Рон следил за ней со смешанным выражением злости и удовлетворения на лице.
— Ты вообще собираешься со мной танцевать? — обратилась к нему Падма.
— Нет, — отрезал Рон, всё ещё яростно глядя туда, где исчезла Гермиона.
— Отлично, — разозлилась Падма. Она встала и ушла к Парватти и бэльстэковскому мальчику, который волшебным образом заставил одного из своих друзей присоединиться к ним, причём с такой скоростью, что Гарри готов был поклясться: для этой цели использовалось Призывное заклятие.
— А где ше Херм-иоу-нина? — раздался голос.
К их столику подошёл Крум с двумя порциями усладэля.
— Понятия не имею, — набычился Рон, поглядев на него. — Потерял её?
Крум тоже помрачнел.
— Что ше, если увидите её, передайте, што я взял напитки, — попросил он и косолапо отошёл.
— Подружился с Виктором Крумом, да, Рон?
К столу, потирая руки, вихрем подлетел в высшей степени помпезный Перси.
— Отлично! Это же как раз то, что нужно — международное магическое сотрудничество!
К великому раздражению Гарри, Перси немедленно занял место Падмы. За главным столом никого не было. Профессор Думбльдор танцевал со Спаржеллой, Людо Шульман с профессором МакГонаголл, вальсирующие Огрид и мадам Максим прорубали среди танцующих широкую просеку, а Каркарова нигде не было видно. Закончилась очередная мелодия. Все снова зааплодировали, и Гарри увидел, как Людо Шульман поцеловал руку профессору МакГонаголл и пошёл назад сквозь толпу, где его и перехватили Фред с Джорджем.
— Они что, совсем с ума сошли, приставать к высшему составу министерства? — зашипел Перси, подозрительно наблюдая за братьями. — Никакого уважения…
Людо Шульман, однако, с относительной лёгкостью избавился от Фреда и Джорджа и, заметив Гарри, подошёл к нему.
— Надеюсь, мои братья не очень вам докучали, мистер Шульман? — сразу же спросил Перси.
— Что? Ах, это! Нет, вовсе нет! — отмахнулся Шульман. — Нет, они просто рассказали мне кое-что ещё об этих своих фальшивых палочках. Спрашивали, не могу ли я им дать совет по маркетингу. Я обещал связать их с нужными людьми в хохмазине Зонко…
Перси отнюдь не порадовала эта информация, и Гарри готов был держать пари на что угодно, что, стоит ему добраться до дома, он немедленно доложит обо всём миссис Уэсли. Значит, за последнее время амбиции близнецов сильно возросли, раз они собрались продавать свою продукцию по-настоящему.
Шульман открыл было рот, чтобы о чём-то спросить Гарри, но Перси снова вмешался:
— Как, по вашему мнению, проходит Турнир, мистер Шульман? Наш департамент вполне удовлетворён — разумеется, происшествие с Огненной чашей, — он бросил взгляд на Гарри, — было не самым приятным, но с тех пор, кажется, всё проходит гладко, вы не считаете?
— О, да, — весело подтвердил мистер Шульман, — всё ужасно здорово. А как делишки у старины Барти?
— О, я уверен, что мистер Сгорбс встанет на ноги в самое ближайшее время, — с важностью заявил Перси, — но пока что я вполне в состоянии закрыть собой амбразуру. Разумеется, мне приходится не только посещать балы, — он позволил себе легкомысленно посмеяться собственной шутке, — ничего подобного, нужно заниматься делами, которые пришли в полное расстройство за время его отсутствия — вы слышали, что Али Башир был пойман при попытке контрабандного ввоза в страну партии ковров-самолётов? Кроме того, мы пытаемся уговорить трансильванцев ввести международный запрет на дуэли, после Нового года у меня назначена встреча с главой их департамента магического сотрудничества…
— Пойдём погуляем, — тихо предложил Рон, — подальше от Перси…
Притворившись, что пошли за напитками, Гарри с Роном встали из-за стола, пробрались по краешку танцевальной площадки и выскользнули в вестибюль. Дубовые двери были настежь распахнуты. Гарри с Роном стали спускаться по парадной лестнице. В розовом саду мерцали и подмигивали китайские фонарики. Вскоре Гарри и Рон уже шли по красиво вьющимся тропинкам среди кустов и больших каменных статуй. Где-то рядом раздавался плеск воды, видимо, там бил фонтан. Повсюду на каменных скамейках сидели парочки. Гарри с Роном двинулись было по одной из тропинок, но, успев отойти совсем ненамного, услышали до отвращения знакомый голос:
— … не вижу повода для беспокойства, Игорь.
— Злодеус, мы не можем делать вид, что ничего не происходит! — встревоженный голос Каркарова звучал приглушённо, как будто он специально старался, чтобы его не услышали. — Вот уже многие месяцы он становится всё отчётливее и отчётливее, не стану отрицать, я напуган…
— Тогда беги, — оборвал его Злей. — Беги, я что-нибудь придумаю в оправдание. Но сам я останусь в «Хогварце».
Из-за угла показались Злей с Каркаровым. Злей, с гнуснейшим выражением на лице, вытащил палочку и раздвинул ближайшие розовые кусты. Из многих кустов понёсся испуганный визг, а после выскочили тёмные фигуры.
— Минус десять баллов с «Хуффльпуффа», Фоссет! — рыкнул Злей на прошмыгнувшую мимо девочку. — А также, минус десять баллов с «Равенкло», Стэббинс! — когда следом за ней прошмыгнул мальчик. — А вы двое что тут делаете? — добавил Злей, заметив впереди себя на дорожке Гарри и Рона. Каркаров, как понял Гарри, при виде них несколько смутился. Его рука нервно потянулась к бородке, и он начал завивать её пальцами.
— Мы гуляем, — коротко заявил Рон, обращаясь к Злею. — Это пока не запрещено законом?
— Гуляете? Ну и гуляйте! — снова рыкнул Злей и стремительно прошёл мимо. Длинная чёрная мантия развевалась сзади. Каркаров поспешил за Злеем. Гарри с Роном побрели дальше.
— Чего это Каркаров так засуетился? — пробормотал Рон.
— И с каких это пор они со Злеем на «ты»? — задумчиво добавил Гарри.
Они дошли уже до большого каменного оленя, над которым били высокие сверкающие струи фонтана. Над каменной скамьёй высились два огромных силуэта, глядящих на воду в лунном свете. Вдруг до Гарри донеслись слова Огрида:
— Я, как вас увидал, в момент понял, — произнёс он странным глухим голосом.
Гарри с Роном застыли на месте. Как-то сразу им стало понятно, что это не та сцена, на которую можно просто так взять и набрести… Гарри оглянулся назад и увидел, что там, наполовину скрытые в розовых кустах, стоят Флёр Делакёр и Роджер Дэвис. Он похлопал Рона по плечу и дёрнул головой в их сторону, имея в виду, что они могут легко скрыться в том направлении, не будучи замечены (Флёр и Роджер были очень сильно заняты собой), но глаза Рона при виде Флёр в ужасе расширились, он отчаянно затряс головой и затащил Гарри ещё глубже в тень от оленя.
— Что же ви поняли, Ог'ид? — заинтересовалась мадам Максим, и в её низком голосе отчётливо прозвучали мурлыкающие нотки.
Гарри не желал ничего этого слышать; он знал, что Огрид пришёл бы в ужас, узнав, что его подслушивают в такой ситуации (по крайней мере, сам Гарри точно бы пришёл) — если бы это было возможно, он заткнул бы уши пальцами и начал бы громко мычать, но, реально, это был не выход. Вместо этого Гарри попытался заинтересовать себя жуком, ползущим по спине северного оленя, но, к несчастью, жук оказался недостаточно увлекательным существом, чтобы заставить забыть о следующих словах Огрида:
— Я просто понял, что… что вы такая же как я… у вас это кто, мама или папа?
— Я… не понимаю, о чём ви, Ог'ид…
— У меня — мама, — тихо сказал Огрид, — она была одна из последних в Британии. Яс'дело, я её не больно-то хорошо помню… ушла она от нас, понимаете. Мне тогда было три. Не было у неё материнских чувств… Ну, да у них это не в натуре, правда? Не знаю, чего с ней сталось… может, уж померла, откуда мне знать…
Мадам Максим промолчала. И Гарри, вопреки всем своим намерениям, оторвался от изучения жука и, глядя поверх оленьих рогов, стал слушать… раньше Огрид никогда не вспоминал о своём детстве.
— Отцу она разбила сердце. Он был маленький такой, папаша мой. К шести годам я уж мог его поднять и поставить на комод, когда он меня уж очень доставал. Он тогда хохотал… — голос Огрида сорвался. Мадам Максим слушала неподвижно, видимо, глядя на воду. — Папаша растил меня один…. а потом помер, как раз когда я в школу пошёл. Там уж мне самому пришлось пробиваться. Думбльдор очень мне помог. Очень он ко мне добрый…
Огрид достал большой шёлковый платок в горошек и трубно высморкался.
— Ну да неважно… хватит про меня-то уж. А вы? У вас-то это с какой стороны?
Мадам Максим вдруг вскочила со скамьи.
— Становится прохладно, — произнесла она — но, что бы там не происходило с погодой, она не была такой холодной, как её голос. — Думаю, мне пора.
— А? — тупо отозвался Огрид. — Нет, не уходите! Я ж раньше никогда не встречал… других!
— Каких таких дгугих? — ледяным тоном осведомилась мадам Максим.
Гарри, например, сразу понял, что Огриду лучше бы не отвечать; он стоял, сжав зубы, и изо всех сил надеялся, что тот промолчит — но всё было напрасно.
— Других полугигантов, конечно же! — воскликнул Огрид.
— Да как ви смеете! — завизжала мадам Максим. Её визг трубным гласом прорезал мирную тишину ночи; Гарри услышал, как сзади Флёр с Роджером отскочили от розового куста. — Мне ещё никогда не наносили такого оскогбления! Полугигант? Муа? У меня… у меня…. пгосто шигокая кость!
Она сорвалась с места, распугивая с кустов разноцветные облачка фей. Огрид оторопело сидел на скамейке и глядел ей вслед. Было слишком темно, и выражение его лица нельзя было различить. Затем, минуту или даже больше спустя, он встал и побрёл прочь, не к замку, а через чёрный двор по направлению к своей хижине.
— Всё, — сказал Гарри, — пошли…
Но Рон не шевелился.
