уже не будет.
В дверь кто-то постучал.
– Не подходи, – сказала Филис.
– Кто там? – спросил Мэллен.
– Джо Даттон, ваш сосед по кварталу. Наверное, вы уже слышали о недавних событиях?
– Да, – ответил Мэллен, стоя перед запертой дверью.
– Мы перегораживаем улицы баррикадами, – сказал Даттон. – Собираемся присматривать за всеми, кто приходит и уходит. Пора положить этому конец, даже если полиция ни на что не способна. Хотите к нам присоединиться?
– Еще бы, – сказал Мэллен и открыл дверь. На пороге стоял невысокий коренастый человек в старом армейском кителе, сжимающий полуметровую дубинку.
– Перекроем наши кварталы наглухо, – сказал Даттон. – И если кого и смогут похитить, то выволакивать его придется под землей.
Мэллен поцеловал жену и ушел.
Вечером в актовом зале школе состоялось собрание. На него сошлись все жители окрестных кварталов и все горожане, которым удалось втиснуться в зал. Первым делом они узнали, что несмотря на блокаду, из района Вэйнсвилл исчезло еще три человека.
Выступил капитан Леснер и сказал, что звонил в Олбани и попросил помощь. Офицеры по особым поручениям уже в пути, подключилось и ФБР. Он честно признал, что не представляет, кто или что все это проделывает, и для чего. Он не может даже предположить, почему все исчезнувшие оказались из одного района.
Он получил и результаты анализов поддельных продуктов, которые, казалось, были рассеяны по всему району. Химики не смогли обнаружить никаких следов ядов. Это опровергает недавно выдвинутую теорию о том, что с помощью этих продуктов людей одурманивали и заставляли идти туда, куда желал похититель. Тем не менее он предостерег, чтобы никто их не ел. Для своего же спокойствия.
Компании, чьи этикетки были подделаны, полностью отрицают свою причастность. Они намерены подать иск на любого, кто незаконно воспользуется или уже воспользовался их торговой маркой.
Выступил мэр, и произнеся серию благонамеренных банальностей, призвал их не принимать все слишком близко к сердцу; гражданские власти, сказал он, удерживают ситуацию в руках.
Конечно же, мэр не жил в районе Вэйнсвилл.
Собрание закончилось, и мужчины вернулись на баррикады. Они уже начали подыскивать дрова для костров, но они оказались ненужными. К ним на подмогу из Олбани прибыла колонна с людьми и оборудованием. Все четыре квартала окружили вооруженные патрульные. Были установлены портативные прожекторы, а во всем районе с восьми часов объявлен комендантский час.
Все это развлечение мистер Картер пропустил, потому что весь день провел на рыбалке. К закату он вернулся, с пустыми руками, но счастливый.
– Прекрасный был денек для рыбалки, – объявил он.
Мэллены провели ужасную ночь. Они лежали одетые, дремали урывками и смотрели, как на их окнах играют отсветы прожекторов. За окнами всю ночь топали патрули.
В воскресенье в восемь утра пропало еще двое. Они исчезли с территории четырех кварталов, охраняемых тщательнее, чем концентрационный лагерь.
В десять утра мистер Картер, отметя все возражения Мэлленов, водрузил на плечо удочку и ушел. С тридцатого апреля он не пропустил ни одного дня, и не собирался делать этого весь рыболовный сезон.
Полдень воскресенья – еще один пропавший, общий счет дошел до шестнадцати.
Час дня, воскресенье – найдены все пропавшие дети!
Полицейская машина наткнулась на них на окраине города, когда они, все восемь, включая парнишку Кармайклов, изумленно брели домой. Их немедленно доставили в госпиталь.
Тем не менее, от исчезнувших взрослых не осталось и следов.
Слухи распространяются быстрее, чем доносят новости газеты и радио. На детях не оказалось ни царапины. Обследовавшие их психиатры обнаружили, что дети не помнят ни где они были, ни как туда попали. Все, что они смогли из них вытянуть – это воспоминания об ощущении полета, сопровождаемого тошнотой. Для безопасности детей оставили в госпитале под охраной.
Но к вечеру из Вэйнсвилла исчез еще один ребенок.
Мистер Картер вернулся поздно вечером. В его рюкзаке были две радужных форели. Он весело поприветствовал Мэлленов и пошел в гараж чистить рыбу.
Джим Мэллен вышел во двор, и нахмурившись, пошел к гаражу. Ему хотелось спросить старика о чем-то, про что тот говорил день или два назад. Он не помнил точно, о чем, а только то, что ему это показалось важным.
С ним поздоровался живший в соседнем доме человек, имени которого он не смог вспомнить.
– Мэллен, – сказал сосед. – Кажется, я все знаю.
– О чем? – спросил Мэллен.
– Вы обдумывали те теории про исчезновения, что нам предложили? – спросил сосед.
– Конечно. – Сосед был тощей личностью в рубашке с короткими рукавами и в жилетке. Его лысина отсвечивала красным в лучах заходящего солнца.
– Тогда слушайте. Это не может быть похититель. В его действиях нет никакого смысла. Верно?
– Да, пожалуй, так.
– Маньяк тоже отпадает. Как смог он похитить пятнадцать, нет, шестнадцать человек? И вернуть детей? На это не способна даже банда маньяков, когда кругом столько полицейских. Верно?
– Продолжайте. – Мэллен краем глаза заметил, как по ступенькам сошла толстая жена соседа. Она подошла к ним и стала слушать.
– Точно так же не годится ни банда преступников, ни даже марсиан. Проделать такое невозможно, а если и возможно, то смысла в этом никакого нет. Нам следует искать что-нибудь нелогичное – и мы получим единственный логичный ответ.
Мэллен слушал и время от времени поглядывал на женщину, которая уставилась на него, сложив руки на груди поверх фартука. Можно было даже сказать, что она ела его глазами. Неужто она сердится на меня, подумал Мэллен. Что же я такого сделал?
– Единственный ответ в том, – медленно произнес сосед, – что где-то здесь есть дыра. Дыра в пространственно-временном континууме.
– Что? – изумился Мэллен. – Знаете, я в таких вещах не разбираюсь.
– Дыра во времени, – пояснил лысый инженер, – или же дыра в пространстве. Или в обеих сразу. Только не спрашивайте меня, откуда она взялась; она есть – и все. А происходит вот что – если ты на нее наступишь, то – бац! – и ты уже где-то в другом месте. Или в другом времени. Или сразу и то, и другое. Конечно, дыру увидеть нельзя, она четырехмерная, но она здесь. Я так понимаю, что если проследить, где ходили те пропавшие, то обнаружится, что все они прошли через одну и ту же точку – и исчезли.
– Г-м-м, – задумался Мэллен. – Звучит интересно, но ведь многие исчезли прямо у себя дома.
– Да, – согласился сосед. – Дайте-ка подумать... знаю! Эта дура не фиксированная, она дрейфует и все время перемещается. Сначала она в доме Карпентеров, потом переползает еще куда-то...
– Почему же тогда она не выходит за пределы наших четырех кварталов? – спросил Мэллен, думая о том, почему жена соседа продолжает сверлить его взглядом, плотно сжав губы.
– Ну... – сказал сосед, – должно быть, есть какие-то ограничения.
– А почему вернулись дети?
– Да ради бога, Мэллен, не станете же вы требовать от меня объяснений всяких мелочей? Просто это хорошая рабочая теория. Нужно раздобыть побольше фактов, и тогда мы разберемся во всем.
– Приветик! – воскликнул мистер Картер, выходя из гаража. Он держал две великолепные форели, тщательно почищенные и вымытые.
– Форель – это достойный боец и вкуснейшая рыба. Великолепнейший спорт и великолепнейшая еда! – Он неторопливо пошел к дому.
– А у меня есть теория получше, – сказала жена соседа, уперев руки в мощные бедра.
