стереомагнитофон «Тайфун», я знаю одного нужного человека.
Она выключила телевизор и прикинула сегодняшний маршрут посещения магазинов.
«Чем-то меня нынче порадуют?» — думала Роза Максимовна, и перед ее мысленным взором проходили чередой лица знакомых продавцов, заведующих, кладовщиков.
Внешне Роза Максимовна выглядела здоровой, цветущей женщиной. Но это могло показаться только тем, кто знал ее поверхностно: например, вечно занятому мужу.
На самом же деле Розу Максимовну сжигал внутренний огонь неизлечимой болезни, которая у лекторов и агитаторов именуется «товарным фетишизмом». Роза Максимовна чувствовала себя очень несчастной, если видела на ком-нибудь шляпку более дорогую, чем ее собственная, или туфли более модные. Кофточка новейшего фасона, удачно приобретенная подружкой, могла вызвать у Розы Максимовны нервный шок.
Надо сказать, что уважаемая супруга весьма уважаемого товарища не теряла времени даром. Во всем Ново-Дарьинске едва ли кто-либо из женщин мог соперничать с ней в обилии уникальных туалетов и разнообразных товаров широкого потребления. Но каких сил ей стоило добиться этого ведущего положения! Если бы энергию, затраченную Розой Максимовной на приобретение модной одежды, можно было собрать воедино, то ее хватило бы на обеспечение всех энергетических потребностей населения Ново-Дарьинска в течение пятилетки. Вот, хотя бы, для примера, история добычи необыкновенных туфель. Да, да, — тех самых, которые Роза Максимовна называет «лучшими босоножками республики».
Чудо-обувь Роза Максимовна увидела на знаменитых ногах зарубежной кинозвезды: широкоэкранный заграничный яркоцветной фильм был скучный, но ноги героини и особенно туфли, которые были на них в последних кадрах — потрясли Розу Максимовну. Кадры эти были явно рекламными: героиня демонстрировала новинку — каблучный набор. К одним и тем же туфлям можно было в считанные минуты приладить любую из десяти пар каблуков, которые умещались на дне той же коробки, где лежали и чудо- туфли. Разнокалиберные, разновысокие, самых неожиданных форм — это было фантастично!
Роза Максимовна сразу же поняла: это судьба! Каблуки запали в душу и заполнили ее целиком…
Жизнь приобрела один смысл: достать это… купить это… раздобыть это… как можно скорее… немеддленно… Но как? У мужа в ближайшее время вояжа за рубеж не предвидится. В Москву, где можно приобрести почти все, что душе угодно, муж не пустит: знает, во что ему обойдётся подобная поездочка. Оставался один, сложный, но верный путь: включить в поиск приятелей, знакомых, знакомых этих знакомых, и друзей этих приятелей.
Московские подруги после долгих дебатов по телефону установили: просьба, в принципе, выполнима, но тому человеку, который может добыть это чудо, нужен подвесной лодочный моторчик «ЦУ-245», который в широкую продажу еще не поступал.
Понадобилась неделя, чтобы добыть интимную информацию: жена начальника лаборатории, где и разрабатывались опытные образцы этого мотора, согласилась содействовать списанию одного из них в частные руки. Но, в свою очередь, эта достойная женщина очень страдает из-за того, что у нее на даче не хватает полдюжины подушек, нашпигованных натуральным пером молодых пеликанов.
Роза Максимовна тут же поехала на озеро к знакомым рыбакам и в обмен на собрание сочинений каких-то переводных Драйзеров, которое она извлекла из книжного шкафа мужа, получила три авоськи воблы высшего сорта. Ей повезло, что старик-бригадир, из местных казаков, с юности любил американскую классическую литературу. С авоськами, наполненными воблой, она появилась у пивного павильона и объявила, что меняет рыбу на перо молодых пеликанов. Среди фанатиков пива тотчас же нашлось немало добровольцев, которые ради воблы готовы были раздобыть не то что пеликанье перо, а мешок перьев из птенцов самой жар-птицы.
Один заслуженный рыцарь пивной кружки на столько вдохновился перспективой подержать в руках забытую уже молодыми поколениями рыбку-воблу, что произнес афоризм:
— Ежели уж мы не достанем этого пеликаньего добра, то, значит, его вообще на свете нет.
И добавил уже по-простому:
— Значить, завтрева ждем вас, гражданочка, тутже, в энти же часы. Для обмену — из рук в руки…
Благодарила за пеликаньи сувениры «всемогушую Розу» жена начальника лаборатории от души — сорок минут по срочному телефонному тарифу (оплата шла за счет лаборатории, разумеется). И желанный мотор был обещан, но… оказалось, что самому начлаборатории, как средство борьбы с гипотонией (то есть — пониженным давлением), прописана на днях коньячная диета. При чем для его организма самым подходящим тонизатором является коньяк «Кизляр».
— Уж лучше «Наполеон» или «Камю», — застонала Роза Максимовна на другом конце провода: уж она-то знала, что французский коньяк если не в Москве, то в Париже купить не так сложно, а «Кизляр» даже у коллекционеров считается раритетом.
Однако жена начлаборатории была непреклонна: дюжина бутылок «Кизляра», согласно рецепту, выписанному известным целителем-травником.
Что было делать? Розе Максимовне удалось довольно оперативно выяснить, что первая жена директора ресторана «Дарья» (в данный момент у него была четвертая) — родом из Дагестана, а ее тетя постоянно проживает в городе Кизляре, где и производится уникальный коньяк.
Директор ресторана два дня звонил куда-то, вел переговоры с двадцатью городами (счета поклялась оплатить Роза Максимовна) и, наконец, сообщил, что дюжина «Кизляра» обнаружена в районе БАМа, где-то на подступах аж к самой реке Амур-батюшке. И что оттуда их уже отправили в Нозо-Дарьинск. Но… этот коньяк обойдется (с доставкой и прочими накладными расходами) в такую кругленькую сумму, что даже бюджет не стесняющейся в расходах Розы Максимовны издаст довольно громкий стон.
Тогда был задан логичный вопрос: «А нельзя ли как-нибудь… чем-нибудь… что-нибудь этакое взамен?» И директор подвел Розу Максимовну к белоснежному чуду, именуемому ресторанный рефрижератор.
— Достать? Починить? Продать? — спросила Роза Максимовна.
— Он — итальянский. За него валюта плачена — не спишешь, — вздохнул директор. — Ремонт нужен. Специалистов, конечно, нет. А гарантия, конечно, кончилась еще до его установки — пока он три года в порту валялся. Теперь вместо льда кипятком прыскается.
— Ясно, — подытожила Роза Максимовна. — Специалист — не вобла, достанем!
И специалист нашелся. Он, механик по холодильным установкам, неоднократно плавал по всяким международным линиям, решал рефрижераторные дела, пока не спился и вынужден был уйти с престижной работы.
Осмотрев итальянский холодильник, механик сказал, что «до ума» он его принципиально может довести за три дня. Но не станет этого делать даже за миллион. Однако если его племянницу, которая с отличием закончила кулинарный техникум, устроят на подготовительный факультет медвуза. Роза Максимовна согласилась. Потом оказалось, что микротанкер, на котором работает механик, уходит вверх по реке через два часа. Значит, чтоб безнаказанно остаться на берегу, нужна была медсправка. Легче всего было достать ее в собачьем питомнике: там легко давали рукописные свидетельства о том, что гражданин Н. или гражданка X. покусаны собакой и им требуется положенное законом лечение. На танкере, понятно, Пастеровской сыворотки не было — поэтому механику пришлось остаться «для необходимо регулярного производства прививок» в Ново-Дарьинске.
Правда, в свою очередь тот, кто выписывал «собачьи» справки, попросил Розу Максимовну о «малюсенькой-размалюсенькой услуге»: сказать мужу, чтоб тот не увольнял из своей системы товарища Г., известного бездельника, заслуживающего любой кары, но… являющегося любимым кузеном жены ветеринара-собаковода!
— Понимаете, очаровательнейшая из красивейших, — выписывая справку, гнусавил ветеринар. — Этот слизняк, кузен жены, только что женился, у него двое детей, а дом еще недостроен… ему бы продержаться всего годик… и мне бы он успел за это время помочь стройматериалами…
Розу Максимовну подобные пустяки никогда не останавливали: кузен-шалопай получил возможность достроить дом («но через год я его выгоню, даю слово!»— сказал муж Розы Максимовны), механик сообщил племяннице, куда и кому писать заявление, чтобы получить разрешение ступить на медицинскую тропу,
