наблюдала за ней.
- Зачем ты это делаешь?
- Что?
- Ну, пьешь вот это? Это как наркотик, да?
- Да нет, что ты, - Лара засмеялась. - Ну, может, очень-очень слабый. Попробуй, - она протянула Джелайе бокал, но та отшатнулась.
- Ни-ни! Я на работе.
- Да хоть понюхай, - Лара поднесла бокал к самому носу Джелайи, и та, не успев среагировать, сделала вдох.
На глазах у Лары цвет кожи чертовки заметно побледнел, а глазки медленно сошлись в кучку. Она хотела что-то сказать, но лишь тихонечко замычала.
- Эй, ты что? - всерьез забеспокоилась Лара. Неужели для чертей алкоголь оказался ядом? - Очнись, слышишь? Как тебя… Лайя, посмотри на меня! Лайя!
Чертовка с трудом сфокусировала взгляд на Ларе, и на ее лице появилась блаженно-идиотская улыбка.
- Лар… ой, Лар… А можно мне ищ…що?
- Выпили, - только и смогла произнести Лара.
Пьяненькая чертовка моментально потеряла над собой контроль и вскоре уже жаловалась Ларе на тяжелую судьбу, то и дело поднося к носу бокал с вином. Лара же, махнув рукой на разносящих ее квартиру библейских персонажей, употребляла вино обычным способом. И в довольно ощутимых количествах.
- Я тут все на землю спускаюсь, спускаюсь… Мне говорят, так долго низзя-а… Говорят, сас… сацз… социальную программу никто не отменя-ал… Мне ск-коро ребенка надо будет з-заводить, - чертовка икнула и, судя по голосу, вознамерилась пустить слезу. - Отд-дать в детский Центр… А я так не хочу-у… Я хочу как вы… У мня эмоциональный потенциал двадцать д-девятой степени…
- А это много? - Лара нетвердой рукой налила себе еще бокал 'Арбатского'.
- У об-бычных чертей не больше пятой, - для наглядности Джелайя взмахнула растопыренной пятерней, едва не заехав Ларе в лицо. - А у меня двацдевятой… еще один - и почти как человек буду…
- Тридцать - это человеческий потенциал? - уточнила Лара.
- Ум-гм… Низший… С трицтпти можно испытывать счастье… - чертовка мечтательно прищурилась. - А с сорока - любовь…
Над столом пролетела черная босоножка, которую Лара потеряла еще в прошлом году. Девушки синхронно пригнулись.
- А у них какой? - Лара кивнула в сторону двоих чертей, в настоящий момент держащих оборону за диваном. Джелайя, покачиваясь, обернулась.
- Граель, - она ткнула пальцем в черта, проворно отбивающего молнии торшером, - двадцать первая. Аз-зель… а где ж-же он? Тока что тут был… Азель!
- О! - Лара указала на люстру. Джелайя подняла голову.
- Аз-зель? А что ты там делаешь?
Черт, уцепившийся за люстру после головокружительного прыжка, в котором он ушел от молнии Тараила, укоризненно свесил голову и покрутил пальцем у виска.
- Лайя, ты вообще соображаешь, что творишь?
Вспыхнула молния, и черта как ветром сдуло с люстры. Лара проследила его полет до подоконника.
- Тридцать третья, - доверительно сообщила Джелайя, наклонившись к Ларе. - Нас всего… ик… всего трое так-ких… а он ваще уникум… чуть в лабрторию не упекли паж-жизнно, - чертовка захихикала. - Ток-ка не гав… не гар… не гвари никму. Общаешь?
- Угу, - кивнула Лара, с непривычки тоже порядком захмелевшая. - А почему?
Джелайя задумалась.
- Тогда говори, - решила она, вдыхая алкогольные пары. - Мне просто об-бидно… У меня двацдевять… а плюс пять… и на два…
Не сразу, но все же Лара сообразила, что за формула всплыла в пьяном сознании чертовки.
- У ребенка?
- Ага, - Джелайя почти рефлекторно пригнулась, когда над ее головой пролетела молния. 'Профессионализм не пропьешь', - решила Лара.
- А если… - Лара взглядом указала на двоих чертей и многозначительно приподняла брови.
Внезапно Джелайя самым натуральным образом разревелась.
- Нам низзяа… - она шмыгнула носом и начала шарить по столу в поисках салфетки. - Ин-наче нарушца эта… как его… равновесие! А я… я… а нельзя-а… Т-трое - уже много.
- Да это же нарушение прав человека! - возмутилась Лара. Чертовка тоскливо подняла заплаканные глаза.
- А мы не люди…
- Ну черти! Да ни черта! Все равно! - от негодования Лара даже слегка протрезвела. - У вас что, о Конституции не слышали?
- Коституция? Кости? При чем тут кости?
- Каждый имеет право на личную жизнь! И на свободу в создании семьи! - может, такой статьи в Конституции и не было, но Лара чихать на это хотела. Давно известно, что в критических ситуациях и по пьяни все женщины становятся сестрами и воспринимают чужие обиды как свои личные.
- Угу! - воодушевленно поддакнула Джелайя, понявшая из этой тирады дай Бог если пять слов - и то в основном предлоги.
- Ты свободная гражданка! И имеешь право на личную жизнь! Личную, слышишь? А не общественную.
- Угу… А кто мне позволит? - прищурилась чертовка. - Ник-ктоо… А я эта… дз-зертирую… во! Точно! Буду у вас жить! Раб-ботать пойду!
- В спецназ, - на голубом глазу вставила Лара. Джелайя вскинула голову.
- Как нефиг делать! - чтобы опустить голову, ей понадобилось гораздо больше усилий. - Лара…?
- А?
- Лар… а при чем тут кости?
- А кости переломать… кому надо… чтоб не доводили.
- О! - глаза чертовки загорелись. - Т-точна! Прям щас и пойду!
Шатаясь, она поднялась со стула и нетвердой походкой вышла на середину комнаты.
- Ты! - она ухватила Сильмараила за рукав. - А ну сидеть! Лежать, я сказала! Смирно! Ик! Разговорчики в строю! Здесь тебе не тут! Почему сапоги не чищены? В глаза смотреть!
Несчастный ангел, не ожидавший столь мощной психологической атаки, обмяк в руках чертовки, жалобно глядя на нее ясными голубыми глазками. Он не знал, почему сапоги не чищены, он даже не знал, что значит чистить сапоги, но одно он теперь знал точно - ему конец. Ангелам было плевать на физической воздействие со стороны чертей, но их новая тактика, основанная на психологическом терроре, была, очевидно, разработана адскими специалистами как секретное оружие против обитателей Рая и обладала сокрушительным эффектом.
Отбросив деморализованного противника в угол, Джелайя шагнула к следующему.
- Ваше имя? Адрес? Место прописки? Национальность? Шестую статью никто не отменял! Привлекался к уг-головной ответственности? На кого работаешь, крыса патлатая? Шесть лет расстрела без права переписки! Ик! С конф-фискацией нимба!
- Нет, ты только погляди, - благоговейно прошептал Граель, глядя на разбушевавшуюся чертовку. - Да ее одну на полк ангелов выпускать можно! Она их всех в момент сделает.
- А нас уволят за ненадобностью, - Азель все-таки не смог сдержать улыбку. - Ну и развезло же ее…
Ангелы вжимались в углы, нервно шепча молитвы и осеняя себя крестным знамением. О нападении уже не шло и речи. Когда Джелайя скрестила руки на груди и обвела комнату взглядом профессионального
