что думаю... — обратился генерал ко мне. — Саша, если ты с компьютером работать не можешь, то мы найдём тебе другую работу!
— Подопытной крысой, — хмуро кивнул я. — Которая скрывает, что на самом деле — морская свинка.
— Ну, зачем ты так? — обиделся генерал. — У нас есть разная работа. Хорошая, полезная. Вот, ты хорошо видишь сквозь штукатурку. А мы — сети прокладываем в зданиях! И, прежде чем долбить и сверлить наугад, лучше будет, чтоб ты поглядел, что там... Понимаешь? Это я так, фантазирую, первое, что на ум приходит... Но ты, это... не это...
— Спасибо, Леонид Юрьевич, — сказал я. — Большое вам спасибо. Я серьезно подумаю над вашим крайне ценным предложением. А сейчас мне пора. Разрешите откланяться?
— Уф-ф... — грустно надул щеки генерал, который всё прекрасно понимал. Он ещё раз печально глянул на штукатурку и развел руками: — Никита, ты сейчас в город? Отвезёшь его?
Коляныч
Никита был примерно моего возраста, и оказался на редкость вменяемый и толковый. Я думал, что дорога превратится в очередной допрос о моём зрении, но Никита повёл себя на редкость корректно и ни разу не вернулся к этой теме. Всю дорогу мы болтали о компьютерах, а под конец случайно выяснили, что даже некоторое время назад вовсю переписывались с ним в одном техническом форуме по программированию. Мне стало вдвойне обидно, что я не смогу у них работать, пусть даже это находится у чёрта на куличках. Хотя, на машине мы доехали всего за час.
Никита предложил добросить меня до дома, но мне совсем не хотелось, чтобы генерал и компания знали, где я снимаю квартиру. Поэтому я попросил высадить меня у перекрестка, после которого Никита сворачивал. Я вылез из машины, огляделся — и вдруг сообразил, что в этом районе живёт Коляныч.
Время ещё было, и я неожиданно решил заглянуть к нему. Вдруг я понял, насколько все эти дни мне не хватало хорошего старого друга, который бы, по крайней мере, смог меня выслушать, а, может, и помог бы. Хотя бы советом.
Чисто машинально я купил в ларьке бутылку водки и решительно зашагал к дому Коляныча. Поднявшись по лестнице на третий этаж, я остановился возле его двери и прислушался. С точки зрения ушей, стояла тишина. А вот с точки зрения уха... Коляныч дома был, и я его видел — он сидел в комнатке за компьютером. Из плохоньких динамиков вылетали разноцветные всполохи, а Коляныч в такт им чуть дергался — то вправо, то влево. Коляныч самозабвенно играл в компьютерную игрушку — как последний подросток. Здоровый дядька, жена, дочка, и на тебе — увлеченно гасит каких-нибудь чертей. Жены и дочки дома не было, видно, они остались на даче.
Я нажал кнопку звонка, ярко осветив прихожую оранжевыми переливами. Коляныч вздрогнул, но даже не обернулся, только испугано подкрутил звук динамиков, сделав его тише. Я снова нажал кнопку звонка. Коляныч нехотя вылез из кресла, на цыпочках подошёл к двери и посмотрел в глазок. Я спрятал бутылку за спину, невольно поднял подбородок, будто сидел в кресле фотографа, и замер, ожидая, что он откроет. Коляныч смотрел в глазок долго, но так и не открыл. Вместо этого развернулся и тихо-тихо побрел в комнату.
Я ещё раз позвонил, затем сложил ладони рупором у замочной скважины и прокричал:
— Коляныч!!! Это я, Шуршик!!!
Коляныч остановился в нерешительности, тихо вернулся к двери и замер.
— Коляныч!!! — снова закричал я. — Прости, если я тебя чем-то обидел на даче! Был очень неудачный день! Я ненадолго! Просто поговорить надо!
На лице Коляныча я разглядел сомнение. Он помялся, с тоской обернулся на компьютер и долго смотрел. Затем поглядел на свои часы и с досадой потер кулаками глаза. Ни фига он не обиделся, мы и не так, бывало, ругались. Ему просто не хотелось непрошеных гостей.
— Коляныч! — сказал я строго. — Я ж тебя вижу! Зачем ты так, а? Если я пришёл не вовремя или тебе рано вставать, или занят, ну можно же приоткрыть дверь и объяснить? Я пойму и уйду. Мы ж друзья уже двенадцать лет, ты меня променял на компьютерную игрушку?!
Коляныч занервничал и начал грызть кулак, но капитулировать не собирался. Он отступил в комнату, прижался к стенке и стал оттуда аккуратно выглядывать и осматривать дверь, прикидывая, могу ли я его видеть или это шутка?
— Коляныч, — сказал я. — Честное слово, это просто обидно! Просто плевок в душу!
Я уже собрался уйти, как вспомнил, что последним, кому я звонил в ту пятницу, был как раз Коляныч — я спрашивал, чего привезти на дачу. Вынув мобильник, я отсчитал вслепую те номера, что набирал за эти дни и нажал кнопку. И попал.
Мобильник Коляныча, лежащий на мониторе, зазвонил бойко. Коляныч скрылся в комнате, тихо- тихо прикрыв дверь, и подполз к мобильнику.
— Слушаю? — сказал он тихо, но бодро. — Шуршик, ты? О, привет, рад, рад! Ты откуда?
— Я у твоей двери стою.
— Ну, надо же... — совсем натурально огорчился Коляныч. — Ты б предупредил, я совсем не дома...
— Думал, в гости зайти, совет нужен...
— М-м-м... денег одолжить на ремонт той иномарки? — аккуратно спросил Коляныч.
— Ну, надо ж... — с чувством вырвалось у меня, но я мигом взял себя в руки и продолжил: — Ну надо ж иногда и просто встречаться? А с иномаркой всё обошлось, вообще деньги не нужны. Совет друга нужен.
— Про Аллу? — догадался Коляныч.
— И про Аллу тоже... Слушай, а ты далеко от дома?
— Я... — начал было Коляныч, но я перебил.
— Смотри, вот если б я пока сходил к маркету, пивка купить или водочки, а минут через пятнадцать вернулся... Тебя ещё не будет дома?
Коляныч скуксился и поглядел на экран.
— Не-е-е, Шуршик, — протянул он. — Я вообще на другом конце города, сегодня никак не складывается...
— Коляныч, — сказал я напоследок, хотя и сам не понимал, чего от него хочу. — А ещё я извиниться хотел... за дачу. Я тебе наговорил, небось, всякого? Я не помню...
— Брось, брось! — энергично заверил Коляныч. — Что ж я не понимаю, с кем не бывает... Мне ты вообще ничего не говорил, только Баранова козлом назвал, ну и Аллу... Сукой страшной...
— И всё? — обрадовался я. — Не врёшь?
— Шуршик, я тебе когда-нибудь врал?!
— Ага, — сказал я. — Ну, да. Ага. Ну, лады. Не пропадай.
— Ага, салют... — кивнул Коляныч, но вдруг оживился. — Стой! Слушай, а ты случайно не проходил седьмой уровень в «Дабл-Крэш-Мастер»? Не в курсе, где у них там...
И я уже открыл рот, чтобы сказать ему всё, что о нём думаю, потому что в этот момент мне вспомнился целый ворох случаев, ещё со времён института, когда Коляныч вот так же по-подлому юлил и уходил в сторонку. И делал вид, будто его тут нет, когда от него требовалось что-то важное и срочное, но слегка обременительное. Я даже вспомнил, как меня чуть не выгнали с третьего курса, из-за того, что Коляныч выпросил у меня переписать толстенный отчет по практике и клялся, что привезёт его в институт рано-рано, к тому часу, который мой личный куратор, старикан редчайшей злобы и лютости, назначил мне для зачета. И не привёз. Куратор развел руками и улетел на полгода в Венгрию, а меня не отчислили только чудом. А Коляныч долго рассказывал очень убедительные сказки, как привозил, но меня не было, а кафедра закрыта, аудитория закрыта, а он ждал...
Я бы наверно много сейчас ему сказал, но тут произошло то, чего я ждал весь день — аккумулятор в моем телефоне наконец-то пискнул и разрядился. Я сунул в карман потухший мобильник и поехал
