Миднайт стала последним новобранцем, который пополнил ряды отряда. И выбрали ее неспроста. Тарис и Бартоломью Гуины, братья-близнецы, отказались вскрывать мешки, испугавшись верховного мага далекой империи, который их опечатал. Братья заставили Тальбота нанять для этой цели другого чародея, намереваясь после убить новичка.
Пока разыскивали покупателя, который мог дать наибольшую цену за свитки, Тальбот неоднократно хотел открыть Миднайт правду и предоставить ей шанс проявить себя, чтобы затем взять чародейку в долю. Когда же остальные члены отряда воспротивились этому, Миднайт, применив свои магические таланты, украла драгоценные свитки и сбежала.
Она скакала на север по Калантарскому тракту, когда ее конь вдруг повел себя крайне странно. Никогда раньше ночные прогулки не беспокоили животное; рыжая грива скакуна бесстрашно развевалась по ветру даже в самые темные предрассветные часы. Но той ночью конь отказался ускорить медленный, размеренный шаг, хотя до окруженного стенами города Арабеля и святилища оставалось совсем немного. Дорога впереди казалась абсолютно пустынной.
— Мы должны засветло добраться до города, — нежно прошептала Миднайт в ухо коню.
Чародейка испытала все возможные способы подстегнуть скакуна: она просила, умоляла, понукала и бранила его, но без всякой пользы. Хотя вокруг никого не было видно — вблизи дороги отсутствовали даже деревья, за которыми можно было бы устроить засаду, — Миднайт все же опасалась, что бывшие соратники настигнут ее.
Украденные свитки лежали в плаще Миднайт. Тальбот с отрядом непременно пустится в погоню за ними. Миднайт не стала терять время, чтобы ознакомиться с содержимым пергаментов, — она и так ощущала исходящую от них силу, силу, способную сокрушить далекие империи.
Вдруг конь поднялся на дыбы, но Миднайт не ощутила ничего, что могло бы встревожить животное. Затем, взглянув на звезды, она увидела, что многие из небесных огоньков померкли. Миднайт не успела даже вскинуть руку, чтобы защититься, как вдруг, словно из ниоткуда вынырнули братья Туины, и набросились на нее спереди и сзади. Из темноты, сбоку от девушки, появились Тальбот и остальные члены отряда.
Миднайт храбро сражалась, но, к сожалению, она была одна, а противников — много. Ее не убили сразу только потому, что у нее под плащом были спрятаны драгоценные свитки. Когда же им удалось выбить девушку из седла, Миднайт обратилась к богине Мистре с просьбой о помощи.
«Я спасу тебя, дочь моя, — ответил голос, который слышала одна лишь Миднайт. — Но взамен обещай хранить мой священный амулет».
— Да, Мистра! — воскликнула девушка. — Все, что прикажешь!
Внезапно огромный огненный шар синего света возник посреди дороги, накрыв Миднайт и ее врагов, увлекая всех в мрачную преисподнюю. Девушка ощутила, как душа ее разрывается на части; она ни капли не сомневалась в том, что умирает. А потом наступила ночь.
Когда Миднайт очнулась, то обнаружила, что дорога впереди обуглилась, а все воины из Отряда Рыси валяются неподалеку бездыханными. Свитки были уничтожены. Конь куда-то пропал. А на загорелой шее чародейки появился странный, удивительной красоты амулет.
Медальон Мистры.
Ошеломленная происшедшим, Миднайт продолжила путь пешком. Она едва замечала разыгравшуюся вокруг бурю. Хотя стояла глубокая ночь, дорогу впереди ярко освещали молнии, и девушка шла в Арабель, пока совсем не выбилась из сил.
С тех пор, как, обессилев, она упала на дорогу, и до того момента, как проснулась здесь, в этой незнакомой комнате, Миднайт ничего не помнила. Бессмысленно покрутив в пальцах медальон, она начала одеваться. Очевидно, звездочка — это напоминание о милости Мистры, решила Миднайт. Но почему медальон сросся с ее телом?
— Пожалуй, стоит подождать с ответом на этот вопрос, — покачав головой, угрюмо произнесла чародейка.
Ответы найдутся в свое время. В этом девушка была уверена. Другое дело — нужны ли ей эти ответы?
Миднайт очень хотелось побыстрее выяснить, куда же она попала, поэтому она начала спешно собирать свои вещи. Когда она заталкивала в сумку книгу заклинаний, легкий сквозняк подсказал ей, что в спальне появился кто-то еще, и через мгновение она ощутила прикосновение чьей-то руки.
— Госпожа, — произнес тихий голосок, и Миднайт обернулась.
Маленькая девочка, одетая в бело-розовое платье, похожая на раскрывающийся бутон цветка, стояла перед ней. Золотистые волосы рассыпались по ее плечам, обрамляя милое, но испуганное личико.
— Госпожа, — снова повторила девочка, — вы хорошо себя чувствуете?
— Да, все отлично. Прошлой ночью была слишком сильная буря, — отшутилась Миднайт, пытаясь успокоить девочку.
— Буря? — прошептала та удивленно.
— Ну да. Ты ведь знаешь о буре, что разразилась этой ночью? — решительно произнесла Миднайт. Ей не хотелось пугать ребенка, но в голосе ее невольно проскользнуло волнение.
— Никакой бури прошлой ночью не было, — покачала головой девочка.
Потрясенная Миднайт посмотрела на малышку, пытаясь понять, говорит ли та правду. Затем чародейка повернулась к окну и опустила голову. Длинные волосы цвета воронова крыла скрыли ее лицо.
— Где я? — спросила наконец Миднайт.
— Это наш дом. Отец и я живем здесь, госпожа, а вы наша гостья.
Миднайт вздохнула. Значит, ей ничто не угрожает.
— Меня зовут Миднайт из Глубоководного дола. Я проснулась одетой как знатная леди, хотя я простая путешественница, и я не помню, как попала в ваш дом. Как тебя зовут?
— Эннели! — прозвучал громкий голос за спиной Миднайт.
Девочка вздрогнула и сжалась, повернувшись в сторону дверей, где стоял высокий сухощавый мужчина с редкими каштановыми волосами и легкой щетиной на подбородке. Одет он был в некое подобие мягкой коричневой сутаны, подпоясанной плетеным кожаным ремнем. Золотые кружева украшали отложной воротник и широкие обшлага рукавов.
Эннели проплыла мимо Миднайт и выскользнула из комнаты. В воздухе остался аромат каких-то экзотических духов.
— Быть может, вы будете так добры и расскажете мне, что это за место и как я здесь очутилась. Все, что я помню, — это ужасная буря, которая случилась прошлой ночью, — сказала Миднайт.
Мужчина широко раскрыл глаза и поднес руку ко рту, не скрывая удивления.
— Поразительно, — воскликнул он, усаживаясь на край кровати. — Как зовут тебя, прекрасная путница?
Миднайт вдруг захотелось показать, что и она знакома с правилами этикета, и принять комплимент с изысканной вежливостью. Но она просто опустила взгляд, изучая пол, и покорно назвала себя и город, где родилась.
— А как твое имя? — спросила Миднайт. Слабость снова охватила ее, пришлось сесть на кровать.
— Мое имя — Бренан Муэллер. Я вдовец, как ты могла уже догадаться. Моя дочь и я живем в этом домике, что к западу от Калантарского тракта. — Бренан уныло осмотрел комнату. — Моя жена заболела, мы перенесли ее сюда, в эту гостиную, где она и скончалась. На этой кровати никто не лежал почти десять лет. Ты стала первой.
— Как я оказалась здесь? — снова спросила Миднайт.
— Во-первых, как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Бренан.
— Больной. Уставшей. И я несколько… потрясена.
Бренан кивнул:
— Так, говоришь, вчера ночью была буря?
— Да.
