— Ну что, почти пора, — напряжённо сказала Гермиона, посмотрев на часы. — У нас примерно сорок пять минут до того, как Думбльдор запрёт дверь. Нужно спасти Сириуса и пробраться назад в палату, пока никто не понял, что нас нет…
Они ждали, наблюдая за отражением облаков, бегущим по озёрной глади. Соседний куст шелестел на ветру. Конькур соскучился и снова искал червяков.
— Как ты думаешь, он уже там? — Гарри сверился с часами. Глядя на замок, он стал отсчитывать окна вправо от Западной башни.
— Смотри! — шепнула Гермиона. — Кто-то вышел из замка! Гарри уставился в темноту. По двору, направляясь к входным воротам, торопливой походкой шёл человек. Что-то блеснуло у него на поясе.
— Макнейр! — воскликнул Гарри. — Палач! Он идёт за дементорами! Пора, Гермиона… Гермиона положила руки на спину Конькуру. Гарри помог ей вскарабкаться, потом поставил ногу на нижнюю ветку куста и сел перед ней. Он перекинул верёвку вокруг шеи гиппогрифа и привязал к ошейнику с другой стороны, соорудив таким образом уздечку.
— Готова? — шёпотом спросил он Гермиону. — Держись за меня… Каблуками он пришпорил Конькура.
Конькур взмыл в чёрное небо. Почувствовав, как под ним мощно раскрылись огромные крылья, Гарри обхватил бока гиппогрифа коленями. Гермиона крепко держала Гарри за талию; было слышно, как она бормочет: «О, нет — мне это не нравится — мне это совсем не нравится»… Гарри погонял Конькура. Они гладко скользили вверх вдоль стен замка…. Гарри сильно потянул за уздечку с левой стороны, и Конькур повернул. Гарри пытался считать окна, быстро проносившиеся мимо…
— Вот оно! — крикнул он, изо всех сил натянув поводья. Конькур замер, если не считать того, что он постоянно подпрыгивал вверх-вниз на несколько футов — чтобы оставаться в воздухе, гиппогриф должен был то и дело взмахивать огромными крыльями.
— Он там! — на взлёте вверх Гарри заметил в окне Сириуса. Он потянулся и, когда Конькур опустил крылья, громко постучал в стекло. Блэк поднял глаза. У него отвалилась челюсть. Он вскочил со стула, подбежал к окну и попытался открыть его, но окно было закрыто.
— Отойди! — крикнула Гермиона и вытащила палочку, не переставая держаться за робу Гарри левой рукой.
— Алоомора! Окно открылось.
— Как?… Как?… — ослабевшим голосом вопрошал Блэк, таращась на гиппогрифа.
— Забирайся — времени мало, — Гарри крепко вцепился в гладкую шею Конькура, пытаясь удержать его на месте. — Тебе надо выбираться оттуда — дементоры на подходе — Макнейр пошёл за ними. Блэк взялся двумя руками за оконную раму и с силой протолкнул вперёд голову и плечи. Хорошо, что он был такой худой. Буквально за пару секунд он сумел перекинуть ногу на спину Конькуру и перелезть на гиппогрифа позади Гермионы.
— Давай, Конькур, вверх! — приказал Гарри, тряхнув верёвкой. — Вверх на башню — давай! Один мощный взмах крыльев — и они взмыли к вершине Западной башни. Конькур с шумом приземлился на зубчатую стену, и Гарри с Гермионой сразу же соскочили с него.
— Сириус, тебе лучше поторопиться, — выговорил запыхавшийся Гарри. — Они вот-вот войдут в кабинет Флитвика и увидят, что тебя нет. Конькур рыл землю и мотал остроклювой головой.
— А что с тем мальчиком? С Роном? — хрипло спросил Сириус.
— С ним всё будет в порядке. Он пока без сознания, но мадам Помфри говорит, что вылечит его. Быстрее же — лети… Но Блэк продолжал смотреть на Гарри.
— Смогу ли я когда-нибудь отблагодарить…
— ЛЕТИ! — хором закричали Гарри и Гермиона. Блэк развернул Конькура головой в открытое небо.
— Мы ещё увидимся, — сказал он. — Ты… настоящий сын своего отца, Гарри…
Он пришпорил бока Конькура. Гарри с Гермионой отпрыгнули в сторону от гигантских раскрывающихся крыльев…. Конькур взлетел… Гарри провожал его взглядом. Гиппогриф и его седок становились всё меньше и меньше… Луна закрыла облако… Они исчезли из виду.
Глава 22. Снова совиная почта
— Гарри! Гермиона тянула его за рукав, глядя на часы: — У нас ровно десять минут на то, чтобы пробраться в палату и чтобы никто нас не увидел — раньше, чем Думбльдор запрёт дверь…
— Да-да, — сказал Гарри, неохотно отводя взгляд от неба, — пошли…
Ребята проскользнули в дверцу и стали спускаться по узкой винтовой лестнице, пробитой в стене башни. Оказавшись внизу, они вдруг услышали голоса, распластались по стенке и прислушались. Голоса принадлежали Фуджу и Злею. Они быстро шли по ближайшему коридору.
— … надеюсь, Думбльдор не станет чинить препятствий, — говорил Злей, — Поцелуй будет запечатлён незамедлительно?
— Сразу, как только Макнейр приведёт дементоров. Вообще, вся эта история с Блэком в высшей степени загадочная. Не могу вам передать, до чего мне хочется сообщить в «Прорицательскую», что мы наконец-то взяли его… Осмелюсь предположить, Злей, они захотят взять у вас интервью… И, когда малыш Гарри придёт в себя, он, видимо, тоже захочет в подробностях рассказать репортёрам о том, как вам удалось спасти его… Гарри сжал зубы. Промелькнуло довольное, ухмыляющееся лицо Злея — они с Фуджем прошли мимо того места, где прятались Гарри с Гермионой. Ребята для верности подождали пару минут и помчались в противоположном направлении. Вниз по лестнице, потом ещё по одной лестнице, потом ещё по одному коридору — а потом послышалось гадкое хихикание.
— Дрюзг! — пробормотал Гарри, хватая Гермиону за запястье. — Быстро отсюда! Они метнулись влево, в пустой кабинет, и как раз вовремя. Дрюзг проскакал мимо по воздуху, пребывая в прекраснейшем расположении духа и радостно хохоча.
— Какой же он ужасный, — шёпотом сказала Гермиона, стоя с прижатым к двери ухом.
— Уверена, он такой довольный потому, что дементоры должны вот-вот прикончить Сириуса… — Она сверилась с часами. — Гарри, осталось три минуты! Они подождали, пока торжествующий голос Дрюзга замер в отдалении, затем осторожно выскользнули из комнаты и снова побежали.
— Гермиона — а что будет — если мы не попадём в палату — до того, как Думбльдор закроет дверь? — задыхаясь на бегу, спросил Гарри.
— Не хочу даже думать об этом! — простонала Гермиона, опять поглядев на часы. — Одна минута! Они влетели в коридор, ведущий в больничное отделение.
— Так — я слышу голос Думбльдора, — сдавленным от напряжения голосом произнесла Гермиона. — Пошли, Гарри! Они начали красться по коридору. Дверь отворилась. Появилась спина Думбльдора.
— Я собираюсь запереть дверь, — раздался его голос, — сейчас без пяти минут полночь. Мисс Грэнжер, достаточно трёх оборотов. Удачи. Думбльдор, пятясь, вышел из палаты, прикрыл дверь и вытащил волшебную палочку, собираясь магическим образом запереть её. Запаниковав, Гарри и Гермиона бросились к нему. Думбльдор поднял глаза, и под длинными серебристыми усами появилась широкая улыбка.
— Ну что? — почти беззвучно спросил он.
— Получилось! — ответил совершенно задохнувшийся Гарри. — Сириус улетел, на Конькуре… Думбльдор сиял от радости.
— Молодцы. Мне кажется…. — Он напряжённо прислушался ко звукам, доносящимся из палаты. — Да, кажется, вас тоже уже нет — заходите — я запру вас… Гарри с Гермионой пробрались внутрь. В палате было пусто, если не считать Рона, неподвижно лежавшего на крайней кровати. Сзади щёлкнул замок, и ребята прокрались к своим постелям. Гермиона на ходу прятала под робу времяворот. Через мгновение из своего кабинета стремительной походкой вышла мадам Помфри.
— Директор ушёл? Я могу наконец приступить к своим обязанностям? Она пребывала в весьма раздражённом состоянии. Гарри и Гермиона почли за лучшее съесть полагающийся им шоколад без возражений. Мадам Помфри, нависнув над ними, ждала, чтобы убедиться, что шоколад съеден. Но Гарри с трудом мог глотать. Они с Гермионой лежали и настороженно прислушивались, нервы у них были на пределе… Наконец, когда они оба приняли от мадам Помфри по четвёртому кусочку, откуда-то сверху, издалека, донёсся рёв возмущения…
— Это ещё что? — встревожилась мадам Помфри. Стали слышны сердитые голоса, они звучали всё громче и громче. Мадам Помфри уставилась на дверь.
— Что за безобразие — они мне всех перебудят! О чём они только думают? Гарри пытался разобрать, о чём говорят за дверью. Голоса были уже совсем близко…
— Он, должно быть, дезаппарировал, Злодеус. Надо было кого-то при нём оставить. Когда об этом узнают…
— ОН НЕ ДЕЗАППАРИРОВАЛ! — почти совсем рядом проревел голос Злея. — ЗДЕСЬ НЕЛЬЗЯ НИ АППАРИРОВАТЬ, НИ ДЕЗАППАРИРОВАТЬ! НЕТ — ТУТ — ЗАМЕШАН — ПОТТЕР!
— Злодеус — помилуйте — Гарри был заперт… БАМ! Дверь распахнулась. В палату торопливо вошли Фудж, Злей и Думбльдор. Директор единственный из всех выглядел спокойным. И даже вполне довольным собой. Фудж был рассержен. А Злей — вне себя от ярости.
— ПРИЗНАВАЙСЯ, ПОТТЕР! — завопил он. — ЧТО ТЫ ЕЩЁ ВЫТВОРИЛ?
— Профессор Злей! — заверещала мадам Помфри. — Держите себя в руках!
— Послушайте, Злей, будьте благоразумны, — вмешался Фудж, — дверь была заперта, мы сами только что видели…
— Я УВЕРЕН, ОНИ ПОМОГЛИ ЕМУ СБЕЖАТЬ! — взвыл Злей, указывая на Гарри и Гермиону. Его лицо исказилось; изо рта полетела слюна.
— Придите в себя! — рявкнул Фудж. — Перестаньте нести чепуху!
— ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ ПОТТЕРА! — визжал Злей. — ЭТО ОН, Я ЗНАЮ, ЭТО ОН!
— Довольно, Злодеус, — спокойно остановил его Думбльдор. — Подумайте, что вы говорите! Эта дверь была закрыта — я сам запер её десять минут назад. Мадам Помфри, эти ребята вставали со своих кроватей?
— Разумеется, нет! — ощетинилась мадам Помфри. — Я бы услышала!
— Надеюсь, вы убедились, Злодеус, — невозмутимо продолжил Думбльдор. — Если только вы не подозреваете Гарри и Гермиону в том, что они способны быть в двух местах одновременно… Боюсь, что я не вижу оснований, чтобы продолжать их беспокоить.
Злей стоял, источая злобу, переводя глаза с Фуджа, до глубины души шокированного его поведением, на Думбльдора, чьи глаза невинно моргали за стёклами очков. Злей развернулся на месте, с шумом колыхнув робой, и умчался из палаты.
