чтоб они обращались к ней не иначе, как «пани».
— Успокойтесь, пан… Э-э… Будря?
— Ну да, Будря! — возмутился седоусый, как будтo девушка свершила ужасное святотатство. — Пан Будря из Большого Дупла, что под Ракшавой!
— Ну да, конечно же, — покладисто согласилась. — Под Ракшавой. А я что говорю?
— Нет, это я мувлю! — упирался лех.
— Да-да, а как же.
Свяжешься с этими пьяницами — потом хлопот не оберешься.
— За кем следишь? — надвигался на нее Будря.
Как бы от него отвязаться, Христе Спасителю? А то орет так, что тут сейчас вся городская стража Тартесса соберется. Посвящать его в то, что у Орландины есть сестра-близнец не хотелось. Вдруг Ласка не сказала о ней леху.
Напустила на себя как можно более таинственный вид.
— Это государственная тайна…
Шумный пан мигом захлопнул рот. И тоже приосанился.
— Разумею, — понизил голос.
— Никто не должен знать…
— Бей меня Перкунас! — стукнул он себя кулаком в грудь. — Груб… то есть могила!
— Тут рядом, — ткнула пальцем в сторону Анубисова храма, — окопались…
Что б ему такое наплести? В голову, как на грех, лезла только одна «чупакабра».
— Здрайцы? — догадался Будря. — Изменники? Надо же! Бедные еретики. Впрочем, так им и надо.
— Пан догадался, — подтвердила зловещим шепотом.
— Я мувил. Я паненке мувил, цо тут заговор, — самодовольно пригладил усы лех. — Велика збродня.
— Мне нужно туда пробраться, — вполголоса затараторила девушка. — Раздобыть кое-какие документы. Но, боюсь, мое появление могут встретить весьма нелюбезно.
— Ха! — подбоченился пан. — Пусть только попробуют что-то сделать. Я им! Не будь я Будрей из Большого Дупла. Это какой-нибудь худородный Мудря из Козлиных Кучек струсил бы и удрал от парочки подлых здрайцев. Но мы, Будри, никогда не отступали перед опасностью и не бросали друзей в беде!
Вот так новый друг-приятель выискался. Но не переборщила ли она?
— Вы, любезный пан, оставайтесь здесь, в засаде. Если что, я дам вам сигнал.
— Сигнал?
— Да. Пришлю вам… своего вестового…
Сунула леху под нос котомку, откуда тотчас же подал голос, а затем и выбрался сонный и недовольный Ваал.
— Крыса! — с омерзением отшатнулся Будря.
«Ви-ю! — фыркнул пушистик. — Сам такой!»
— Это кусик, — заступилась за питомца Орланда. — Специально надрессированный. Служит для передачи важных сообщений.
— Разумею-у! — уважительно покивал головой пан. — Мудро придумано. Кто в такой твари заподозрит посланца? Побыстрей бы прочь сбежал.
— Стало быть, достопочтенный, — констатировала приказным тоном. — Спрячьтесь получше и ждите посланца.
— Так есть! — вытянулся пан, подтянув пивное брюшко. — А… — Замялся. — Важные паперы, проше паненку, мы добываем?
«Мы!» — хмыкнула про себя послушница.
— Очень важные.
— Бей меня Перкунас! Так, може быть, сам пан круль… царь узнает?
— А как же, — легко согласилась Орланда, для которой местный правитель был не более чем пустым местом. — Обязательно узнает. Он-то меня и послал. Вот, у меня даже специальный знак имеется!
Показала ему свой медальон. Будря поцокал языком и с благоговением прижал руки к груди.
— Тогда, може быть, паненка мувит слово пану крулю о таком себе Будре из Большого Дупла? Пусть бы ясный пан круль сделал Будрю центурионом!
Ну и загнул. Сразу видно, что лех. За небольшую службишку и прямо в центурионы. Но разочаровывать пана не стала.
— Скажу, скажу. Почему бы не сказать?
