– Здесь запросто можно потерять направление, – заметил Силк. – Я уже не знаю, куда мы идем.
– Вниз, – подсказал ему Хеттар.
– Спасибочки, – сухо отвечал Силк.
Лестница вывела их в другую пещеру, к самому ее потолку, но через эту пещеру был перекинут тоненький мостик.
– Нам сюда, – сказал Белгарат, ступая на мост. Гарион взглянул вниз и увидел множество прихотливо разбросанных тусклых пятнышек – входы в галереи.
– Тут, наверное, живет очень много людей, – сказал он деду.
Старик кивнул.
– В этой пещере обитает одно из самых больших алгосских племен.
Они приближались к дальнему концу моста, когда до них донеслись первые фразы древнего гимна.
– Лучше бы они нашли другую мелодию, – недовольно пробормотал Бэйрек. – Эта уже действует мне на нервы.
– Я скажу об этом первому же алгосу, которого мы встретим, – отозвался Силк. – Думаю, они рады будут в угоду тебе разнообразить свои песни.
– Очень смешно, – сказал Бэйрек.
– Может, им просто не приходило в голову, что не все восхищаются их гимном.
– Тебе-то что? – огрызнулся Бэйрек.
– В конце концов, они поют его всего пять тысяч лет.
– Хватит, Силк, – сказала тетя Пол.
– Как вам угодно, прекрасная госпожа, – сказал Силк насмешливо.
Они вошли в галерею в дальнем конце пещеры и шли по ней до развилки. Белгарат уверенно свернул налево.
– А ты не путаешь? – спросил Силк. – Я могу ошибиться, но мне кажется, что мы идем по кругу.
– Именно.
– Полагаю, вы не удосужитесь объяснить зачем?
– Мы должны обойти одну пещеру, чтобы не идти через нее.
– А почему нет?
– Она неустойчива. От малейшего шума может обрушиться потолок.
– Ох!
– Это одна из здешних опасностей.
– Ты мог бы не входить в подробности, старина, – сказал Силк, опасливо глядя на потолок. Он явно болтал больше обычного, и Гарион, тоже подавленный окружающим, хорошо его понимал. Некоторые люди не выносят замкнутых помещений, и Силк, видимо, принадлежал к их числу. Гарион тоже посмотрел наверх, и ему почудилось, что гора всей своей тяжестью давит на него. Не одного Силка, подумал он, тревожит мысль об этой каменной громаде.
Галерея вывела их в маленькую пещеру с зеркальным озером посередине. Оно оказалось очень мелким, сквозь воду просвечивала белая галька. В центре озера был остров, а на острове стояло здание в форме усеченной пирамиды, такое же, как в разрушенном городе наверху. Его кольцом окружали колонны, между которыми располагались белые, высеченные из камня скамьи. Светящиеся хрустальные шары свисали на цепях с потолка пещеры, футах в тридцати над головой. Свет их, хотя и тусклый, был гораздо ярче, чем в галерее, которую они только что прошли. К острову вела белая мраморная дамба, а в конце ее стоял древний старик. Он смотрел на них.
– Яад хо, Белгарат, – сказал старик. – Гройя Ал.
– Горим, – отвечал Белгарат, кланяясь. – Яад хо, гройя Ал.
Он прошел по дамбе и тепло пожал руку старику.
Они заговорили на гортанном алгосском наречии.
Горим казался очень, очень старым. У него были длинные серебряные волосы и борода, снежно- белое одеяние. Была в нем какая-то просветленность, которую Гарион сразу уловил и понял неосознанно, что приближается к святому. Горим нежно простер руки к тете Пол, и, обменявшись ритуальным «Яад хо, гройя Ал», они обнялись.
– Спутники наши не говорят на твоем языке, мой добрый друг, – сказал Гориму Белгарат. – Тебя не обидит, если мы будем говорить на наречии внешнего мира?
– Отнюдь, Белгарат, – отвечал Горим. – Ал сказал нам, что люди должны понимать друг друга. Заходите все. Я приказал подать вам еду и питье. – Старик поглядел на каждого по очереди, и Гарион заметил, что глаза у него не черные, как у остальных алгосов, а синие, почти фиолетовые. Горим повел их к дверям пирамидального строения.
– Явилось ли на свет дитя? – спросил Горима Белгарат, когда они проходили в дверь.
Горим вздохнул.
– Нет, Белгарат, нет, а я уже очень устал. Мы надеемся всякий раз, как рождается младенец. Но через несколько дней глаза его темнеют. Похоже, что Ал еще не собирается проститься со мной.
– Не отчаивайся, Горим, – сказал другу Белгарат. – Дитя явится – когда сочтет нужным Ал.
– Так нам заповедано. – Горим снова вздохнул. – Однако племена волнуются, а в дальних галереях зреет недовольство – и даже хуже. Ревнители становятся все яростнее, возникают странные культы. Алгосам нужен новый Горим. Я пережил свое время на три сотни лет.
– У Ала есть еще для тебя работа, – отвечал Белгарат. – Пути его – не наши пути, и время его иное.
Комната, в которую они вошли, была квадратная, но стены ее, как и всех алгосских домов, слегка заваливались внутрь. В центре стоял каменный стол с каменными же скамьями по обе стороны, во множестве уставленный чашами с фруктами и круглыми хрустальными чашечками. Здесь же лежали плоские длинные фляги.
– Мне говорили, что в горах рано наступила зима, – сказал Горим. – Питье поможет вам согреться.
– Да, снаружи прохладно, – заметил Белгарат.
Они сели на скамьи и принялись есть. Фрукты были, терпкие, напиток – крепкий. От него по телу сразу разлилось тепло.
– Простите нам наши обычаи, которые вам покажутся странными, – сказал Горим, заметив, что Бэйрек и особенно Хеттар приступили к фруктам без особого энтузиазма. – Мы связаны ритуалом. Мы начинаем еду с плодов, памятуя, как скитались в поисках Ала. Мясо принесут позже.
– Как вы в пещерах достаете такую еду, светлейший? – вежливо осведомился Силк.
– Наши сборщики выходят из пещер ночью, – отвечал Горим. – Они говорят, что плоды и колосья, которые они приносят, растут в горах сами по себе, но я полагаю, что они давно возделывают их в какой-то плодородной долине. Утверждают они также, что приносят нам мясо диких зверей, убитых на охоте, но я и в этом сомневаюсь. – Он мягко улыбнулся. – Я прощаю им эту маленькую ложь.
Видя сердечность Горима, Дерник отважился задать давно мучивший его вопрос.
– Простите, ваше преподобие, – начал он, – почему ваши зодчие все строят кривым? То есть не под прямым углом? У вас все наклонное.
– Насколько я понимаю, это связано с равновесием и упором, – ответил Горим. – Каждая стена может упасть, но, поскольку все они опираются одна на другую, ни одна не может шелохнуться. И, конечно, форма их напоминает о шатрах, в которых мы жили во дни наших скитаний.
Дерник задумчиво наморщил нос, переваривая эту мысль.
– Вернули ли вы Око Олдура, Белгарат? – спросил Горим, делаясь серьезным.
– Еще нет, – ответил Белгарат. – Мы гнались за Зидаром до Найссы, но у границы его подстерег Ктачик и отнял у него Око. Теперь оно у Ктачика в Рэк Ктоле.
– А Зидар?
– Он бежал от Ктачика и перенес Торака из Ктол Мишрака в Маллорию, чтобы Ктачик не смог
