должен менять ход истории, никто! Ты же слышал, что сказал Думбльдор, если нас увидят…
— Нас увидит Огрид и мы сами — и всё!
— Гарри, что, как ты думаешь, ты бы сделал, если бы увидел самого себя, врывающегося к Огриду? — поинтересовалась Гермиона.
— Я бы… я бы подумал, что сошёл с ума, — ответил Гарри, — или что происходит что-то из области чёрной магии…
— Совершенно верно! Ты бы ничего не понял и мог бы даже напасть сам на себя! Разве ты не понимаешь? Профессор Макгонаголл рассказывала, какие жуткие вещи случались с колдунами, которые играли со временем… В основном дело заканчивалось тем, что они по ошибке убивали самих себя в прошлом или в будущем!
— Ну, всё, всё, — остановил её Гарри. — Я просто предложил… я подумал… Но Гермиона молча ткнула его в бок и показала на замок. Гарри переместил голову на пару дюймов в сторону, чтобы лучше видеть парадные двери. По ступенькам уже спускались Думбльдор, Фудж, престарелый представитель комитета и Макнейр, палач.
— Сейчас выйдем мы! — еле слышно выдохнула Гермиона.
И правда, через несколько мгновений задняя дверь хижины отворилась, и Гарри увидел, как оттуда выходят Рон, Гермиона, Огрид и он сам. Находясь за деревом, Гарри смотрел на самого себя, стоящего рядом с тыквенными грядками и испытывал очень странные чувства — ничего более странного с ним в жизни не случалось.
— Всё хорошо, Конька, всё хорошо, — сказал Огрид Конькуру. Затем повернулся к ребятам: — Давайте идите. Скорей.
— Огрид, мы не можем…
— Мы расскажем, как было дело…
— Они не могут убить его…
— Идите! И так всё плохо, не хватало ещё вам попасть в беду!
Гарри увидел, как возле тыквенных грядок Гермиона набрасывает плащ на голову ему и Рону.
— Быстро уходите. Не слушайте…
От передней двери хижины донёсся стук. Прибыла исполнительная комиссия. Огрид повернулся и пошёл назад в хижину, оставив дверь незакрытой. Гарри увидел, как вокруг хижины полегает трава под тремя парами удаляющихся ног. Они с Роном и Гермионой ушли… Но тот Гарри и та Гермиона, которые прятались за деревом, смогли услышать через заднюю дверь, что происходит в хижине.
— Где тварь? — процедил ледяной голос Макнейра.
— Т-там… снаружи, — хрипло выговорил Огрид.
В окне появилось лицо Макнейра, и Гарри спрятал голову за дерево. Затем раздался голос Фуджа.
— Мы… э-э-э… должны зачитать тебе официальный приказ о казни, Огрид. Я быстро. А потом вам с Макнейром надо подписать бумагу. Макнейр, вы тоже должны слушать, такова процедура… Лицо Макнейра исчезло из окна. Что ж — теперь или никогда.
— Подожди здесь, — шепнул Гарри Гермионе. — Я сам. Фудж начал читать, а Гарри выскочил из-за дерева, перелетел через заборчик, огораживающий тыквенные грядки и приблизился к Конькуру. «По решению комитета по уничтожению опасных созданий гиппогриф Конькур, в дальнейшем именуемый осуждённый, сегодня, шестого июня, на закате подлежит»…
Ни на секунду не забывая о том, что моргать нельзя, Гарри посмотрел в свирепые оранжевые глаза Конькура и поклонился. Конькур опустился на шершавые колени, а затем снова поднялся. Гарри начал возиться с узлом верёвок, которыми Конькур был привязан к изгороди.
«…казни через отрубание головы. По указанию комитета приговор будет приведён в исполнение Волгденом Макнейром, палачем»..
— Сейчас, Конькур, — бормотал Гарри, — сейчас мы тебя спасём. Тихо… тихо…
— «…в чём и подписуемся»… Огрид, подпишись вот здесь…
Гарри изо всех сил потянул за верёвку, но Конькур упёрся передними ногами.
— Давайте поскорее покончим с этим, — раздался из хижины дребезжащий голос представителя комитета. — Огрид, тебе, наверное, лучше не выходить…
— Нет, мне… я хочу быть с ним… не хочу, чтоб он один… В хижине эхом отдались звуки шагов.
— Конькур, шевелись же! — зашипел Гарри. Он ещё сильнее потянул за верёвку, обвязанную вокруг шеи гиппогрифа. Конькур неохотно зашагал, раздражённо шурша крыльями. Они всё ещё были футах в десяти от леса, их было отлично видно от задней двери в хижину.
— Одну минуту, Макнейр, — произнёс голос Думбльдора. — Вы тоже должны подписаться. Шаги замерли. Гарри дёрнул за верёвку. Конькур грозно щёлкнул клювом и пошёл быстрее. Из-за дерева высовывалось белое лицо Гермионы.
— Гарри, скорее! — одними губами воскликнула она.
До Гарри всё ещё доносился голос Думбльдора. Он опять дёрнул за верёвку. Конькур в озлоблении перёшел на рысь. Они добрались до опушки…
— Скорее! Скорее! — простонала Гермиона, выскочила из-за дерева и тоже стала изо всех сил тянуть за верёвку, понукая Конькура двигаться быстрее. Гарри оглянулся через плечо; их уже не было видно; и им не был виден задний двор Огрида.
— Стоп! — шёпотом приказал он. — Они могут нас услышать… Задняя дверь хижины с грохом распахнулась настежь. Гарри, Гермиона и Конькур стояли очень тихо; казалось, даже гиппогриф внимательно прислушивается. Тишина… а затем…
— Где оно? — продребезжал старческий голос. — Где животное?
— Он был привязан здесь! — зверски крикнул палач. — Я сам видел! Прямо здесь!
— Как странно, — проговорил Думбльдор. В его голосе сквозило изумление.
— Конька! — сипло позвал Огрид. Прозвучал свист и удар лезвия. Палач, видимо, от ярости, всадил топор в изгородь. А затем раздался вой; и на этот раз ребятам сквозь рыдания были слышны слова:
— Убёг! Убёг! Святое небо, храни его маленький клювик! Выпутался и убёг! Ай да Конька, ай да молодец!
Конькур натянул верёвку, он рвался к Огриду. Гарри и Гермиона вцепились изо всех сил, врывшись ногами в землю, чтобы не пустить его.
— Кто-то отвязал его! — громыхал голос палача. — Надо обыскать территорию и лес тоже…
— Макнейр, если Конькура и в самом деле украли, неужели вы думаете, что вор увёл его по земле? — Думбльдор всё ещё не пришёл в себя от удивления. — Тогда уж обыщите небеса, если сумеете, конечно… Огрид, я бы не отказался от чая. Или даже от бренди. Большой стакан, пожалуйста.
— Ко… ко… конечно, профессор, — Огрид, похоже, совсем обессилел от счастья.
— Входите, входите… Гарри с Гермионой вслушивались очень внимательно. До них донеслись звуки шагов, тихая ругань палача, хлопок двери, а затем — тишина.
— И что теперь? — шепотом спросил Гарри, оглядываясь по сторонам.
— Придётся тут прятаться, — ответила Гермиона, потрясённая до глубины души. — Надо подождать, пока они не уйдут обратно в замок. А потом подождём безопасного момента, чтобы подлететь к окну Сириуса. Он там будет не раньше, чем через пару часов… Всё это будет ужасно трудно!.. Она нервно глянула через плечо в глубину леса. Солнце садилось.
— Надо передвинуться, — Гарри напряжённо думал. — Надо, чтобы было видно Дракучую иву, а то мы не сможем следить за происходящим.
— Верно, — согласилась Гермиона, перехватывая верёвку покрепче, — но в то же время нельзя, чтобы нас увидели, не забывай об этом, Гарри…
Они пошли по опушке леса. Тьма сгущалась. Наконец, ребята встали за небольшой группой деревьев, сквозь которые можно было различить очертания Дракучей ивы.
— Вон Рон! — вдруг воскликнул Гарри. Чёрная фигурка со всех ног неслась по лугу, и её крики далеко разносились в неподвижном ночном воздухе.
— Отстань от него — пошёл прочь — Струпик, иди ко мне… И тогда стало видно, как из ниоткуда материализовались ещё две фигуры. Гарри наблюдал за самим собой и Гермионой, гнавшимися за Роном. Потом Рон нырнул на землю.
— Попался! Пошёл отсюда, мерзкий кот!..
— А вот и Сириус, — сказал Гарри. Из-под Дракучей ивы вырос силуэт гигантской собаки. Они видели, как пёс повалил Гарри, схватил Рона…
— Отсюда ещё страшнее, да? — заметил Гарри, глядя, как пёс утаскивает Рона под дерево. — Ой! Как она меня шибанула! — и тебя тоже — как странно… Дракучая ива скрипела и хлестала нижними ветвями; ребята видели самих себя, мечущихся из стороны в сторону, старающихся пробраться к стволу. Затем ива замерла в неподвижности.
— Это Косолапсус нажал на узел, — пояснила Гермиона.
— Так, мы забираемся внутрь, — пробормотал в ответ Гарри. — Всё, мы ушли. В тот самый миг, как они скрылись из виду, дерево снова зашевелилось. Спустя пару секунд неподалёку раздались шаги. Думбльдор, Макнейр, Фудж и старикашка шли назад в замок.
— Сразу же, как мы вошли в тоннель! — тихонько воскликнула Гермиона. — Если бы Думбльдор пошёл с нами…
— Макнейр с Фуджем тоже бы пошли, — горько отозвался Гарри. — Клянусь чем угодно, Фудж приказал бы Макнейру убить Сириуса на месте… Они проследили, как четыре человека взошли по ступенькам и скрылись в дверях. Несколько минут вокруг было пусто. Затем…
— Люпин идёт! — объявил Гарри.
Показался ещё один человек. Он сбежал по ступеням и бросился к Дракучей иве. Гарри посмотрел на небо. Облака полностью закрывали луну. Они проследили, как Люпин хватает с земли палку и тычет ею в узел на стволе. Дерево прекратило размахивать ветками, и Люпин тоже скрылся в дупле между корнями.
— Что бы ему взять плащ, — бросил Гарри, — вон же он лежит… Он повернулся к Гермионе. — Если сейчас быстренько его забрать, Злей не сможет пробраться в Шалман и…
— Гарри, нельзя, чтобы нас видели!
— Как ты можешь это выносить? — яростно спросил Гарри у Гермионы. — Стоять тут и спокойно смотреть? — он поколебался. — Я пойду за плащом!
— Гарри, нельзя! Гермиона едва успела схватить Гарри сзади за робу. Именно в этот момент зазвучала громкая песня. Огрид, направлявшийся в замок и слегка покачивавшийся на ходу, распевал во всю глотку. В руке у него была большая бутылка.
— Видишь? — зашептала Гермиона. — Видишь, что могло бы случиться? Нельзя, чтобы нас увидели! Конькур, стой! Гиппогриф отчаянно рвался к Огриду; Гарри ухватился за верёвку, не пуская его.
