— Православной веры вам мало? — зло сказал Илья, развернулся и быстро пошел по направлению к своему дому.
Покурив, Илья немного успокоился и снизил темп. Он шел через парк по мокрой от дождя аллее. Желтые, еще не затоптанные листья на мокром асфальте, мрачное небо, золотые деревья и свежий, влажный воздух располагали к размышлениям. «Красота, — думал Илья, — если бы всегда была такая погода. Почему я в Англии не родился?». Илья нырнул в арку старого, но еще крепкого дома, прошел через чистенький коридор парадного и открыл хлипкую дверь своей маленькой, темной, но такой родной квартиры. Позавтракав пельменями, Илья завалился спать. Сон был приятным и коротким — кто-то массировал дверной звонок. Заспанный и злой Илья резко открыл дверь. За ней стояла симпатичная девушка лет двадцати. Илья попытался придать лицу более приятное выражение.
— Добрый день, — пропела девушка, — прочитайте, пожалуйста. На обратной стороне наш адрес. — Она протянула тонкий буклетик, Илья машинально его взял. — Всего доброго, — ласково улыбнулась девушка и скрылась в проеме парадного.
«О великомученике святом Иове» — гласила книжица. «Свидетели Иеговы, — прочитал Илья. — И эта туда же. Да что ж это делается такое, вашу мать!». Илья прошел на крохотную кухню, намереваясь выбросить брошюру в мусорное ведро, но вместо этого положил ее на обеденный столик — ему понравилась девушка, а если есть адрес, то и найти ее будет не трудно. «Надо почитать в интернете про этих свидетелей, — зевая, подумал Илья, — разрешается им трахаться до замужества или нет?». Илья умыл водой худое лицо и задымил сигаретой, листая брошюрку. Потом заинтересовался и начал читать всерьез. Чем глубже он вникал в суть написанного, тем больше офигевал. Посреди книги Илья не выдержал, полез в холодильник, достал початую бутылку водки, миску с квашеной капустой, налил пол граненого стакана и залпом выпил. В брошюре говорилось о примерном, богобоязненном человеке, которого Бог отдал на растерзание Сатане. «Во фигня, — сказал Илья вслух, похрустывая капустой. — Это ж надо такому случиться». Дочитав брошюру, Илья допил водку и закурил, тупо глядя в окно. Из транса его вывел звонок мобильного.
— Ты дома? — спросила трубка.
— Да. Заходи. Только захвати литр водки по дороге. Деньги я отдам.
— Что за синька? — возмутился далекий голос.
— У меня стресс, — сказал Илья и отключил связь.
Илья выпил кофе, выкурил сигарету и начал выставлять на стол нехитрые закуски, что нашлись в холодильнике. Раздался дверной звонок, Илья впустил чернявого парня в дорогом спортивном костюме и кроссовках.
— Что случилось? — спросил чернявый, засовывая литровую бутылку водки в холодильник.
— Да ничего, — Илья никак не мог окончательно проснуться и постоянно зевал. — Вот, Серега, — Илья показал на церковную брошюру, — прочитал и расстроился.
Серега, не беря в руки, просмотрел заглавный лист.
— Фу ты блядь!
Он развернулся и презрительно сплюнул в раковину.
— Тебе мало твоих психов, так ты еще церковную муру читаешь! Совсем рехнулся!
Илья взял брошюру и спрятал в шкаф с продуктами:
— Попу своему покажу. Интересно, что он по этому поводу скажет.
— Бросай ты это гнилое дело. До добра не доведет.
Серега был противником любой религии. Впрочем, Илья тоже. Выросшие в безбожной совдепии, они с презрением смотрели на людей более старшего поколения, которые из коммунистов превратились в ярых православных, буддистов, ламаистов, последователей астрологии, магии и приверженцев здорового образа жизни. Коммунистов Серега с Ильей тоже не любили, как и всех остальных, связанных с властью. Серега с детства был хулиганом, потом вырос в бандита, но это не помешало ему поступить заочно на юридический факультет. Серега не хотел стать адвокатом или юристом. Он хотел стать ментом.
Илья положил на кухонный стол пакетик с таблетками. Серега полез в трусы и вытащил из-под яиц пакетик с травой, а на его место положил таблетки. Илья кинул траву в ящик с крупами, достал водку и налил в тридцатиграммовые рюмочки. Они молча чокнулись, выпили, закусили квашеной капустой и закурили сигареты. Илья налил еще.
— Я не буду больше, — сказал Серега, — дела. — Он поднялся и пошел к выходу.
Илья пил целый день. Он чувствовал себя уставшим и разбитым. Голову окутывала неприятная слабость. Всю ночь, во сне, кто-то невидимый гнусным голосом терзал Илью. «Ты кто такой? — допытывался голос. — Ты светлый или темный?». На следующий день Илья похмелялся пивом и курил траву. В эту ночь сон повторился. Илья проснулся в пять утра и больше не ложился. Он больше не хотел слышать этот голос. Илья залез в горячую ванную и долго в ней откисал, потом принял холодный душ и выпил пол литра кофе. Чтобы не сидеть в гнетущей тишине, Илья включил телевизор. В новостях показывали забастовки профсоюзов в Италии, Испании и Франции, уличные беспорядки в Англии. В спокойной, миролюбивой и нейтральной ко всему Швейцарии школьник расстрелял из папиного пистолета учеников своего класса, в Швеции пострадали от теракта сотни людей. Африку и Ближний восток раздирали гражданские войны. «Мир сошел с ума, — подумал Илья, лениво закуривая сигарету. — Вот и все объяснение. В жопу логику, в жопу рациональность и побуждающие к действию мотивы. Все сумасшедшие — вот всему объяснение. Лучше бы я на механика учился. Они неизлечимы. В жопу мой диплом». В конце выпуска новостей, дружелюбно улыбающийся диктор сказал: «Будьте осторожны, чтобы не попасть в наш выпуск новостей». Началась кулинарная передача, Илья переключил канал — реклама майонеза, следующий — кулинарное шоу, потом реклама чипсов. «Жопоглотки», — выругался Илья, вдавливая кнопку на пульте. Тип в белой рубашке и черном тонком галстуке, с интонациями системного наркомана, рассказывал о Боге. Его лицо напоминало идола, вырезанного из камня криволапым неандертальцем. Лицо отображало представление дикаря о красоте и мужественности. Волосы, дикообразной щетиной агрессивно топорщились на скошенном назад лбу. Массивная, как бы отделенная от верхней части лица, челюсть, тошнотворно мяукала сладким голосом: «Братья и сестры…». Илья выключил телевизор — ему хватило вчерашней брошюры. Бедняга Иов промучился двадцать пять лет. Он разорился, умерли семь его сыновей и три дочери. Иова предала жена и друзья. Тело Иова начало гнить от проказы и его выгнали из родного города люди, которые раньше ставили Иова в пример своим детям, как самого достойного гражданина. Но Иов не отрекся от Бога и получил в подарок сто сорок лет жизни.
Илья включил музыкальный центр. Под мелодичный, живой голос Скай Эдвардс, Илья приготовил гренки, заварил крепкий индийский чай и без аппетита позавтракал. Затем собрал мусор, оставшийся после пьяных выходных, захватил рюкзак и вышел на осеннюю, хмурую улицу.
— Доброе утро, — сказал Илья двум соседкам, выгуливающих собак.
Соседки, всегда культурно здоровавшиеся с Ильей, отвернулись в другую сторону, не сказав ни слова. «Что такое? — удивился про себя Илья, — вроде не буянил на выходных». Илья выкинул пакет с мусором и отправился на автобусную остановку. Шлепая по лужам, навстречу ему шел старый приятель Юрка. Илья улыбнулся, вытаскивая для приветствия руку из кармана. Юра с презрительным видом, молча, обошел Илью по широкой дуге. Илья с недоумением посмотрел ему в спину. Прохожие неодобрительно косились на Илью на протяжении всего пути до остановки. Впервые за свои двадцать шесть лет Илья почувствовал себя в родном городе, на родной улице — чужим. Чужим, которого ненавидят. Под козырьком, среди немногочисленных людей, Илья узнал Шурика, соседского пацана, которого Илья знал с детства. Шурик посмотрел в глаза Ильи и, не говоря ни слова, вбежал в проем подъехавшей маршрутки. Илья посмотрел вокруг. Он почти физически ощутил волны неприязни, исходившие от людей. Да что там от людей — сам воздух уплотнился, принимая почти видимую форму и давил на Илью душной, липкой массой. Ошалевший Илья автоматически вошел в свой автобус.
«Подумай о душе!» — напомнил плакат с обнаженной девушкой. По ходу маршрутки глаза Ильи постоянно натыкались на рекламу светлого и темного пива. На плакатах, пестрящих абсурдными слоганами, Илья различал только белые и черные цвета, вспоминая голос из сна: «Ты светлый или темный?».
На остановке метро автобус опустел, Илья с облегчением уселся в дерматиновое кресло и бездумно уставился в окно. Из гипнотического состояния Илью вывело неясное бормотание. Пожилой мужчина в
